Hirudinea — пиявка, подкласс кольчатых червей из класса поясковых. Все гирудении — хищники, питающиеся кровью большею частью теплокровных животных или моллюсков; живут преимущественно в болотах, пресных водах или во влажной траве, есть и морские формы. Радужная бабочка невероятного размера шевельнула стебельками антенн, медленно — словно нехотя, расправила крылья и сорвалась в порхающий полет. «Это сон!» — прошептала Фиона, не веря глазам. Красота пейзажа Герудо — светящаяся, невозможная, будто созданная из сказочного сна — потрясала. Надоедливый проводник Лардо как раз замешкался, помогая отстегнуть ремни безопасности кому-то из туристов, и Фиона решительно шагнула с экскурсионной платформы. Ноги по щиколотку погрузились в разноцветный мох. Грубые целлоновые сапоги, выданные на Станции, выглядели настолько безобразно в этом райском месте, что она почувствовала нарастающее раздражение. «Надоело! Как же, о безопасности они заботятся — этот Лардо пялился на меня всю дорогу!» Для экскурсии Фиона выбрала костюм из любимой манги — узкий сверкающий лиф и коротенькую юбку из синей шотландки. Мигель так смешно сердился... Она оглядела себя и зажмурилась от восхищения. А вот и подходящий цветок! Фиона запустила в воздух панорамную камеру и обольстительно улыбнулась в объектив. — Стой! — закричал Лардо. — Не трогай! Это гирудения — опаснейший хищник! Фиона с удивлением обернулась. Прозрачное, едва заметное тело, что придавало огромному бутону влажность и сочный блеск, взметнулось над ней. С отвратительным хлюпающим звуком чудовищная пиявка опрокинула Фиону, стиснула, обволокла, и забилась в пароксизме насыщения. Лардо видел, как тело паразита наполняется пузырящимися жидкостями. Бесчисленные капилляры расцветали то багрово-красным, то — ярким кармином, быстро сменившимся бледной желтизной лимфы и гноем разъедающей секреции. Кольчатое тело сокращалось, перетекало упругими волнами в тошнотворном, завораживающем движении. Оно извивалось с каким-то утробным мычанием, исходившим изнутри — от захлебнувшейся, но еще живой жертвы. Туристы закричали разом — истошно, отчаянно. Лардо ударом ладони утопил аварийную клавишу и прыгнул к панели управления. Взревели баззеры боевого режима, платформа ощетинилась турелями кинематических пушек. Внезапно над бугристым языком болота поднялась невозможная, блестящая слизью фигура. Переливаясь и пульсируя, она теряла прозрачность, мимикрируя в человеческое тело. Миг — и замерла неотличимой копией Фионы. Лардо оцепенел, но лишенная эмоций автоматика наведения, рявкнула очередью выстрелов, разрывая хищную эктоплазму. Взвыл форсажем маршевый двигатель, и платформа, укрывшись мерцающим куполом силового поля, встала на столбе ослепительного пламени, уходя в небо. Лица членов Совета едва различались в проекции с места событий. Сфера командного бункера переливалась яркими красками: трепещущие бутоны распускались в изумрудном плетении, соцветия невероятных оттенков и размеров — составляющие туристическую славу Герудо, — роняли огромные лепестки к подножию, где в них заворачивались прозрачные слизни. Но экзотическая палитра джунглей мало занимала собравшихся. — Таким образом, поисковые мероприятия на месте происшествия не дали результата, — закончил доклад командир Патруля. Голограмма растаяла, свернувшись в мерцающий клубок файла. — Требую немедленно продолжить поиски! Члены Совета переглянулись. Мигель Сантос — капризный отпрыск одного из руководителей Директории и одновременно — головная боль для планетарной администрации, раздраженно повторил: — Немедленно! — Боюсь, уже поздно, — осторожно произнес советник по внешним делам. — К тому же, глобальная операция потребует чрезвычайных расходов... — И вы еще смеете говорить о деньгах? — вспылил Мигель. — Мне! — Смеем, — вмешался председатель Совета. Он неторопливо поднес к губам чашу ледяного трамила, выдерживая паузу. Жгучая свежесть изомера амила, настоянного на эндемичной разновидности традесканции, выстрелила в кровь бурлящим потоком энергии. — Взгляните на события иначе... — Это вы взгляните! — перебил Мигель. — Стоит мне известить руководство Директории, как ваша ничтожная планетка позабудет о туристах навсегда! Я устрою такое освещение событий... — Молчать! — председатель шевельнул пальцами и в центре зала развернулась новая голограмма. — Это стандартная юридическая форма, заверенная вами. В ней вы отказываетесь от соблюдения мер безопасности на время экскурсии. В которой сами почему-то не участвовали... — Я плохо себя чувствовал, — смутился Мигель. — Несомненно, — позволил себе легкую гримасу председатель; он снова шевельнул пальцами. — Вот рапорт службы безопасности о вашем поведении накануне. И еще кое-что... — председатель доверительно понизил голос, но интерфейс связи полыхнул рубином. — Внимание! Боевая тревога! В пространстве системы зафиксированы критические возмущения метрики. Внимание... — Телеметрию немедленно! — рявкнул председатель. — Орбитальной группировке красный код. Включить планетарное оповещение, реакторам