Доклады КЛФ (текстовые, видео, аудио и т.п. версии)

Fауст · 25 окт 2011

Сюда выкладываем записи, конспекты и т.п. докладов, прочитанных на КЛФ.

Fауст · 25 окт 2011

15 октября на заседании КЛФ Лордом Табаско был прочитан подготовленный мной доклад "Фантастика и футурология". Здесь привожу краткий конспект доклада, который скидывал Табаске, а также дополнительные файлы - иллюстративный материал к докладу.

Трудно сказать, что появилось раньше: научная фантастика или футурология. Область искусства, литературы, которая строит свои художественные образы при помощи научных концепций. Или же научная дисциплина, применяющая такие концепции для предсказания будущего. Ясно, однако, что эти вещи сформировались примерно в одно время и под сильным взаимным влиянием.

Здесь хотелось бы проследить историю и принципы их взаимодействия, выделить некие общие концепции, стабильно фигурирующие в обеих этих областях. Показать, когда фантастика порождает футурологию, а когда футурология – фантастику, да и возможно ли вообще разделить эти случаи.

Коль скоро, Клуб у нас Любителей Фантастики, то со стороны фантастики и приблизимся к проблеме.

Не всякая фантастика футурологична. Это утверждение практически трюизм по отношению к фэнтези, мистике, хоррору и подобным формам. Но и научная фантастика вовсе не обязательно имеет дело с будущим, хотя эти понятия в массовом сознании частенько оказываются рядом. Фантастика может быть научно-гипотетичной, когда в качестве допущения берётся некий научный факт или технологическое изобретение, далее исследуется его влияние на общество. При этом в фокусе оказывается именно эта гипотеза или изобретение, а картина собственно будущего, в котором сделано это открытие, может быть весьма условной и неправдоподобной. Такова львиная доля классической фантастики, вроде многих рассказов Азимова или Кларка. Более того, само сюжетообразующее открытие может быть сделано вообще не в будущем, а прямо сейчас («Человек-невидимка» Уэллса?). А то и вообще в прошлом (некоторые формы альтернативной истории, стимпанк). Такая фантастика не ставит целью создание картины будущего или его предсказание, она более спекулятивна и основана на игре с допущениями. Впрочем, если само допущение окажется футурологичным, т.е. правдоподобным в контексте возможного будущего, то такая НФ может получить футурологическое значение.

Фантастика также может быть космооперной, где будущее в принципе есть лишь декорация, а исследуются совсем другие проблемы.

Фантастика вообще может быть ретроспективной, устремлённой в прошлое, а не в будущее, исследующей историко-философские проблемы, как «Трудно быть богом» Стругацких.

Собственно же футурологическая фантастика, т.е. содержащая намеренные футурологические высказывания – зверь весьма редкий, для этого ей надо удовлетворять многим требованиям. Ей нужно построить научную логически непротиворечивую картину некого правдоподобного мира, который может быть результатом эволюции нашего мира.

К таким произведениям относятся прежде всего научно-фантастические утопии и антиутопии, как «Туманность Андромеды» Ефремова, «Дивный новый мир» Хаксли, мб, «Возвращение со звёзд» Лема. Однако насколько ценны футурологически дистопические произведения? Они обычно не сбываются. Ни абсолютный технологический рай, ни футурологический ад не реализуются. Это неудивительно. Потому что утопия или антиутопия демонстрируют нам ситуации и цепочки событий, весьма жёстко детерминированные. Здесь все черты мира будущего подобраны чрезвычайно упорядоченно. Они либо абсолютно хорошие (с точки зрения автора и/или читателя), либо плохие. А это значит, что при достижении такого будущего каждый раз должно сбываться непременно самое хорошее или самое плохое, поворотные моменты вымышленной «истории будущего» проходят через некий селектор Добра или Зла в голове автора. Но вариантов всегда много, и потому более вероятны различные отклонения от таких сценариев.

Таким образом, утопии и антиутопии становятся как бы крайними вариантами на шкале Добра и Зла, между которыми зажаты целые пучки промежуточных вариантов. В этих вариантах есть что-то от утопии, что-то от антиутопии, а то и ничего ни от того, ни от другого. Однако они более вероятны. Почему?

