Случай на Альматее В этом корыте только на слух можно определить хорошо ли прошла посадка. Если скрежета нет, и ты не заваливаешься на бок, то, почти наверняка можно сказать, что все в порядке, но если как на Космее, твое кресло вдруг принимает горизонтальное положение, а сам ты целуешь бортовую панель, будь уверен, что-то пошло не так. На Альматее девяносто восемь процентов суши покрыто водой. Казалось бы гораздо сложнее повредить корабль, если не о что его ударить, но все же мне это удалось. Мой план мягко приводниться не сработал, заклинило воздушную подушку, и последние метры я падал камнем, как следствие потек ускоритель и, конечно, полетела электроника. И это было бы не страшно будь у меня лишние пара сотен. Впрочем, все оказалось куда хуже, то, что в путеводителе значилось как космопорт, на деле оказалось дешевой гостиницей. «На Альматее нет ни земли, ни растительности, лишь голые скалы. В них, используя древнюю технологию, альматейцы построили себе жилища. Не просто дома, но и величественные замки, множественные подземные тоннели и даже канализацию». Так было сказано в том же путеводителе, что наврал мне про космопорт. Не знаю про замки, но гостиница меня не впечатлила. У входа меня встретил мужчина в длинном балахоне, он сделал широкий жест рукой, приглашая, видимо, за собой. Затем молча развернулся и, не дожидаясь меня, вошел внутрь. Там оказалось еще унылей, чем снаружи. Весь интерьер был из камня. Некоторые вещи казались почти произведением искусства и, наверное, должны были впечатлить меня, но нет, уже через минуту хотелось снять неоновую вывеску над входом и повесить её в холле. Мой провожатый снова жестом пригласил меня следовать за ним, минут пять мы шли по узким и темным коридорам, пока, наконец, не остановились перед дверью. Номер оказался в духе самой гостиницы, маленьким, серым и из камня. Но меня интересовала только ванна. - Мне нужно помыться, - сказал я. Альматеец, который зажигал лампадки в стенных нишах, вдруг вздрогнул и на секунду замер. - Я принесу воды, - наконец, произнес он и удалился. Не знаю, что меня больше удивило, то, что он умеет разговаривать или его внешний вид. В номере я, наконец-то, сумел его рассмотреть. Альматейцы, пожалуй, больше остальных похожи на землян, никаких тебе выпученных глаз, жабр и т.д. Лицо симметричное, рост средний, их отличает только бледная, голубоватая кожа. И вот что поразило меня, цвет глаз! Ярко синий. Еще смутило платье, длинной до пола и с длинными рукавами, его можно было бы принять за балахон, если бы не открытые плечи и грудь. Я очень надеялся, что это национальный костюм. Я заснул, пока ждал альматейца, и он сильно смутился, поняв, что разбудил меня: - Простите, мой сентор сегодня не пришел и я крайне неловок, - он говорил тихим голосом и, не поднимая глаз. - Да это ничего, - мне стало его жаль, - все равно… я собирался почитать. Я схватил первую книгу, что мне попалась, то есть путеводитель, потому, что он же был и единственной, и пялился в него, пока бедняга готовил мне ванну. Тот, кто писал его явно был не в себе или под кайфом, назвать гостиницу космопортом, это ж как надо набраться. Я решил еще поискать, на чем можно поймать автора. И вот, например: «На планете обитают сенторы и альматейцы. Альматейцев можно отнести к разумной гуманоидной расе группы С, их кожа имеет голубой оттенок, а глаза насыщенный синий цвет». И так далее про поджелудочную и прочие.… Но не слова про сенторов. Утром я решил написать жалобу. Я потратил на этот путеводитель свои честно заработанные двенадцать баксов, и он их определенно не стоил. Завтра мне предстоял трудный день, и я заставил себя лечь в постель, слава богу, матрац здесь был отменного качества. Утром меня разбудил стук в дверь, мой вчерашний провожатый стоял в проеме с подносом в руках. Он улыбался. - Простите, что разбудил, но уже половина одиннадцатого. Я взял на себя ответственность приготовить Вам завтрак. Туристам обычно приходиться по вкусу «ладания» - это местная рыба, и гарнир к ней из морской капусты, - он поставил поднос на прикроватную тумбочку. - Спасибо, - поблагодарил я. Альматеец все еще стоял рядом и улыбался. Я повторил: - Спасибо. - О! Извините, - он засмеялся, - нас не так часто посещают гости. Надеюсь Вам у нас понравиться. О! Простите-простите, мне давно следовало уйти. Он продолжал улыбаться, извиняясь и пятясь к выходу, и когда, наконец, скрылся за дверью, я выдохнул. Видимо, наркота здесь легализована. Ну и планета! Сегодня мне нужно найти «точку отправки и приемки товара», и скорей, не хотелось бы здесь напрасно задерживаться. Я позавтракал и спустился в холл. Альматеец стоял за барной стойкой и натирал бокалы. Увидев меня, он снова заулыбался. - Простите, - я обратился у нему. - Да-да, конечно, - он весь поддался вперед, и казалось, готов был выпрыгнуть