щита — разгон! Проекция расцвела служебными файлами, защищенными узором аутентификации. — Есть доклад сканирования! Цель одиночная, параметры прорыва соответствуют тяжелому крейсеру. Предположительно флагман ударного флота Гегемонии Металюдей. — Хрустальный Феникс! — ахнул кто-то. — Поздравляю, — невесело улыбнулся председатель. — Его Святейшество пожаловал! — Веруешь ли? — Святейший вознес голос, и эхо загремело со всех сторон причального ангара «Хрустального Феникса». Переговорщиков с планеты встречали вот так — небрежно, на пороге. Словно каких-то торговцев... — Веруешь ли, брат, во имя человечности! — грохотала вокруг ненависть, усиленная почти незаметной гарнитурой в волосах. Святейший следил за имиджем. Тщательно обдумывал образ, репетировал речи. Ударом посоха он разнес хлипкий столик делегации Герудо, за которым ежились посланцы Совета. — Верую! — пискнул побледневший чиновник. — Но в рамках соглашения с Директорией, к юрисдикции которой мы формально относимся... — Ересь! — загремел Святейший. — Ко мне, Чистые Братья! Вокруг, шелестя чешуйками брони, сомкнулась шеренга воинов-монахов. Надменные бретеры. Ни капли смирения, только гневливая ярость и жажда убийства. Насмешливые задиры, бич Божий! Сволочи и мародеры... — Скверна! К нам проникла скверна! — монахи завыли, застучали рукоятями ритуальных ножей. — Уничтожим скверну! Низвергнем нежить в преисподнюю! Святейший неожиданно закашлялся, замолчал, и теперь стоял уставившись на посланцев покрасневшими глазами. Махнув рукой, он опустился на светящийся трон и долго глядел в сторону. — Ну что там у вас? — сказал он наконец обычным голосом. — Приняли ультиматум? — Тут дело в следующем, — осторожно начал чиновник. — Мы никак не можем ее найти... — Ищите! — отрезал Святейший. — Даю вам сутки! Парламентерский бот, осторожно маневрируя, отходил от шлюза. В проекции проплывали обгорелые пробоины в надстройках Хрустального Феникса. Адмирал Неманис — командующий планетарной обороной, хмурился, разглядывая оружейные кластеры крейсера. — Крепко им досталось, — заметил начальник разведки. — Прямо из боя ушли в гипер-прыжок. Экстренно, кратчайшим курсом к нашей системе. Утечка информации, несомненно… Адмирал побагровел: — Каналы связи флота под полным контролем! — Чьим? Командный бункер наполнился вязкой тишиной. — Под контролем совета, — вмешался председатель. — Не забывайтесь, господа военные! Мне известно мнение, что враг нашего врага — лучший друг. И до поры, мы смотрели на это сквозь пальцы. Но когда к нам заявятся корабли Гегемонии, чтобы перехватить мятежный крейсер, эти безмозглые киборги разнесут планету. Мы потеряем всю орбитальную группировку и наземные базы. О космосе придется забыть. Надолго, — он вздохнул, слыша тревожный шепот. — Инфраструктуру вероятно разграбят, расчетливо и методично, как они обычно делают, чтобы пополнить ресурсы и дальше строить свои летающие крепости… — А Директория? — пискнул кто-то. — Только что получено официальное заявление: Директория не вмешивается в вопросы веры. Изящно сформулировано… Потому умерьте амбиции, господа политики. Нужно избавиться от Святейшества как можно скорей! Штурмовая платформа неслась над кромкой болотных зарослей. Внизу, отражаясь в разрывах открытой воды, дрожал шарик солнца. — База, — кричал связист сквозь гул набегающего воздуха. — Мы идем без поля, на предельно малой высоте, трансляция нестабильна... — Эй, Сильви, — толкнул соседку боец. — Чего прячемся, пиявки обзавелись радарами? — Что? — не расслышала она. — Может поцелуешь? — Да пошел ты… Мозер довольно ухмыльнулся, еще шестеро десантников, улегшихся прямо на дно платформы, переглянулись. Новенькая-то с характером! Сильви сердито повела стволом ранцевого огнемета. «Вот так всегда! Чертовы мужики, жеребцы неуемные, прости Господи!» Коммандер Чоу тряхнул проводника — штатского, с бледным застывшим лицом. — Эй, Лардо, показывай где? Тот протянул руку и платформа заложила вираж. Горизонт наклонился. — Йо-хо! — закричал пронзительно Мозер, десантники засвистели, заулюлюкали, Сильви мысленно перекрестилась. Ожил лидар топографической привязки, платформа зависла, сканируя болото. — Коммандер, сэр, на кой дьявол Святейшему здоровенная пиявка? «Святотатство!» — отметила Сильви. — Мстить будет, изгаляться, — Мозер подмигнул. — За племянницу ненаглядную… — Полюбовница она была, особый агент, — мотнул головой сосед. — Заткнулись все! — вклинился по тактической связи коммандер. — Отсчет… — Пятьсот один, — заорали десантники хором, и Сильви подхватила со всеми, — пятьсот два, пятьсот три. Кольцо! Традиции неколебимы, десант — всегда десант. «К бою!» — криг-процессор сбросил задачу на тактические планшеты. Движение группой — впереди парные дозоры, следом тройка прикрытия и проводник, сзади коммандер с резервом. Замигали символы блокировки: тяжелое вооружение деактивировано. — Райское местечко, — хмыкнул Мозер, оглядываясь.— Только Евы не хватает... Сильви включила запал огнемета и смачно плюнула ему под ноги. «Господи, спаси и помилуй!»