Это можно проиллюстрировать двумя утверждениями.

Этих вариантов а) много; б) они образуют почти непрерывный спектр. Само количество вариантов делает вероятность наступления хотя бы одного из них выше, чем вероятность дистопии. То же, что среди них наличествуют весьма похожие друг на друга, сближает некоторые из них в эдакие событийные «пучки». И даже если мы изобразим в произведении только один конкретный вариант из этого пучка, то это даст нам качественное представление о многих из его соседей.

Рассмотрим в исторической последовательности некоторые из футурологических высказываний в фантастике. Это позволит сделать довольно быстро несколько выводов о технике построения правдоподобных футурологических конструкций.

Рождение научной фантастики следует отнести, по-видимому, к 19 веку. Это время, когда научные достижения стали активно преобразовывать природную и социальную реальность, потому стала понятна важность связанных с ними проблем.

Однако первыми на авансцену вышли произведения научно-гипотетического плана. Это, например, почти все вещи Верна. Подводная лодка, полёты на воздушном шаре или путешествие из пушки на Луну – это изолированные изобретения. Некоторые из них сбылись. Но можно ли считать их ценными футурологическими высказываниями? Почему некоторые реализовались, а некоторые нет? И можно ли было сказать о таком исходе заранее?

По 19-му же веку памятны первые более-менее научные футурологические предсказания. Тут можно вспомнить известный пример, когда на основе простого расчёта был выведен предел росту городских поселений. Рост населения должен был вызвать затопление улиц конским навозом в результате использования тяглового транспорта. Это показывал простой расчёт. Всё вроде бы логично, но – не сбылось.

В чём дело?

А дело в принципиально непредсказуемых факторах. Новые научные открытия позволили создать двигатель внутреннего сгорания, оптимизировать его, заменить городской транспорт с гужевого на автомобильный – и современные города во многие разы превосходят по численности населения предсказанный предел. Но можно ли было сказать об этом заранее? Едва ли.

По схожим причинам не состоялся и вылет на Луну из пушки. Правда, тут концепция изначально страдала логическими несовершенствами, не были проведены расчёты, которые чётко показали бы автору, что что-то не так. Но, кроме того, были созданы реактивные двигатели, новые химические вещества высокой энергоёмкости, и – на Луну полетели совсем другим способом.

Другой способ предсказания, который редко даёт результаты – построение т.н. хронологий будущего. Наверняка вы множество раз сталкивались с такими вещами. Речь идёт о широкомасштабных таймлайнах причинно связанных событий, которые детерминируют некую линию развития описываемого будущего.

Один из таких вариантов – представленные хронологии Кларка (зачитать несколько примеров).

Они порочны по двум причинам.

Во-первых, точная датировка тотчас вызывает сомнение. Почему обнаружение гигантского кальмара запланировано именно на 14-й год? А астероид не может упасть на северный полюс не в 19-м году? Такая точная датировка принципиально необоснованна, для таких предсказаний нет оснований.

Во-вторых, негативную роль играет жёсткая детерминированность последующих событий предыдущими. Состоялось ли бы криогенное «бегство в будущее», если бы возможность восстановления человеческого тела открыли чуть раньше? Или позже? И т.п. В списке много принципиальных научных открытий, которые должны перевернуть, например, современную физику. Но как можно предсказать такой довольно случайный фактор? Можно рассуждать, когда возможности техники (основанной на уже известных принципах) позволят проверить тот или иной факт. Но предсказание, какими окажутся конкретные результаты такой проверки – абсолютно необоснованное действие.

Собственно, из этих двух причин и происходят уже наблюдающиеся расхождения со схемами Кларка. Вторая из причин нашла отражение и в футурологии. Там это т.н. сценарные разработки, когда прогнозирование ведётся сценариями. Так прогнозировал, например, футуролог Герман Кан. Он прогнозировал создание атомной бомбы «судного дня» (которая может уничтожить Землю) и шантаж со стороны страны-производителя бомбы, что там её таки взорвёт. Прогнозировались также различные горячие конфликты сверхдрежав. Ничего похожего не воплотилось.

