Фалерно и бормотуха от Тафано

И чего мы оффтопим, господа? Это я про снег, оленей и чукчей.

Тысяча люмен.

Когда отсвечиваешь, самое главное – не засветиться. Но светиться нельзя, ведь всего двести двадцать. А больше она и не весит. Худая она у меня. Вот я и говорю со значимостью в голосе: не светись, здоровее будешь, паря. Растудыть твою налево.

Другими словами, форма – это особ статья, а содержание – это особ статья. И любому читателю, мне кажется, хотелось бы держать в уме и то, и другое. А в рассказе содержание непозволительно часто приносится в жертву форме. Причем совершенно бессовестно: читатель, радостно прыгая по умело и обаятельно «подпорченным» предложениям, как ребенок по разноцветным камушкам через ручеек, слишком поздно спохватывается, что с содержанием-то его конкретно надувают.

Давайте посмотрим, к примеру, на первый абзац. Очень медленно и очень занудно посмотрим, извините. Один только абзац, давайте прорвемся через все его слои.

«Когда грызешь гранит Науки, самое главное - не чавкать». Так, привлекается внимание читателя, который начинает размышлять в привычном понимании словосочетания «гранит Науки». Читатель думает, к примеру, что не следует заниматься наукой «показушно»; или еще, к примеру, думает, что не следует привлекать внимание к своим научным занятиям; или… Короче, читатель думает в определенном русле, про науку, пытается понять скрытую иронию слова «чавкать». Потом читателю дают понять, что он вообще зря начал думать. Ну, хорошо, читатель перестал думать, текст рвано висит, висит… Дальше. Предложение «мы с Наукой… похожи как страх и голод» остается читателем плохо понятым. Потому что для понимания нужно прочитать дальше, до того места, где сказано, что Наука – это, оказывается, человек. То же касается и «задней мысли», которая есть зверек, по имени Тирамису.

Но хорошо, читатель, наконец, понял, кто есть кто. Все-таки не тупой же читатель-то.

Итак, есть Альберт, заключенный, которого прогрессом науки довели до сложного полумеханического (или даже полностью искусственного) состояния, напоминающего Трурля или Клапауциуса (не сюда ли относится ирония про чавканье гранита науки, не второй ли это смысл? О, так читатель зря перестал думать в начала, про науку-то!? Но стоп, начало уже давно проехали). Альберт – заключенный в тюрьме. Альберт делает работу за другого заключенного, старого историка, по имени Наука. Работа заключается в кормлении специальным способом зверька породы(?) «задняя мысль» по имени Тирамису. Авторитарий – охранник. Он сердит, потому что не знает, кто это там постоянно что-то грызет в темноте и может подозревать, что Альберт делает работу вместо заключенного по имени Наука. Немножко сложновато выходит, нет? Если в корзине или в голове много сущностей, то они выпадут. Потому что худая она у меня… А сущностей нет. Хотя почему? Чему быть тому не миновать, так-то вот, паря.

Но теперь возникают вопросы другого – второго - уровня.

Почему, к примеру, охранник Авторитарий не знает, что Альберт грызет по ночам гранит? Авторитарию не знакомо устройство Альберта? Кого он по факту охраняет тогда? Авторитарий не знает, что Альберт работает вместо Науки? Или в шахтах действительно есть что-то еще, какая-то «фишка» автора, которая должна как-то себя проявить дальше? Но нет, ничего из глубины шахты себя не проявляет, нет там никого. Тогда зачем такую «подтему» затевать, если она ничем не завершена? Или она завершена автором так, что это осталось для меня, читателя, незамеченным?

И таких «подтем» очень много. Слова «сгинь, пропади» от историка Науки, которые он говорит при виде Альберта. Да, Альберта трудно назвать даже человеком, но они ж друзья с Наукой. Потом, что значит «зеленая краска» на лбу Авторитария? Потом, при чем Польша? Как повальное донорство связано с количеством нефти!? Имеет ли это донорство отношение к трагическому внешнему виду Альберта? Зачем цифры? Два процента, какие-то восемь десятых – читателю ведь не с чем их сравнить, они всего лишь какие-то странные относительные единицы чего-то там! Много, много вопросов именно по содержанию, я всего лишь выборочно и некоторые из них привожу. Не могу же я не приводить, приводят даже уравнения. И собак домой приводят. Ну, если есть чем кормить, конечно. Так-то, паря.

Автор так упоительно заигрался со своими фразами, словами, диалогами, что, кажется, проспал даже финал. Я, читатель, чувствую себя очень неуютно – мне не ясно, чем кончилось дело! Сбежал ли Альберт из заключения или нет? Как он решил поступить дальше? Неужели я настолько странный читатель, что одновременно способен наслаждаться сложненькой формой и тупо не понявший, чем дело кончилось?

Когда известный персонаж известных авторов восклицал «шерсть на носу!», то у читателя не возникало желания вникать, где и у кого была эта шерсть. Эта фраза была просто фразой, просто формой. Изложение же было строго и ясно.

Автор же этого рассказа поступает в некотором смысле наоборот. Про «заднюю мысль» по имени Тирамису автор предлагает вникать. И про страшную судьбу города Донецка тоже предлагает вникать. Но изложение не строго и очень туманно. Главное, скорее всего, потому, что нет финала. Если бы автор дал внятный финал, ему простили бы все недоговоренности по тексту. А так – нет, я не прощаю. Особенно обидно, что множество предложений хочется изъять на цитаты, как органы из несчастного Альберта. Произведение, которое одновременно хочется и цитировать, и срочно доделать, доработать, прояснить (по содержанию прояснить). Красота фраз не исчезнет, если станет немного яснее хотя бы финал!

Что касает "научной составляющей", про "условную энергию", то это критиковать совсем не хочется. Не про то этот текст. Так что нехай будет, хоть с розовым бантиком эта энергия, все равно ведь условная.

Короче, тьфу на вас, автор! Идите, читайте «Улитку на склоне» и «Кибериаду»! А я пойду с вас цитатничек составлять: «Камера повернулась глазом в сторону меня, и я подарил ее улыбкой».

Спасибо

Быть может, вы правы. Но объясните вы мне тогда, зачем заявлена некая сущность в шахте, что значит зеленая краска на лбу и как связаны нефть и донорство?

Так в том-то и дело, что задана сущность, которая никак себя не проявила. Ну, для читателя ощутимо никак. Так зачаем она, можно сказать, дырка в сюжете, нужна-то? Не до ордена, а так до сквозняку Зачем нам дырка в сюжете, если она не окно в женской бане?

Да, но зачем? Гипербола чего? Зеленки? Мне кажется, надо знать меру, вводя фразы, которые не несут смысла. Вообще они, видимо, нужны, да, но когда их слишком много... Возможно, это просто дело вкуса.

Нет, мне не понятно. Тогда надо было как-то развить эту тему, а то одна фраза - и все.

Так грызла )))

Уф... Это понятно. Но зачем она ему-то представлялась, если ее там не было и в дальнейшем не стало... Эх, ладно, бог с ними обоими.