Стена с окнами

Стена с окнами


Большое спасибо Наталье Юрьевне,
благодаря которой был придуман этот рассказ



Натаниэль Бёрн, тридцатилетний преподаватель психологии, еле-еле смог устроиться на работу, даже в такое убогое место как Медицинский институт №28, – невероятно странное и идиотское название, так как во всем этом огромном мегаполисе не было никаких других медицинских институтов с номерами: все они были названы в честь кого-то или же по местоположению района в котором находились. Не смотря на то, что город окончательно опротивел ему, Натаниэль все же благоразумно решил еще немного поработать, чтобы поправить свое финансовое положение. Уж потом-то, думал он, непременно свалит отсюда в городок поменьше и поприличней. Прожив здесь с самого рождения, он застал самый конец эпохи процветания мегаполиса, а затем и затянувшийся период этакой депрессии, некой заторможенности, после которой, наконец-то, развитие сместилось с мертвой точки, во всяком случае намечались кое-какие предпосылки; правда, к сожалению или нет, смещение это было в худшую сторону и кажется город начал медленно, но верно загнивать. Несомненно он становился все отвратительнее и невыносимее для него, намечались тенденции к росту преступности, повышению безработицы, ухудшению условий проживания, а также какое-то растущее ощущение упадка; но даже не столько это вызывало непонятные неприятные чувства, сколько разраставшаяся, по крайней мере так казалось ему, атмосфера таинственности, неспешно поглощавшая некогда самое живописное населенное место на всей планете. Нельзя тем не менее однозначно сказать, что он не любил город, просто что-то словно подсказывало ему, будто отсюда пора делать ноги, но для этого необходимы деньги. Поэтому Натаниэль, только что вышедший из подземки, проталкивался через толпу, состоявшей большею частью из всякого рода сброда, продвигаясь в ту сторону, где, как предполагалось, и находится здание института.
Район, в котором предстояло работать, находился в юго-западной части города в пределах пяти часов езды от центра, не отличался хорошей репутацией, но и не слыл одним из самых опасных, и носил название Рич – в честь некогда известного торгового центра, открытого одним бизнесменом. Торговый центр был построен около ста лет назад и успешно проработал почти двадцать лет, пока однажды не был сожжен наполовину в результате пожара возникшего по неизвестным причинам. Владелец по началу не унывал и обещал отстроить заново и сделать еще больше и лучше, но по каким-то причинам акционеры и прочие инвесторы отказались от этой затеи; страховая же компания неожиданно обанкротилась, власти обвинили владельца в самоподжоге и дополнительных темных махинациях, – в итоге все закончилось тем, что его посадили в тюрьму, а здание так и осталось нетронутым и в дальнейшем все больше обрастало всякого рода слухами, а с течением времени и вовсе стало прибежищем наркоманов, бомжей и других отбросов общества. Сам же район начал разлагаться, хотя и не так быстро как некоторые другие, например тот, где находится небезызвестная Риджер-стрит; впрочем, он еще был вполне пригоден для нормальных и приличных людей, желающих прожить свою жизнь с толком. Здесь было довольно грязно, присутствовало множество неопрятных забегаловок на главной улице, а также строения со старинной архитектурой разделявшие места с современными, – в целом Рич не выглядел старомодно, скорее непонятная, возможно даже аляповатая смесь старого и нового.
Натаниэль вышел из подземного перехода и оказался как раз перед входом в институт. Бегло осмотрев ничем не примечательное здание, он отметил, что вниз уходила улица перпендикулярно центральной – к которой было приписано учебное заведение – и часть института спускалась вдоль нее, – таким образом Медицинский институт №28 имел форму тупого угла. Та улица по мере удаления становилась все более «темной» из-за обилия деревьев посаженных по обе ее стороны. Натаниэль зашел внутрь и побродив немного поднялся на кафедру психологии располагавшейся на третьем этаже. Пройдя в преподавательскую, он поздоровался и представился двум молоденьким девушкам, которые, судя по всему, что-то обсуждали.
– Очень приятно. Я Соня Грин, – ответила та, что имела темный цвет волос и при взгляде на которую создавалось ощущение будто энергия из нее так и прет.
