Митра

Митра

В предрассветной дымке лодка медленно скользила по зеркальной глади лесного озера. На борту находилось трое мужчин. Один дремал, наклонив голову, и мерно покачиваясь в такт движениям лодки. Другой греб. А третий с пристальным вниманием всматривался в окружающие их берега. В стоявшей тишине отчетливо слышался плеск воды, стекающей с весел, поскрипывание креплений и шуршание цепляющихся за борта листьев кувшинок.
Местный рыбак, продавший им два дня назад свою лодку, наотрез отказался плыть вместе с ними. Сказал, что у озер этих дурная слава, и нечисть там видели неоднократно практически все жители деревни. А на слова о том, что местных застать трезвыми даже с утра довольно проблематично, лишь отмахнулся. Вроде даже пытался их отговорить поначалу. Но деньги взял, спрятал в нагрудный карман грязной штормовки. И долго еще сокрушался, выпивая с соседом, о том какие хорошие ребята все-таки были. При этом всегда трижды осенял себя крестным знамением и сплевывал через левое плечо. Надо отметить, что плевать у него получалось отменно. Щель между двумя передними зубами была предметом его гордости с самого детства. После того, как он оттолкнул тем утром лодку с «туристами» от берега, их пути больше не пересекались.

Озер было несколько. Они тянулись одно за другим, и лодку приходилось временами переносить. Одно было сильно заболочено. Обходили по кромке, поднимая в воздух стайки всевозможных птиц, гнездившихся здесь в огромном количестве. Геннадий всю дорогу ворчавший, что его разбудили в такую рань и заставили куда-то тащиться, мигом проснулся. В юности он увлекался орнитологией, но по практическим соображениям пошел на ин-яз. Почти пять лет проработал переводчиком в крупной торговой компании, но любовь к птицам сохранил в виде хобби. Он восторженно бродил по берегу. Насчитал два вида цапель, несколько видов уток. Показывал озерных чаек и еще каких-то пернатых. Прочитал приятелям лекцию про нырков и изъявил желание остаться в этом «красном уголке» подольше. Из-за нехватки времени ребята обещали задержаться тут уже на обратном пути.
Несмотря на вторую половину мая, ночи еще были холодные. Создавалось впечатление, что вся ночная прохлада концентрируется к утру над водоемами, чтобы мигом рассеяться туманом с первыми лучами солнца. Когда кромка леса окрасилась в розовый цвет, а тишина стала наполняться птичьими голосами и шумной возней, настороженность сменилась радостным ожиданием.
Проплывая мимо буйных зарослей ивняка, молодые люди заслушались изумительными трелями маленькой птички, сидевшей на верхушке небольшого деревца. Гена рассказал им, что это камышевкачок-чок, самая крупная и красивая из всех видов камышевок, но очень скрытная и осторожная птица. Увидеть ее большая удача. По спетой вечером песне камышевки рыбаки судят о ее дневном улове и определяются идти ли им на рыбалку утром или нет. Тут же сговорились обязательно наловить рыбы и сварить на обед уху.
К тому временя когда, Максим заметил старую почти развалившуюся кладку, они уже были на восьмом по счету озере, и почти потеряли надежду что-либо найти. Правда, никаких домов на берегу или поблизости видно не было. Все-таки решили сделать здесь привал, перекусить, выпить чаю.
После завтрака Митя отправился разведать местность. Идея приехать сюда, в глушь, на северо-запад России была его, а ребята… Он сам удивлялся, как они согласились. Все же в каждом мужчине живет мальчишка, и дух приключений никуда не девается. Просто за повседневными заботами не остается времени дышать им. Не зря же говорят – жить без продыху. С Максимом они сошлись в институте, а с Геной дружили еще со школы. После учебы все поустраивались на работу, и видеться стали намного реже. Правда, семьями обзавестись еще не успели. Когда Митя предложил им эту довольно странную поездку, друзья с радостью согласились. Возможность настолько кардинально сменить обстановку выпадала довольно редко.
Митя решил обойти озеро и посмотреть, есть ли впереди еще водоемы. У них была карта, но весьма схематичная и рассказы местных жителей. GPS ловить, почему-то, отказывался. Он брел вдоль берега и слушал, как смеются его друзья, разматывая удочки. Как они беззаботно радуются возможности просто побыть вместе подальше от забот и цивилизации. За все время, прошедшее с момента из знакомства, они ни разу серьезно не поссорились. Были как братья, во всем старались помогать друг другу. В этом была немалая заслуга Мити, он был между ними своеобразным связующим звеном.
Отец назвал его в честь дедушки – Митрофан. И поначалу в школе ему приходилось не очень весело. Но однажды учитель литературы рассказал им, что Митра – это солнечное божество, олицетворяющее дружбу и согласие. И это прозвище настолько сильно приклеилось к мальчику, что стало его вторым именем, накладывая на его жизнь свой отпечаток. А затем и приобрело уменьшительно-ласкательную форму – Митя.
Молодой человек думал о том, что самое близкое родство – это родство душ, а отнюдь не крови. Думал о своей жизни, о том, куда приведет его этот очередной виток, который он так лихо закрутил. О женщинах, которые случались в его жизни. Их образы, отношения с ними таяли, как мираж в пустыне, будто и не было ничего. Но каждая, уходя, забирала с собой часть его души, словно у них не было своей. Словно, только за этим они и приходили. Пустота постепенно превращалась в черную дыру и начинала потихоньку его засасывать.
Но однажды, дожидаясь отца, он случайно подслушал одни весьма заинтересовавший его разговор. Николай Александрович, отец Мити, был преподавателем на кафедре юридического факультета института им. Ломоносова. Его хороший друг профессор Давыдов с факультета журналистики, сколько его помнил Митя, увлекался мистикой. Благо, одна только Москва с ее историей и тайнами уже была благодатной почвой для его исследований. Дожидаясь отца в коридоре, молодой человек услышал, как профессор Давыдов рассказывает двум своим студентам одну историю. Видно было, что они уважают профессора и слушают его с интересом. Но воспринимают сказанное скорее как сказку, фольклор или притчу. А вот Митя ухватился за его слова, как утопающий хватается за соломинку…
Картинки калейдоскопом пронеслись перед глазами. После окончания второго курса института группа Мити отправилась на маевку отмечать «экватор». Изрядно выпив, тем более с непривычки, молодой человек вырубился и крепко проспал несколько часов. Не помешали ему ни песни под гитару, ни хороводы вокруг костра, а потом и вокруг него.

