Корма поскрипывала и покряхтывала. Всё таки уже не первый год её пинают волны и грызут мидии. Волей неволей закряхтишь. Коррозия в просторечьи ржавчина год за годом подтачивает длинные гвозди, что некогда смазывали мылом чтобы забить в крепкую дубовую поверхность. Но сейчас доски скрипели и сам кривой боцман бы не сказал точно сколько гвоздей отржавели и упали в трюм а сколько ещё держат палубу.
Корма скрипит но это ничего, главное винт что торчит из кормы, лопочет свою подводную песенку, равномерно подталкивает судно, и пока успешно справляется с этой задачей. Позади пенится вода, всплывают дохлые селёдки, на которых тут же пикируют чайки вопя как бомжихи на рынке. Красавцы дельфины, длинными прыжками проходят то справа то слева от судна, но им не интересно соревноваться - уносятся вдаль поискать себе быстроходный катер
Да, гвозди в корме это позапрошлый век, - думал кривой боцман, потягивая понс-сигару, вот шурупы это вещь. Если бы ввернули их как предлагал тот нигер в Мозамбике, тогда бы доски точно не скрипели. Правда морда у него больно довольно лоснилась, не внушала доверия. Боцман задумчиво швырнул сигарету за борт и спохватился гнусно выругавшись. Всё таки понс-сигары выбрасывать не стоит, чёрт бы побрал едрить твою в коромысло.
Боцман утёр набежавшую от избытка огорчения слезу и тут вспомнил, по созвучию про лозу. А лоза это виноград, из которого делают вполне реальные напитки. Печень не подкреплённая гепатопротекторами уже не принимала тяжёлый ямайский ром, поэтому помянуть понс-сигару стоило лёгким креплёным из белой лозы, далёкой родной Молдавии. Он тяжело вздохнул, смахнул слезу из выбитого глаза... вот ведь незадача, глаза нет а слёзы есть.
Он вдохнул солёный воздух и в несколько тяжёлых шагов пришёл к двери рубки. Запрокинутая под углом 120 градусов, чтоб не открываться от качки она смотрела солидным кругляшом иллюминатора. Боцман ухватил за ручку, жилы на запястье вздулись, заиграв татуировкой крокодила изрыгающего якорь и
шагнул вниз по трапу, привычно пригнулся, зашагал вниз. С потолка привычно капало, капнуло и сейчас на нос, он задумчиво мазнул, вытирая. Мельком посмотрел на пальцы, но какое там рассматривать - лоза ждёт, нужно обязательно доставить продукт солнечной молдавии по назначению. А назначение судя по всем последним делам у лозы молдавии было в желудке у боцмана
Спустился на первый этаж, потом на второй, за которым в принципе уже трюм и повернул в свою каюту. Однако изнутри звякнула цепочка, запретив войти в свою собственную родную так сказать обитель. Нижняя губа боцмана мелко задрожала от этой вселенской несправедливости. Ноздри раздулись, особенно правая, которую некогда разорвали пасатижи пёстрого китайского дантиста, когда он промахнулся выдёргивая зуб. В горле зародилось рычание
он занёс тяжёлый сапог, мышь на миг высунувшаяся в щель в панике метнулась обратно, увидев занесённую на половину мышиного мира подкову, но в этот момент за дверью скрипнуло, и дверная цепочка зазвенела, напоминая боцману наручники флоридских полицейских, что звенели у них на поясах, за что их презрительно называли мудозвоны
он повременил вышибать дверь, всё таки это его собственное жильё и потянул на себя. На полу лежала пыль. Нет, вы не поняли. "Пыль!" самая настоящая, это то на корабле который постоянно драит матросня, которую обязательно нужно чем то занимать в долгом плавании. Загадка цепочки как то сама по себе вылетела из головы, от вполне понятного негодования