из-за стойки. - У меня сломался корабль, мне нужны будут кое-какие запчасти. На вашей планете есть механик или хотя бы «точка приема», - пока я говорил, альматеец смотрел на меня, не моргая и ловя каждое слово. - Конечно, - радостно сообщил он, - то есть механика нет, но «точка приема», конечно, есть. Более того она находится в этом здании, - добавил он, - не зря его указывают во всех путеводителях как космопорт. Ну да, не зря! Я не разделял его веселья. Мне светило застрять здесь на несколько месяцев. Стараясь утихомирить подступавшую злость, я поплелся за своим провожатым, который вызвался отвести меня к «точке». Через пару минут мы пришли в маленькую серую комнату, там стояло два виртуальных приемника, мягко говоря, не слишком современных. - Я хочу предупредить Вас, наши каталоги не самые свежие. У меня сжалось сердце, этого еще не хватало. И так придется потратить много времени на поиски запчастей. Мне скорей хотелось начать, но я медлил, надеясь, что альматеец уйдет. Он стоял сзади меня, но немного левее, показывая тем самым, что не хочет мешать, но уходить, похоже, не собирался. - Как вас зовут? – сдался я. - Эмир. - Кроме республиканских кораблей, сюда часто заходят торговые суда? - Нет, я же говорю, гости редко нас посещают, - он выдавал мне одну плохую новость за другой, не переставая улыбаться. Каталог действительно был довольно старым, и это создавало определенные проблемы. Шестнадцать планет союза фактически объединяет только торговая сеть. И крупные компании, и частные лица совершают покупки при помощи «точек отправки и приемки», работают они просто, выбираешь товар в каталоге и нажимаешь кнопку «заказ», его погрузят и отправят ближайшим рейсом. При условии, конечно, что это новый каталог, в моем случае пришлось семь раз прочитать «линия не работает» прежде чем я нашел первое из моих двенадцати пунктов. Эмир все еще стоял у меня за спиной. Я начинал злиться. - Простите, - сказал он. - Да. - Скажите, Вы были на всех планетах? - Нет, - я отвечал грубо и коротко, надеясь, что он передумает задавать вопросы. - Вы счастливчик. Я всю свою жизнь мечтаю увидеть чужую планету, чужое небо. Должно быть это так странно, - он помолчал немного, - с тех пор как мы узнали о существовании Союза, все изменилось, все стало странно. Наши обряды потеряли смысл. Многие не смогли этого пережить. Было много самоубийств. Трудное время. Но все проходит, такова человеческая натура, привыкать ко всему. Но вам должно быть это известно лучше меня, вы воочию видели другие миры. Он говорил и говорил. В какой-то момент я понял, что не могу больше слушать. И он согласился уйти с той же радостью, с какой до того рассказывал про человеческую натуру. Казалось он готов подчиняться мне во всем, лишь бы угодить. Мне стало стыдно. Весь день я провозился с заказами, но сделать так, чтобы заказы пришли сюда раньше чем через полтора месяца не получалось. К вечеру я был измотан, и уснул как убитый. Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь, на пороге с подносом в руках стоял Эмир, на этот раз он не улыбался. - Ваш завтрак, - сообщил он и добавил, - будьте любезны. Когда я взял поднос, он поклонился и ушел. Я был немного обескуражен. Часы показывали половину девятого, в такое время я обычно не ем, но и спать мне уже расхотелось. Я спустился в холл выпить кофе. Эмир вытирал бокалы за барной стойкой, но делал это как-то иначе, не так как вчера. Без суеты, с достоинством, словно был агентом под прикрытием. Я утвердился в своей догадке на счет наркотиков. - Ночью случилось ужасное происшествие, - сообщил он, - юная принцесса ослушалась нянек и сбежала. Сорок человек ее ищут уже несколько часов, но безрезультатно. - Ну, погуляет и вернется, - кофе приятной теплотой разливалось по телу. - Боюсь, мы ее уже не увидим. Она совсем еще дитя. - Не думал, что у вас здесь можно заблудиться. - Разве вы не слышали про древние катакомбы? – Эмир поднял на меня свои синие глаза, - весь континент испещрён ими, почти все здания соединены между собой тоннелями. Их сотни. В них ничего не стоит заблудиться даже взрослому человеку. - Было и такое? – спросил я. - Было, - кивнул альматеец. – Каждый год пропадает по несколько человек. Это наша беда. - Их находят? - Иногда. Но всегда очень-очень поздно. Эмир помолчал немного. - Иллая была самой младшей в королевской семье и единственной девочкой. Она была отрадой нашего короля. Последней радостью на склоне лет. Я заметил, что эмир говорит о девочке в прошедшем времени. Меня это возмутило. - Но она еще жива! Прошло же всего несколько часов! -О! Это ничего не меняет. Только наводит на жуткие мысли об ее скорой кончине. Меня взбесил его тон. Речь шла о жизни маленькой девочки. Как можно опускать руки, зная, что она еще жива, и ее можно спасти. Я поднялся в свой номер, не допив кофе. Но и там не