Казавшееся таким близким, призрачное счастье неумолимо рассеивалось вместе с утренней дымкой. Медленно таяло и уносилось вперемешку с туманом и дымом потухшего костра. Кто была эта девушка? Откуда появилась и куда ушла? И что теперь делать ему?
Начинало светать. Солнце лениво выкатывалось из-за горизонта, на землю опускалась росой накопившаяся за ночь прохлада. А он все сидел и сидел у давно потухшего костра, слушая, как плещется у берега рыба и шумит лес, вдыхая запах реки и хвои. Стараясь, словно губка впитать в себя все звуки и запахи, которые его окружали. Никогда не забудет он ни одного легкого или неловкого движения, ни одного случайно оброненного слова. Стук ее сердца навсегда слился с его дыханием. В один миг он хотел втиснуть вечность и остаться в нем навсегда.
Нет, она не была идеалом женской красоты, но олицетворяла в себе все то, ради чего стоило жить.

Откуда-то извне доносились голоса. Они слышались все громче, явно приближаясь. Все вокруг происходило словно в замедленной сьемке. «Это, наверное, деревенские рыбаки… направляются к своим насиженным местам… А может ребята вернулись?.. А где, кстати, все?..» - мысли были какими-то чужими.
Когда уже стало возможным разобрать отдельные слова, молодой человек вздрогнул, поднял голову. Лицо просветлело. Он встал, пошатываясь. Огляделся, пытаясь прийти в себя, понять, где он. Сбросив, наконец, остатки дурмана, парень отправился к проходящей неподалеку трассе, в надежде поймать попутку до города. Он решил, что не будет никому рассказывать о том, что произошло с ним сегодня ночью. Ясно осознавая, что случившееся - не сон, он не мог объяснить даже самому себе, что же это было на самом деле. Он четко знал, они обязательно увидятся вновь. Оставалось просто ждать.
Время шло. Молодой человек нес воспоминание о том событии в сердце, а оно грело его своим теплом. Каждую встреченную на пути женщину он подсознательно сравнивал с Ней. Все они казались ему бесплотными тенями, их образы размывались, стирались сознанием, как только они уходили. Он ждал Ее.