Другим весьма порочным методом предсказания пользовался Р. Брэдбери. Экстраполяцией. Его будущее, по собственному признанию мэтра, отличается от настоящего тем, что машин и компьютеров там «ещё больше». Тут возникают вопросы. Во-1: какой должна быть экстраполяция – линейной, экспоненциальной? Во-2: как долго она продлится? Очевидно, на эти вопросы нельзя ответить без прикладного рассмотрения конкретно описываемой сферы будущего. Так, в середине 20 века наблюдался экспоненциальный демографический рост. Ещё более опережал его рост популяции учёных: да так, что если бы всё продолжалось как шло, к 2015-му году каждый житель Земли вынужден был бы заниматься научной деятельностью, дабы совладать с растущими потоками научной информации.

Однако к концу века демографическая экспонента развитых стран испытала перегиб, вышла на насыщение, а потом пошла на спад. Перенаселения не произошло. Потоки научной информации возросли, но с ними удалось совладать при помощи более грамотной их обработки: при помощи компьютеров, компьютерных сетей, баз данных.

С экстраполяциями работает и футурология. Ярчайший пример – закон Мура, который выполняется уже 3 десятка лет. Стоит, однако, понимать, что он основан на закономерностях для производства современных интегральных схем на базе кремниевых полупроводников. Переход на иной принцип создания вычислительных устройств, например, на графеновые компьютеры, может вызвать резкий скачок кривой. А уж изменение самого принципа работы компов (например, переход к квантовым вычисления) – изменит и сам характер зависимости. Также понятно, что рано или поздно закон Мура потеряет силу: ведь ИС на кремнии имеют свои физические ограничения. Например, сделать транзистор из одного атома – проблематично, а темпы миниатюризации есть важнейшее условие выполнения з. М.

Схожую концепцию выдвинул в 1993 году американский фантаст Виндж. Она анализировал условный график научно-технических достижений человечества от времени и тоже обнаружил экспоненту. Экспонента такая не может быть бесконечной, т.к. человеческий интеллект ограничен и не может обеспечить слишком быстрый технический прогресс: он не сумеет к нему приспособиться. А значит, должна быть особая точка на графике прогресса, точка перегиба. Либо график стабилизируется на насыщении, либо рухнет вниз, либо... будет создан сверхчеловеческий интеллект, и подъём продолжится.

Эту идею подхватил и футуролог Курцвейл.

Интересно, что на момент создания концепции Виндж ожидал наступление сингулярности «через 30 лет». Когда его спросили об этом через 10 лет, ответ был тем же «через 30 лет».)
Кёрцвайл поступил ещё более прямолинейно: перенёс запланированный им же срок с 2030-го на 2045-й. Это ещё раз подчёркивает сомнительность точных датировок. Особенно если вспомнить, что Курцвейл прогнозировал на 2005-й год появление микроскопических компьютеров, которые могли бы поместиться в складках одежды, практических распределённых носимых компьютеров. Когда у него спросили об этом прогнозе в 2010-м, он заявил, что имел в виду айфоны. Фэйспалм.

[цитато Стерлинга о Курцвейле:
"Я думаю, что Рэймонд Курцвейл ошибается. Многие из его значимых соображений опираются на идею, что он будет жить вечно. Рэймонд Курцвейл не будет жить вечно".
]

Кстати, сам Стерлинг хоть и пишет порой скорее космооперную НФ, или же киберпанк – более систематический футуролог. Так, в Схизматрице подход определённо футурологический. Он базируется на двух основных принципах.

Первое — применение синергетического подхода к рассмотрению общественных процессов. В 1977 году Илья Пригожин, неоднократно упоминаемый в книге, получил Нобелевскую премию за свою теорию диссипативных структур, так что синергетика была на слуху. Стерлингу оставалось поймать эту волну.

Схизматрица, эта фантастическая общественная форма, представляет собой разбитое на множество мелких неравновесных ячеек человечество. Здесь порядок неустойчив, и самая маленькая флуктуация — действие одного человека, одна безумная идея, одно лишь событие — ведёт к хаосу, переорганизации и кристаллизации новой системы отношений. Система открытая и принципиально неравновесная: то это связано с космической экспансией в Солнечную систему, эдакое расширение «человеческого газа», то с приходом Инвесторов — пришельцев с других звёзд, то с иными событиями, сотрясающими общество. Едва установится хрупкое равновесие, так тут же мир рушится на глазах и потом, долго и мучительно, ищет новые решения и выстраивает Новый Порядок.

