Клава стояла у балконной двери и нетерпеливо стучала каблуком о пол в ожидании, когда же ее любимица подпустит к себе кота. Мурка оказалась стервой - сидела на верхней полке небольшого книжного шкафчика, в котором Огурцова хранила банки и нисколько не обращала внимания на поющего серенады и слегка подвывающего кота, любезно одолженного за 5 баксов Симеоном Гдетомудровым, соседом сверху. Клава злилась на кошку: вот дура, не понимает своего счастья. В какой-то момент даже захотелось схватить Мурку за шкварник и бросить к страдающему от неразделенных чувств коту, но не успела - соловьем запел звонок в прихожей. - Кого там черт принес? - негромко проворчала Огурцова и неохотно поплелась открывать. Симеон ждал за дверью, свет коридорной лампочки бликовал от его лысины. - Клавдия, Вы брали Вениамина на полчаса. Время вышло. Порода редкая, дорогая. Нервная система Вени утонченная и нежная. Пора ему отдохнуть от вспышек софитов. Надеюсь Ваша фотосессия с ним окончена. Кстати, а где он?! Огурцова понимала, что правду Симеону рассказывать нельзя - не простит попытки скрещивания сфинкса-аристократа стоимостью в тыщу баксов с ее милой домашней, но абсолютно беспородной кошечкой. Симеон то ли почувствовал что-то неуверенное в поведении давней знакомой и решил поделиться парой мыслей: - Клавдия, воленс-ноленс… Договорить не успел, так как Огурцова начала заливаться алой краской негодования и, как рыба, беззвучно раскрывать и закрывать рот. Это длилось всего пару мгновений, затем ее прорвало: - Ты, как меня обозвал, индюк надутый?! Щаз как дам в лысину, кубарем с лестницы полетишь. Я дама нежная, несчастная, любой обидеть норовит, защитить некому. Вокруг одни дебилы и выскочки. Воображают о себе много, жизнь мне портют и портют... Она сделала короткую паузу, оценивая, насколько сочувственно слушает ее Симеон и продолжила: -Вот чье животное вчера на коврик перед дверью кучу наложило?! - резкий голос Клавы звучал еще громче, чем обычно, прорываясь нотками вечной обиды и злости на окружающих, - Знаю, кто всех настраивает против меня и кто гадкое животное подучил гадить на мой коврик. Шурка со второго этажа! Подумаешь, звезда! Через губу здоровается. И смотрит на меня так недобро, завистливо! Каждую ночь по соседям ходит, чтоб мне травлю организовать. Сволочь мстительная. Пойду к участковому: сто двадцать жалоб уже накатала на стерву Шурку, а он и не чешется. Кому только не писала! В ЖЕК, в управу, в КГБ, в ГКЧП, Президенту, в ООН и в Страсбургский суд. Всех Шурка, злобная тварь, очаровала и против меня настроила, завидует по-черному. Сосед по площадке ходячей катаклизьмой назвал! Ее происки! Симеон начал переминаться с ноги на ногу. Клаву знал давно и понимал, что остановить фонтан красноречия сложно, но можно, главное, не противоречить, Огурцова в гневе была подобна стихии: неудержимая и сносящая все на своем пути лавина бледнела по своим последствиям перед бушующей Клавой. Выждав, когда в страстной речи об обидах причиняемых Клаве интеллигентной и тихой библиотекаршей Шурочкой, возникнет пауза, сказал: - Вы знаете, дорогая соседка, с каким почтением я отношусь к вашей эрудиции и уму. Понимаю, Вам тяжело сносить столь тяжкие обиды. Есть у меня знакомая, уверен: она решит все Ваши проблемы. Дендрария Кордебалетова, бывшая графиня ле Гран Бюст дю Буфет. Подлинная аристократка духа. Мир познает интуитивно. Знания получает напрямую из космоса. Владелица кабачка «Три поросенка», в котором продает разбавленное божоле с плантаций своей свекрови из Закавказского Лангедока. Впрочем, здешние посетители другого и не заслуживают. Ну, Вы меня понимаете! В свободное время гадает на торсионных полях и выступает с паранормальными сеансами в качестве медиума Великого Сетха. Живет на Малой Урюпинской, 12, квартира 13. Это почти по соседству. Думаю, Вы с ней сойдетесь на взглядах. Клава застыла. Ай, да Симеон, ай да голова! - Проводите?! - она улыбнулась ему, как можно умильнее склонив голову на плечо и захлопав ресницами. «Хлопай ресницами и взлетай» - мелькнуло в его голове. - Прекрасная монашка, не могу, извините. Меня ждут исследования тончайших материй вселенной, подвергнутой воздействию сублимальной индукции путем фотонной бомбардировки. Занят. Кстати, где Вениамин?! Клава встрепенулась и хотела метнуться, чтоб побыстрее притащить сфинкса с балкона. В этот момент на балконе раздался звон посуды. Забыв про гостя, Клава побежала к балкону, решив, что в ее квартиру через разбитое стекло пытаются вломиться злоумышленники. Тем хуже для них! Симеон последовал за ней, переживая о судьбе любимца. Звенели банки на балконе, рассыпаясь сотнями осколков на бетонном полу. Наверху шкафчика в позе египетского сфинкса сидела Мурка, свысока поглядывая на Вениамина, сидящего на полу. Вся рожа у кота была расцапарана до крови. - Клава, что здесь происходит?! - философ забыл о том, что к жизни нужно относиться со стоицизмом и