– А меня зовут Дженис Рид, – сказала девушка со светлыми волосами и голубыми глазами. – Ваше рабочее место вот это, – указала на стол находящийся напротив ее.
Натаниэль неспешно разложил свои вещи, посмотрел на часы, и решив, что время еще есть, открыл книгу которую читал, а тем временем девушки продолжили свой разговор с любопытством изучая нового коллегу. Через некоторое время подошла Анна Смит – пожилая женщина, ведущая себя довольно чопорно, и заняла свое место, которое находилось рядом с Бёрном; а позже появилась, как она ему представилась, Люси. Вскоре Бёрн отправился на занятия: у него стояло по расписанию три пары подряд с перерывом в пятнадцать минут между ними, которые высосали из него некоторую долю энергии, а после часового перерыва, во время которого он не обедал, провел еще два – как оказалось с совершенно несносными и безобразными группами в плане как поведения, так и интеллектуальном – которые окончательно лишили его сил, в результате чего он вошел в преподавательскую напоминая человека в стадии сильной депрессии и с невероятным облегчением плюхнулся на стул, опустив голову на стол и накрыв руками. Остальные преподаватели уже собирались по домам, но Натаниэль решил немного посидеть в тишине, прежде чем отправиться домой, и не заметил, как задремал. Проснулся и, посмотрев на часы, обнаружил, что уже полдесятого. Он встал, потянулся и подошел к единственному окну в кабинете из которого открывался вид на небольшой дворик, в котором стояла машина Скорой помощи и несколько других; напротив, примерно в шестидесяти футах находилась стена другого здания с семью обшарпанными окнами в которых не было света. Пока так стоял, ему вдруг показалось, что в одном из окон, находящемся непосредственно напротив, как будто что-то мелькнуло, нечто неясное, но вроде как похожее на человека. Натаниэль слегка прищурился, вглядываясь в темноту противоположного окна, но внезапно у него началась мигрень, заставившая рефлекторно зажмурить глаза и приложить одну руку к виску, в то время как второй он опирался о стену. Когда же спустя несколько секунд открыл глаза, то удивленно уставился на то, что появилось в окне противоположного здания – белого цвета человек ростом примерно с подростка и идеально круглой головой, из-за которой пробежал легкий холодок по спине Натаниэля. Они стояли и смотрели друг на друга в течение нескольких минут, пока Бёрн не решил, что больше нет сил терпеть боль, и отошел к своему месту достать таблетки. Запив сразу парочку, он обратил внимание, что человек исчез. Решив, что слишком заработался, Бёрн собрался и отправился домой, мечтая поскорее заснуть.
В течение недели он работал не покладая рук и даже пытался добиться каких-либо существенных результатов с трудными группами, но придя к выводу, что они представляют из себя лишь кучку спесивых недомерков не желающих что-либо делать, – Бёрн сдался. За это время лишь поверхностно познакомился с коллегами, так как считал близкие знакомства излишним, если собираешься через месяц или два покинуть город.
В этот субботний день было мало занятий и только он один задержался дольше всех и освободился лишь к трем часам дня. Войдя в кабинет, Натаниэль не без некоторого удовольствия отметил отсутствие других преподавателей и прежде чем уйти, решил выпить кофе и проверить самостоятельные работы прямо здесь, дабы не заниматься этим дома. В течение часа он выпил пару чашек и справился с работой, после чего немного размялся пройдя к окну, и в задумчивости уставился на стену противоположного здания, вспомнив о своей недавней галлюцинации. Пока смотрел, в крайнем окне справа, находившемся на том же уровне, мелькнул силуэт, затем в соседнем, и когда Бёрн обратил на движение внимание, некая фигура снова возникла в окне напротив – в этот раз этой фигурой оказался невероятно толстый человек с очень вытянутым вниз лицом треугольной формы, даже чересчур вытянутым для нормального человека; глаза искрились неподдельной радостью, а улыбка образованная очень маленькими губами, была какой-то приторно-слащавой. Натаниэль с некоторым недоумением разглядывал этого человека, пытаясь понять чему тот радуется, как вдруг толстяк погрозил ему маленьким, как у ребенка, кулачком и неуклюже убежал, скрывшись в темноте. Такое поведение еще больше озадачило, а неуклюжий бег вызвал легкий смех, неожиданно прервавшийся появлением ужасной гримасы, исказившейся от гнева. Бёрн нервно сглотнул, застыв словно парализованный и думая, что видит самого настоящего призрака, точнее только его голову; но затем предположил, что это просто розыгрыш, возможно, каких-нибудь мальчишек живущих в том доме, а один из них сейчас стоит на коленях, потому только голова и видна, – ну и конечно же, подумал он, это маска.
