Пауза Будильник просто издевался. Он разнёс вдребезги мой сон и старательно крошил его остатки. Я с трудом открыл глаза. Только 12. Я же в отпуске! Уже 12! Опаздываю! И завертелось. Одеваясь и перекусывая на ходу, я пытался вспомнить, что со мной было вчера. День рожденья! Лёха с бесконечными тостами за своё здоровье. Катя! Светлое воспоминание, от которого даже перестала болеть голова. Я-то себя нерешительным человеком считаю, а тут при встрече с ней меня словно прорвало. Я без умолку, что-то ей рассказывал, она смеялась, и её глаза… они улыбались мне. Я не замечал никого вокруг, а Лёха, хитро ухмыляясь, всё подливал мне в бокал, зная, что спиртное у меня отшибает память. Дни рождения у Лёхи, моего друга, традиционно проходили шумно. Сколько его помню - он всегда поражал своей бесшабашностью. Вечно погрязший в долгах, он ухитрялся устроить вечеринку, о которой потом говорил весь город, ведь приглашал он всех без разбору. Все яркие воспоминания прошедшей вечеринки сплелись в один клубок. Детали стёрлись, однако осталось самое главное – я попросил Катю о свидании. И она согласилась! В час дня. В кафе возле парка. Я выбежал на двор. После прохлады и тишины подъезда улица оглушила полуденным зноем, гулом машин и суматохой прохожих. Все спешили. Вдохнув расплавленный воздух, я нырнул в беспорядочный людской поток. Жара душила и выматывала. Беспощадное солнце жгло, как под увеличительным стеклом. Решив бежать через парк, так ближе и прохладней, я, вспугнув голубей, нырнул в спасительную зелень. Ещё метров сто по аллее и, через дорогу кафе. Чёрт, забыл - дорогу ремонтируют. И я с разбегу влез в смолу, разлитую полосками на асфальте. Как назло ремни сандалий расстегнулись, не осилив хватку смолы, и я по инерции сделал несколько шагов, но уже в носках. И тут же приклеился. Всё! Попал! Накрылось свидание. Не идти же босиком. Я повернул голову и с тоской посмотрел в сторону кафе. Вдруг в соседнем здании, где находился банк, раздался хлопок, и завыла сигнализация у припаркованной машины. И ещё хлопок. На душе стало как-то нехорошо. Банк - и звуки, похожие на выстрелы. Я отвлёкся и поздно услышал странный нарастающий звук. Словно в замедленном кино на меня мчался грузовик, груженый асфальтом. Может водитель не вовремя меня заметил, или не ожидал, но тормоза никак не могли сдержать тяжёлую машину. Я испугался? Нет. И жизнь прошедшая, перед глазами не пролетела. Не успела. Многотонное железное чудовище с визгом тормозов накрыло меня. Удара я не почувствовал. Окатило горячей волной и откинуло назад Воздух спружинил, словно матрас, препятствуя моему падению. Накатила тьма и удушье, едва я коснулся асфальта. Жарко, очень жарко. Больно и нечем дышать. Где я? Разлепив веки, я увидел перед лицом огромное колесо грузовика. Жив! Грудная клетка ужасно болела и кружилась голова. Сейчас кто-нибудь вызовет скорую. Помогут. Жив. Тьма…. Тишина. Ни единого звука. Наверное, от удара я оглох. Картинка перед глазами не изменилась. Чёрный протектор колеса застыл у самой головы. Где же помощь? С большим трудом оторвав приклеившуюся к смоле голову, я осмотрелся. Никого. И с хрипом вдыхая, я пополз в спасительную тень кустарника, где снова провалился в беспамятство. Не знаю, сколько я проспал, но чувствовал себя лучше. Хотя дышать легче не стало, боль мешала набрать полную грудь воздуха. После нескольких попыток я смог встать на ноги. Мёртвая тишина, ни единой души, лишь в кабине грузовика застывший шофёр с испуганным лицом. Я ему махнул, но он никак не отреагировал. Чертовщина какая-то. Умер он, что ли от страха. И, тяжело передвигая неподъёмные ноги, я поплёлся по парку искать помощи. Дойдя до фонтана, я замер в ужасе и изумлении. Так не бывает. Сон, бред, нереальность! Струи фонтана причудливыми хрустальными дугами замерли в воздухе без движения в ореоле водяных брызг. Застывший мальчишка бросал застывшим, купающимся голубям крошки хлеба. Не было ветра, не было звука, одна объёмная цветная картинка замершего парка. Мне стало плохо, закружилась голова, хотелось вдохнуть глубже, но невидимые обручи сковали грудь. В глазах потемнело, и я снова отключился. Я сошёл с ума. Ведь в жизни так не бывает Жизнь это движение, звук, а тут всё наоборот. Остекленевший мир. Глотая загустевший воздух, я бродил по улицам, теряя сознание от усталости. Я шёл по дороге между остановившихся машин, не в силах пробиться на тротуар сквозь слившихся в единое целое монолит прохожих. Сквозило чувство, что всё это нереально. Какая-то безумная бутафория, лишённая жизни. Всё замерло. Всё умерло. Не знаю, сколько прошло времени. Это понятие потеряло смысл. Но на смену страху и растерянности пришло чувство