- Митра, ну что? Нашел что-нибудь? Эй, Митра! Есть будешь? - Он и не заметил, как обошел вокруг озера и вернулся к их лагерю. Это ж надо настолько уйти в свои мысли. Хорошо, хоть ноги сами принесли его обратно. Ребята уже поставили палатку и варили на костре уху.
- Неа, никаких домов поблизости не видно. Дальше озер тоже нет. Может мы что-то пропустили? Надо будет исследовать окрестности получше. Сейчас перекушу и пойду.
- И мы с тобой.
- Ага-ага, - Гена закивал с набитым ртом.
Уха получилась знатная. Максим был большой любитель различных кулинарных премудростей. В конце приготовления в котелок была вылита рюмка водки и на пять минут засунута головешка из костра «для улучшения вкуса и нейтрализации попавших с речной водой микроорганизмов».
Наевшись, все расслабились, идти никуда не хотелось. Гена достал гитару и затянул одну из своих любимых походных песен:
«В том городе южном,
Где синие дали,
Где воздух, вода и тепло
Ее белокрылою чайкою звали
И имя ей то подошло…»

Гена очень любил Крым. Каждый год, раз или два, как получалось, он проводил свой отпуск, лазая по Крымским горам. Он рассказывал ребятам, какой стоит над яйлами в жаркие дни горячий травяной дух, пахнущий полынью и медом. Как там по-особенному садится солнце, как видно, что небо имеет форму купола, и какие там яркие звезды. Все понимали, что яркость и насыщенность его чувствам предавала не только любовь к природе. Гена молчал, и никто его ни о чем не спрашивал. Но каждый раз, взяв в руки гитару, он сначала пел свою «Чайку».
«Она улетела вдоль Черного моря,
И мне не догнать ее вновь.
Доверчивой чайке расставила сети
Другая большая любовь».

Митя снова погрузился в воспоминания.

Вот он стоит в коридоре института, небрежно бросая взгляд на проходящих мимо девушек. Вот, рядом профессор Давыдов рассказывает что-то своим студентам.
- … языческий праздник древних славян, проходил с 31 мая по 6 июня и назывался «русальная неделя». Ночью на берегах рек и озер жгли костры, водили хороводы, пели песни, плели и бросали в воду венки. По восточнославянским поверьям в первый день русальной недели на землю приходят души девушек, умерших до брака – русалок, а в последний день они возвращаются обратно, на «тот свет»...
Тогда он вспомнил «экватор» и девушку сокурсницу, увлекающуюся языческими обрядами, которая предложила сделать вечер тематическим. Вот к чему были все эти венки, костры и хороводы. Да и ездили они как раз в первых числах июня. События складывались между собой причудливой мозаикой.
Студенты попрощавшись, направились в сторону буфета, а профессор вернулся в свой кабинет. Постучав, Митя приоткрыл дверь.
- Иван Николаевич, можно к вам?
- А, Митенька, заходи, конечно. Очень рад тебя видеть!
- Скажите, а что будет с тем, кто встретит русалку? Она защекочет его и утащит под воду?
Профессор улыбнулся, внимательно посмотрел на своего бывшего ученика. Глаза хитро прищурились.
Они долго беседовали. Митя вышел из кабинета профессора воодушевленным. Он получил, наконец, ответы на свои вопросы и безоговорочно доверился этому человеку. Парень ушел с работы и стал часто ездить в глубинку, по деревням, представляясь собирателем легенд и сказок, любителем народного фольклора. Благо, пока хватало накопленных за последние несколько лет сбережений. И однажды удача ему улыбнулась. Читая старую газету, парень наткнулся на упоминание об облюбованном русалками восьмиозерье. Правда, ехать нужно было далеко, и он не знал, надолго ли. Поэтому позвал с собой друзей, вместе все же веселее, да и сподручнее. Им он рассказал только часть правды, но и этого оказалось достаточно. Ребятам хотелось приключений, сбежать прочь от рутины. И вот были они здесь.