Тем временем гримаса переместилась в правый нижний угол, а на ее месте появилось женское лицо, сплошь испещренное чудовищными нарывами и свищами, которое заняло место в левом верхнем углу. Следом появилось еще одно: отвратительное смешение мальчишеского и девчачьего – с левой стороны торчала косичка; левая половина носа была курносой, в то время как правая загибалась крючком; правая половина губ толстая, а левая тонкая и вроде как накрашенная; на правой части также присутствовали веснушки в огромном количестве, левая была в небольших ссадинах, царапинах и синяком под глазом. По форме правая половина лица напоминала мальчика, а другая девочку и имела более округлые черты. Это нечто разорвалось на две части, каждая из которых расположилась в разных свободных углах. После в центре окна появилось новое лицо – избитого человека истекающего кровью; затем очередная гримаса, но выражавшая отчаяние, – и так далее, пока все окно не было залеплено множеством лиц, смотревших на Натаниэля, а спустя секунду послышался нарастающий звук дребезжания стекол, который продолжал все усиливаться, становясь невыносимым и вынудив Бёрна закрыть уши ладонями и зажмурить глаза. Внезапно все стихло и окна противоположного дома снова были пусты. Преподаватель не мог понять: было ли это немыслимым наваждением, намекавшим на визит к врачу, либо это реальность, не укладывающаяся в голове любого рационального человека.
Он отвернулся и уже направился к столу, как его остановил резкий громкий глухой удар с легким дребезжанием, раздавшийся за спиной. Еще один, но громче. Натаниэль медленно обернулся и увидел человека, находящегося в том доме, который уже неистово колотил по стеклу с таким испугом и отчаянием, словно за ним кто-то гнался и ему нужна была помощь, а пугающий звук наполнил всю комнату. Несколько секунд Бёрн не мог пошевельнутся, как вдруг его захватил непонятный панический порыв и он ринулся бегом на улицу с одной единственной целью: помочь бедняге во что бы то ни стало; но не видел, как за его спиной лицо незнакомца из испуганного сменилось сначала злорадной ухмылкой, а после яростью. Выбежав, помчался к тому зданию и продолжал все бежать вниз по улице в поисках двери, в то время как в ушах стоял грохот от ударов по стеклу, пока не пробежал до половины и внезапно не остановился. Придя в себя и успокоившись, Натаниэль осмотрелся по сторонам, затем оглядел таинственное здание, как ему показалось, выполненное в георгианском стиле из красного кирпича и выглядевшее заброшенным. Он прошел до самого конца, завернул за угол и к своему удивлению обнаружил, что здесь нет входа. Осмотреть другую сторону не представлялось возможным, так как сбоку примыкало еще одно здание, и таким образом таинственный дом был доступен к осмотру лишь с трех сторон. Побродив несколько минут около него, Бёрн решил выяснить каким образом можно попасть внутрь. Он перешел улицу и зашел в небольшой магазинчик.
– Извините, вы случайно не знаете, как мне попасть внутрь того здания?
– Ха, с чего бы вам понадобилось вытворять подобную глупость? Или вы один из тех любителей полазить по заброшенным местам и посовать свой нос куда не следует?
– Может быть. Так оно оказывается заброшено?
– А то! Оно стоит здесь давно, насколько мне известно, и никогда ни для чего не использовалось.
– Тогда почему же его не снесут?
– Да, вроде как говорят, будто владелец не хочет этого делать и продавать тоже не хочет… – таинственно ответил хозяин магазина. – Но я сам точно не знаю.
– Значит, у него есть владелец?