голода. Я ещё жив? Возможно. Я пытался найти пищу, но двери магазинов, раньше такие доступные, никак не хотели открываться. Превозмогая боль и сопротивление воздуха, я бросал небольшие, но неподъёмный камни в витрины. Но, едва коснувшись стекла, они замирали в воздухе не падая, но и не причинив витрине никакого вреда. Из последних сил я ушёл в парк подальше от беспощадного солнца. Подойдя к малышу, кормящему голубей, я взял с воздуха несколько крошек хлеба и проглотил их. Они ободрали и без того воспалённое горло. Я с трудом зачерпнул густой, словно сливочное масло, воды. Смешно, но воду приходилось жевать. Сколько я здесь? Не знаю. Может день или три. Судя по застывшему миру – так не больше секунды. Я немного успокоился и почти смирился со своим существованием. Решил попутешествовать, в поисках съестного, недалеко уходя от спасительного парка. Верхнюю одежду я снял, так как она напоминала жёсткий панцирь и очень стесняла движение. Передвигался я медленно из-за плотности воздуха и поневоле запоминал всякие мелочи. Статуи пешеходов с целеустремлёнными взглядами, машины, навечно застрявшие в пробке, подвешенные на невидимых нитях птицы и насекомые. Казалось ещё мгновение и жизнь вернётся, все сорвутся со своих мест и помчатся кто куда. У одной из домов стояла машина скорой помощи. Из подъезда врачи на носилках вынесли больного, но до машины так и не донесли. Над человеком, лежащим на носилках застыло облачко полупрозрачного тёмного тумана. Душа умирающего – странная мысль, но это первое что пришло в голову. Время стояло, а я жил. Прятался от солнца, глотал крошки, заедал водой. Я один в городе с населением в несколько тысяч человек. Они живые, тёплые, но застывшие. Быть может, это когда-нибудь закончится, и оцепенение спадёт, и тогда люди с удивлением обнаружат у своих ног мою иссохшую мумию. Да, невесёлые мысли. С ума схожу. Дойдя до конца парковой аллеи, я обнаружил дедушку. Он полулежал на скамейке, одной рукой держась за сердце, а другой пытался дотянуться до таблеток, рассыпанных на земле. Над его головой тёмным пятном застыло облако тумана. Я поднял одну таблетку и просунул её сквозь затвердевшие губы старика. Больше я ничем ему не мог помочь, да и это помощью вряд ли назовёшь. Интересно, имеет ли кто-нибудь ещё в городе такую отметку. Что если это действительно тёмный туман - предвестник смерти? Продираясь сквозь застывший строй прохожих, я в тысячный раз проклинал свою судьбу. Всё бы отдал чтобы также стоять неподвижно, не чувствуя боли голода и одиночества. И постоянного удушья. Я устал. И вдруг в зеркале витрины я увидел себя. Единственное подвижное изображение на этой фотографии улицы. И мою голову венчал ореол тёмного пятна. Душа умирающего человека... Это был шок. Хотя большой новостью это не было. Я умирал. Истощенный организм, подпитываемый практически одной водой вряд ли долго протянет. И уже подумывал, что лучше бы часы жизни отключились секунды на две позже, и время не успело бы остановить грузовик. Небольшими переходами от тени к тени я доковылял до здания банка. Над входом висели большие электронные часы. Без четверти час. Как раз бы успел на свидание – до кафе рукой подать. А теперь времени хоть отбавляй, да только один я остался в этом сонном мире. У двери банка застыла бегущая женщина с испуганным лицом. А рядом, прильнув лицом к стеклу, стояла любопытная старушка. Без особой надежды на успех я толкнул дверь – она не подалась. Я приложил руки к стеклу и посмотрел внутрь банка. Действительно, хлопки, которые я слышал, перед тем как время остановилось, раздавались отсюда. Временная пауза застала ограбление в самом разгаре. Человек в маске стоял посреди зала с пистолетом в вытянутой руке. У ног лежал охранник с разбитым лицом. У ствола пистолета застыла вспышка огня и чуть дальше зависла пуля. И тут сердце моё оборвалось. На линии огня стояла Катя! Что она делает здесь? Она… она же говорила, что работает в банке! Замершее время спасло не только меня! Катя стояла с испуганным лицом, а над головой клубился тёмный туман. Я в бессильной ярости бился в дверь, пытаясь её приоткрыть. Я кричал, но звуки тонули в вязком воздухе. Господи, пусть этот миг не прекратится никогда. Пусть она будет жить. Сначала пришёл звук. Тихое жужжание, назойливое как писк комара. Оно усиливалось, до боли давило на барабанные перепонки и внезапно прекратилось. Небо потемнело, серым покрывалом задёрнув солнце. Над парком изогнутой трещиной вспыхнула чёрная молния, на мгновение, высветив всё в негативе. Всё произошло так быстро, что я растерялся от неожиданности. В конце аллеи я уловил движение. Высокая фигура в черной накидке плыла, не касаясь