На поиски решили идти утром, все равно уже начинали сгущаться сумерки. В лесу темнело рано. Разбрелись кто куда. Ребята спали в двухместной палатке, а Митя в спальном мешке, в лодке. Он всегда любил спать на открытом воздухе
Ночью он спал беспокойно, метался во сне, что-то бормотал. А под утро и вовсе проснулся от ощущения, что рядом с ним кто-то есть. Парень открыл глаза. Возле него в лодке сидела девушка. Он ясно видел ее силуэт, плотный и бесплотный одновременно. Чувствовал ее запах – духов и речной воды. Силуэт растаял. Она пришла за ним. Нужно идти. Он встал, тихо чтобы не разбудить приятелей, прошел по тропинке мимо их палатки и углубился в лес. Сначала он просто шел, а потом почувствовал зов. Что-то повело его в нужном направлении.
В какой-то момент молодой человек обернулся и увидел дом. Странно, он столько раз проходил мимо этого места и ни разу его не заметил. Как так? Надо было меньше думать, а больше смотреть по сторонам. Он стал пробираться сквозь заросли молодняка, ветки цеплялись за одежду, время от времени норовя хлестнуть по лицу. На куртку нацеплялась паутина и множество шершавых коробочек с семенами каких-то растений. Пройдя еще метров тридцать, и перебравшись через ручей, Митя остановился. Расстояние не сокращалось. Что за чертовщина? Сзади хрустнула ветка, парень оглянулся, но никого не увидел. А когда повернулся, то стоял уже на поляне прямо перед домом. В дверях стояла Она, улыбалась и махала ему рукой, предлагая подойти. На ней было легкое летнее платье, развевающееся на ветру. Длинные русые волосы струились по плечам. Ее глаза, улыбка, все тело словно светилось мягким золотистым свечением. Митра не мог оторвать от нее взгляд, просто молча шагнул на встречу. Она взяла его за руку.
- Ты останешься со мной навсегда? – ее губы не двигались, но он знал все, что она хочет ему сказать.
Он кивнул. На душе стало спокойно и тихо, мысли рассеялись. Его медленно окутывало состояние абсолютного счастья. Вот цель его жизни, все то, что он так страстно желал и к чему стремился последние годы. А потом откуда-то появилось такое явное ощущение пустоты и холода, что он поневоле вздрогнул, поежился. В глубине сознания промелькнула догадка. Ведь, это она создала вокруг него весь этот вакуум, другие женщины были совершенно не при чем. Он смотрел на них через призму навеянных на него чар.Все, что он делал, вело его в ловушку. Осознание своей глупости и того, что уже ничего нельзя изменить, пронзило его будто током.
Наконец-то, все стало на свои места. Русалки приходят в наш мир каждый год, чтобы в течении семи дней -«русальную неделю» - найти себе «жениха» и поменяться с ним местами. И цель их совсем не вечная любовь, а обретение свободы.

***
Приятели искали его несколько дней и уже решили, что он утонул. Собирались идти в деревню, звать помощь, звонить в милицию. А потом Гена заметил в отдалении какой-то полуразрушенный дом. Там они его и нашли. Дом был настолько старый, что когда парень зашел внутрь, крыша обрушилась от времени. Его завалило досками. Из-под обломков виднелась только рука в красной куртке. Когда убрали доски и перевернули тело, стало понятно, что мертв он уже второй день. Они смотрели на своего друга с недоумением, не веря до конца своим глазам, не желая смириться с тем, что произошло. На лице парня застыла счастливая улыбка, а в глазах недоумение и боль.

***
Услышав от своего коллеги о смерти сына, профессор Давыдов высказал ему свои соболезнования и направился прямо к декану. Написав заявление об уходе, он надолго закрылся у себя в кабинете, пил. Затем достал из ящика стола старую фотографию, долго смотрел на нее. Оттуда на него глядела и улыбалась красивая девушка с длинными русыми волосами, в легком развевающемся платье.
- Теперь, дочка, ты свободна…