– Ну, сами подумайте, зачем бы его не снесли, если б принадлежал этот дом городу? Такая рухлядь только портит внешний вид района.
Было бы что портить, подумал Бёрн, и усмехнулся про себя тому, как этот человек с видом знатока говорит про такие вещи.
– Ну, а вход-то в него есть?
– Насколько я знаю – нет.
– Как нет? – недоуменно уставился Натаниэль.
– А вот так! Как видите с одной стороны примыкает здание, но если думаете, что за ним есть двор, то ошибаетесь: там еще одно здание, а за ним еще… И потому свободна лишь эта сторона дома, да его бока, один из которых смотрит на здание института. В общем, все это выглядит так, будто кто-то специально расположил так здание и не сделал в него вход, ну, а если вход и был поначалу, то его, вероятно, убрали по завершении постройки.
– Вам не кажется, что это как-то странно… и глупо? – с недоверием поинтересовался Бёрн.
– Еще как кажется! Да только это не имеет никакого значения, так как здание, наверно, простоит очень долго. Я даже в этом уверен.
– Почему вы так уверены?
– Уверен, вот и все. Чутье у меня! Вы собираетесь что-нибудь покупать или только поболтать зашли?!
Распрощавшись с продавцом, Натаниэль вернулся в кабинет, собрал вещи и, бросив напоследок взгляд на пустое окно, отправился домой. В течение следующих нескольких дней он пытался выяснить историю загадочного дома, но в какие бы учреждения ни обращался – в которых могли предоставить хоть какую-либо информацию – везде его отсылали либо в другое учреждение, либо информация была очень скудной. В итоге он сдался, выяснив лишь то, что у здания действительно нет входа – во всяком случае, если какой-то и был, то о нем никто не знал – а также то, что зарегистрировано оно на некоего А.П. Хёрлетта, о котором нет сколько-нибудь существенных записей и местонахождение которого также неизвестно; в телефонном и прочих справочниках такого тоже не существовало. Тем не менее, этот владелец всегда давал о себе знать через какого-нибудь представителя, если возникали проблемы касательно собственности.
Также за это время Бёрна мучили кошмары, которые, впрочем, были связаны с городом, которому вроде как грозила опасность. Если опасность и грозит этой загнивающей дыре, думал он, то явно от все растущей волны преступности, а не от той ерунды, что снилась. Также в подтверждение его слов о крахе мегаполиса, говорили все чаще появляющиеся и быстро распространяющиеся слухи о странных событиях, которые частично подтверждали выпуски новостей – например, вскользь упоминали, что в городе вроде как стали бесследно пропадать бомжи. Пропадать-то они пропадают, думал Бёрн, да только меньше их не становится, да и на кой черт кому-то сдались эти отбросы? Или в городе появился маньяк решивший «очистить» улицы? Он был уверен, что это место обречено.
В очередной субботний день Натаниэль решил снова полюбоваться – если такое слово вообще подходило – на стену с окнами. Не смотря на оставленные попытки разузнать побольше, его все же мучила загадка и никак не давали покоя воспоминания о тех галлюцинациях. Самое интересное, что об этом доме даже не складывали легенды и не ходило никаких баек о привидениях. Он стоял довольно долго, почти час, когда увидел приближающуюся из мрака фигуру, шедшую к окну – это был юноша с печальным выражением лица. Некоторое время они стояли не двигаясь, пока Натаниэлю не пришла в голову мысль улыбнуться ему, но к удивлению тот в ответ медленно покачал головой, словно отрицал что-то. Затем парень вдруг приложил ладонь к стеклу и Бёрн, сам не понимая зачем, проделал то же самое, и сразу же все поплыло перед глазами и он ощутил тепло разливающееся по телу. Когда же Натаниэль снова мог нормально видеть – то сначала испуганно ощупал стекло, а после завопил как сумасшедший и начал в истерике стучать по нему кулаком, отчетливо слыша как его крик разносится жутким эхом, – а он все продолжал в исступлении бить по стеклу надеясь разбить, и видел перед собой стену противоположного здания с окном располагавшемся прямо напротив, в котором горел свет и через которое был прекрасно виден пустой кабинет преподавателей кафедры психологии…