земли в мою сторону. И шёпот, невнятный, шелестящий в голове. Даже не разбирая слов, его смысл клеймом обжог сознание. Страх. Она пришла. Смерть! Собирать души умирающих людей. Фигура остановилась у скамейки, где сидел старик. Сгусток тумана над его головой забился и, пульсируя, тонкой змейкой заструился под капюшон существа. Шёпот прекратился, и хлёсткий взгляд из-под мрака накидки обратился ко мне. И я побежал, если это можно так назвать. Я чувствовал себя как в кошмарном сне, пытаясь скрыться от ледяных пальцев ужаса, с трудом передвигая ватные ноги. Бежал изо всех сил, но скорость не прибавлялась. Вот и закончился парк. Я, руками цепляясь за стоящие машины, пытался вырваться вперёд, подальше от прожигающего взгляда существа. Вдруг я почувствовал, что фигура остановилась, жжение прекратилось. Я нашёл в себе смелость оглянуться. Смерть стояла у машины скорой помощи, впитывая в себя душу лежащего не носилках человека. Управившись, существо плавно направилось в сторону банка. Там же Катя! И я, сам не понимая, что я делаю, побежал вдогонку. Выкладывая все силы и превозмогая боль, я у самого здания бросился наперерез тёмной фигуре. Нет, я не перестал бояться. Но, почему-то желание бежать на помощь мне показалось важнее жизни. Чёрная фигура медленно подплывала, просачиваясь сквозь машины не замечая преграды, пока не оказалась передо мной. Взгляд - чёрная воронка из под капюшона, и тихий убаюкивающий шёпот. - Стой, тварь- крик оцарапал воспаленное горло. Шёпот взорвался резким рычащим выдохом. Меня, словно взрывной волной оторвало от земли и бросило в сторону банка. От такой скорости выбило воздух из лёгких и обожгло кожу. Я с размаху ударился в стеклянную дверь и, теряя сознание, почувствовал, что она треснула, брызнув осколками, и отворилась. Мгновение и я пришёл в себя. Существо с тихим шёпотом проплыло сквозь зависший в воздухе бисер стекла и направилось ко мне. Я чувствовал себя раздавленным, но, собрав последние силы, я бросился на чёрную фигуру. И, словно в стену влепился. Мёртвый взгляд. Я не упал, а завис в воздухе в нескольких сантиметрах от пола. Взгляд существа прощупывал меня, будто рентген. Я почувствовал в нём искру интереса. Возможно, ему никогда не попадалась подвижная жертва. И тут чёрное существо вынула из-под накидки небольшую изогнутую косу. Жуткий, тёмный и зазубренный металл в его лапах увеличился в размерах. Моё сердце от страха готово было вырваться наружу. Взмах - я успел увернуться, и лезвие косы со свистом просквозило у меня над головой, и, описав дугу, прошло сквозь застывшего грабителя. Вырвала клок белой субстанции, которая тут же потемнела и, извиваясь кольцами, исчезла под капюшоном существа. - Не подходи. Ну, пожалуйста. Существо замерло… и отступило. Не знаю почему, но отступило. Взгляд отпустил меня. Чёрная фигура плавно развернулась и проплыв сквозь витрину вспыхнула на улице чёрной молнией, исчезло. Накатила смертельная усталость и осознание, что всё сейчас закончится. Не надежда, а просто я понял - это конец. Теряя силы и морщась от боли, я добрёл до Кати и встал между ней и пулей. Возможно, ради этого момента время и остановилось. И неведомая сила дала мне шанс это исправить. Я сам выберу, как мне умереть. Я сам. Время сорвалось с места, окатив прохладной волной. Пуля ударила мне в грудь, разорвав ремни, стягивающие мне лёгкие. Звук пришёл вместе с упавшими на пол осколками стекла, сработала сигнализация. Я свободно вдохнул полной грудью и выдохнул кровь. Свет, всюду свет, мягкий, не обжигающий. Звук – чириканье, птиц шелест ветра из приоткрытого окна. Запах цветов и лекарств. Жив! И в раю. Как мало для счастья надо – просто, всё это чувствовать. Я готов был плакать и смеяться, и танцевать, если бы не был пристёгнут к больничной койке. В коридоре полушёпотом переговаривались медсёстры, заглядывая в щель приоткрытых дверей. Разговаривали обо мне и о чудесах, произошедших в городе. Как, увидев, что натворил, умер бандит в банке. И как, неизвестно откуда взявшийся я, грудью закрыл сотрудника банка от пули. Прибывшие врачи были шокированы, увидев меня полуголым, истощённым на грани жизни и смерти. Ужас. Ужас, как интересно. Расскажи я им правду, меня к другим врачам отправили бы. Да и что я мог рассказать? Я и сам не знаю, что произошло и почему со мной. Потом пришли Лёха и Катя. Лёха как обычно шутил и балагурил и, указав на мой внешний вид, заметил, что пить мне противопоказано. А Катя смотрела с тревогой и молчала. А после прошептала одними губами – спасибо, и улыбнулась. Я знаю – всё будет хорошо. Жизнь дала мне время остановить пулю, и даже смерть отступилась. Всё будет хорошо. И я улыбнулся ей в ответ.