выглядел взбешенным. - Как что?! Ваш кот домагивался до моей кошки, но получил заслуженный отпор. Я буду жаловаться! Клава где-то вычитала, что лучшая защита - это нападение, и свято придерживалась этого жизненного принципа. Симеон попытался что-то сказать, глянул на Клаву, обреченно махнул рукой, затем распахнул балконную дверь, подхватил лысого кота и бережно понес его к выходу, подальше от места, где любимец получил ужасную психическую травму, размышляя, как это скажется на дальнейшей сексуальной жизни и психоэмоциональном состоянии. - Понятно, почему твоя лысина сверкает! Кот вылизал до блеска! - бросила вслед Клава. Последнее слово должно было остаться за ней. Громко хлопнула дверь. Клава пожала плечами, с чего психанул?! Подумаешь! Ведь это она пострадала - придурковатый кот перебил все банки, а он еще и обижается. - Погоди у меня, я на тебя в суд подам! За оскорбление личности - воленосом меня обозвал, подлец. - Она стояла на балконе и бессильно трясла кулачками в сторону прихожей, вслед Симеону. И этот поезд ушел. Убрала осколки, ругая кошку последними словами. Гадина, не могла отдаться без битья посуды! Затем начала собираться к Дендрарии Кордебалетовой, то есть к мадам ле Гран Бюст дю Буфет. Натянула любимую мини-юбку, каблуки и прозрачную блузку. Дома Дендрарии не оказалось, пришлось тащиться в кабак. В «Трех поросенках» было изрядно накурено. Несколько мужчин восточной внешности проводили ее маслянистыми липкими взглядами. За стойкой бара находилась сама хозяйка. Будь Клавдия мужиком, то не смогла бы отвести взгляда от внушительного бюста, а будучи женщиной только хмыкнула, прикинув на глаз, сколько силикона было закачано в имплантаты. Вес получился внушительный! Торжество силикона было подчёркнуто крупным золотом крестом, долженствующим, будто перстом, указать как на глубину святости, так и на прелесть телес мадам. - Не-ет, - подумала Клава, - мой-то крестик поинтеллигентнее будет. Но тоже – подчёркивает. - Мадам ле Гран Бюст дю Буфет, у меня к Вам конфиденциальное дело! – с трудом договорила фразу, загодя записанную на ладошке. – Меня зовут Клавдия Огурцова. -Можете не продолжать, душа моя. Я и так вижу, что привело Вас ко мне, алмаз моего сердца?! Вас не ценят?! Не понимают вашей тонкой душевной организации?! О, Великий Сетх, как же слеп и жесток этот мир! Не ценить такую красоту! - Вах, - раздался за спиной Клавы голос с кавказским акцентом, - Какой- такой нэгодай пасмэл нэ цэнит такой пэрсык! Дэвушка хады к нам! Пыть будэм, гулат будэм, потом в сауна паедым – тыба ценит будэм! - Отвали, козел, пока морда лица целая! - Дэвушка, такой красывый, а такой нэвоспытанный! - Маньяк! – не осталась в долгу Клава. Мадам ле Гран Бюст дю Буфет примирительно сказала: - Дорогой, я тебе других девушек приглашу, красивых и сговорчивых, хоть с приватными танцами. Деньги есть? Кавказец сунул мадам деньги в декольте и пошел к столику, проворчав что-то под нос о шалавах, которых не отличить от нормальных дам. Вытерпеть такое оскорбление Клава не смогла: вся ее жажда справедливости восстала и закипела в крови, мириадами мурашек побежала по спине. С криком: «Всех убью, одна останусь», - запрыгнула кавказцу на спину и начала царапать и кусать изо всех сил. Он громко заорал, как будто в него вцепилась акула или стая пираний. Дальнейшее Клава помнила плохо: ярость затуманила ее сознание и придала нечеловеческие силы. В кабаке истошно орали посетители, летели стулья, ломались столы, звон и грохот были слышны на улице. Лишь подъехавшему наряду ОМОНа удалось растащить дерущихся. Пришла в себя Клава только в обезьяннике. Кровоподтеки и синяки украшали лицо и руки, все тело болело. Блузка висела лохмотьями. Юбка пропала невесть куда. Из одежды уцелели лишь стринги и бюстгальтер. Молоденький жалостливый лейтенант милиции бросил ей какую-то робу и потертые спортивные штаны. Наконец, вызвали на допрос. Захлебываясь рыданиями, рассказала, что защищала свою честь и достоинство. Кавказцы на очной ставке демонстрировали, кто вывернутую челюсть, кто кусочек откушенного уха и выбитые зубы, но никто из милиционеров не поверил, что все это могла сделать одна хрупкая блондинка по имени Клава Огурцова. - Так Вам и надо сволочам, - злорадно думала она, продолжая выдавливать слезы из глаз и кокетливо поглядывая на ментов. Домой отвезли с шиком на машине с проблесковым маячком. Клава с удовольствием помылась в ванной, почистила зубы и отправилась спать с четким осознанием того, что день прошел недаром. Зло повержено. Победа как всегда - за ней.
Дендрария Кордебалетова, бывшая графиня ле Гран Бюст дю Буфет. У вас в рассказе такое заковыристое имя-фамилия. Читаю другой конкурс, там тоже не лыком шиты: Травиата Компартовна Умойрыло Это мода такая пошла. Или это тоже ваши проделки?
Тригода назад вроде не было. Может, к Олимпиаде построят? Жители-то просят, там у них беда с кладбищами. Говорят, "мафия" орудует.