Второе основание мира «Схизматрицы» — философия постгуманизма. Человек не приспособлен, почти беззащитен перед Космосом, этой новой средой обитания. Оставшись прежним, ему не выдержать ударов судьбы. И единственный выход для жителей Схизматрицы — меняться вместе с миром. Технологическая модернизация организма, генетические модификации, «шейперский» и «механистский» подходы в их противостоянии, слиянии и взаимодействии, развитие информационных технологий и нанотеха, тонкая химическая регуляция — только этот колоссальный набор ухищрений позволяет человеку остаться на плаву и участвовать в громадной творческой деятельности: научной, культурной, идеологической — самоорганизации человечества.

Человек в нарисованном Стерлингом мире — часть сложной и многогранной, неустанно эволюционирующей системы. И часть активная, определяющая будущее всей структуры, часть развивающаяся и эволюционирующая вместе с ней.

Другая могучая футурологическая концепция современности – шок будущего, порождённый информационным обществом. Её автор – американский социолог Элвин Тоффлер. Он прогнозировал Третью Волну – экономику знаний, в которой основную часть добавленной стоимости товаров формирует интеллектуальны труд. Это инспирирует более широкое применение информационных систем и искусственного интеллекта. Ускорившиеся потрясения вызовут психологические проблему у удивлённых граждан. Эта концепция была сформулирована в 1970-х годах и неплохо подтвердилась. В НФ она нашла отражение в основном в классических произведениях киберпанка.

Заметное место в мыслях Тоффлера занимала синергетика и ненравновесная термодинамика в применении к человеческим популяциям. Тоффлер считал, что тут, с выходом общества из состояния равновесия, начнутся процессы самоорганизации субкультур, различных форм корпораций и т.п. – отличных от привычных государственных и общественных формаций. Собственно, здесь можно увидеть пересечение с концепцией Схизматрицы Стерлинга.

Кто же наиболее удачливый футуролог среди фантастов? Лем.

«Сумма технологий» (футурологический труд) прогнозирует киборгизацию, виртуальную реальность, чипизацию. В «Диалогах» предсказан «мозговой протез» (тут сказать о недавно сделанном протезе мозжечка для мыши, об ощущающих протезах рук, об изображении из мозга). Он анализирует при этом лишь следующие из нынешних научных знаний возможности и не даёт датировок.

Концепция мозгового протеза: постепенное присоединение к мозгу новых, искусственных клеток. Присоединение одного нейрона не изменит мышление. Как только приращена совокупность таких нейронов можно по одному отрубать живые нейроны – и личность перейдёт на протез. Или же разрывать взаимосвязи между двумя половинами такого комбинированного мозга – получится две очень схожих личности.
Примерно так и снабдили крысу искусственным мозжечком.

Лем также разработал концепции фантоматики и цереброматики: подключения внешних источников информации к периферической и центральной нервным системам соответственно. Это реализовалось с созданием виртуально реальности.

В «Осмотре на месте» рассмотрена проблема умной среды – окружения, которое заботится о человеке и умнее его. Этикосфера Лема реализована в виде наноботов «Шустров». Рассмотрена возможность бессмертия, обеспечиваемого введением Шустров в организм и замещением ими живой ткани – по сути, позже это повторил Курцвейл.

Итак, несколько простых правил:

1. Не берите крайние варианты. Будущее вероятнее всего не слишком хорошее, но и не слишком плохое: оно лежит посередине.
2. Прогнозируйте системно, а не отдельными инновациями.
3. Избегайте датировок и хронологий будущего.
4. Анализируйте достижения науки, исследуйте схемы конкретных процессов. Экстраполяция должна быть умной.
5. Будьте осторожны с неизвестными научными фактами и пр. непредсказуемыми событиями. Насим Талеб называет это «чёрным лебедем».

Вход

Доклады КЛФ (текстовые, видео, аудио и т.п. версии)

Fауст Реальный пластит

Fауст Реальный пластит

Вложения:

Интервью Стерлинга.txt

Календарь Кларка.txt

Таблица Кларка из книги Шкловского.jpg

Поделиться этой страницей