мог успокоиться, ходил из угла в угол. Наконец, решил предложить свою помощь, пусть Эмир считает поиски бесполезными, но сидеть, сложа руки, пока страдает невинный ребенок, мне было невыносимо. Когда я спустился в холл, там находилось несколько человек. Я позвал Эмира и сказал ему, что хочу отправиться на поиски девочки. Альматеец подошел ко мне и крепко обнял. - Друзья, - сказал он, - этот человек не с нашей планеты, но ему близко наше горе! И мы не должны оставаться в стороне! Помните, на кону жизнь нашей принцессы! Каждую минуту Иллая борется с отчаяньем, так пусть надежды, которые она на нас возлагает, оправдаются в полной мере! Раздались аплодисменты и одобряющие возгласы. Эмир говорил громким хорошо поставленным голосом. Я не узнавал его, он был уже не тайным агентом, а настоящим генералом. Пока я перебирал в голове таблетки способные дать такой эффект, ко мне подошел какой-то человек, поблагодарил за поддержку, отметил мою храбрость, «но, тем не менее, - сказал он, - мы все должны подготовиться». Сначала я подумал, что речь идет о фонарях и веревках, но они лежали в стороне, тогда как все продолжали что-то обсуждать. Вскоре ко мне подошел Эмир. - Я должен Вам объяснить кое-что, - сказал он,- обычно мы не рассказываем об этом нашим гостям и не предлагаем участвовать, но сегодня иной случай. - В чем дело? – спросил я. - Ваши ученые назвали это явление «Фантом прежних поколений», мы считаем их хозяевами. Мы живем в их доме, они в нашем. Сотни лет мы были довольны таким положение дел и сейчас вынуждены обратиться к ним. Для вас это будет не привычно, словно воздушный шар войдет в грудь, но не волнуйтесь, через какое-то время все закончится. - О чем вы говорите? – не мог понять я. - Объяснить будет сложно, но скоро вы сами все поймете. После этих слов он оставил меня и присоединился к остальным, они были заняты какими-то приготовлениями. Наконец, и меня позвали. Все встали в круг, всего нас было восемь человек, четверо что-то напевали, по кругу пустили чашу, каждый делал по глотку и передавал соседу, скоро я действительно начал чувствовать кое-что необычное, как и говорил Эмир. Казалось, что мне дали выпить ведро воздуха, но это было не самое странное ощущение. Если часом раньше при мысли, что нам придется спуститься в катакомбы, у меня холодели ладони, то сейчас я испытывал восторг. Катакомбы стали будто наполнены искрящимся светом. Мне скорей хотелось кинуться на поиски, и остальные испытывали похожие чувства. Я, кажется, даже смеялся от радости. Мы похватали фонари и навигаторы и бросились в темноту коридоров. Эмир завершал колонну, он оставлял после нас маячки, чтобы мы не заблудились на обратном пути. Мы шли около двух часов, пока не стало ясно, что найти здесь кого-то совершенно невозможно. Примерно через каждые сто метров слева или справа появлялся новый проход. В конце концов, мы повернули назад, в этот момент чувство восторга, охватившее нас, прошло. И когда Эмир, идущий теперь впереди, поднимал очередной маячок, с души, словно камень падал. Вернувшись, я, да и все остальные тоже, испытали огромное облегчение. Мы как будто совершили подвиг, никто не вспоминал о том, что девочка все еще не найдена. Скоро все разошлись. Эмир снова встал за барную стойку, а я взял себе пива. Какое-то время мы молчали, наконец, он спросил: - Какие чувства Вы испытали? - Что это было? – я надеялся услышать название травы или таблеток, но Эмир сказал: - Сентор. - Но сенторы это… - тут я осознал, что понятия не имею кто это или что это. - Сенторы – духи прошлого. Они вселяются в нас, наполняя нас чувствами. Страхом, алчностью, робостью, если мы не уважаем их. И бесстрашием, радостью, восторгом, если почитаем. - Духи? Я не особо в них верю. Эмир вздохнул: - Ваши ученые изучали их, пытались дать свое объяснение. Они перебрали много теорий. Тогда для нас были тяжёлые времена, многие не выдержали. Я решил для себя считать сенторов теми кем их считал мой дед, он прожил славную жизнь и я хочу жить, не испытывая напрасных сомнений. Альматеец рассказал мне, что поддерживает связь с шестью сенторами. Четверо нужны по долгу службы, двое, чтобы ходить с отцом в море и для общения со старыми знакомыми. Он рассказал, что сенторы хитры и иногда могут напакостить, нередко исподтишка. Я вспоминал свое состояние, идти по темным коридорам было легче, возможно одни мы и не прошли бы столько, но я боялся, что под опьяняющим воздействием сенторов, мы упустили нечто очень важное. Я просидел в баре еще около двух часов, мне не хотелось возвращаться в номер, но Эмир настоял на том, чтобы я шел спать. Я лег не раздеваясь, казалось, что уснуть мне не удастся, но усталость сделала свое дело. Сон был тревожный и беспокойный, я просыпался несколько раз и засыпал снова, но он не прекращался. Мне снились катакомбы. Будто мы бежим по ним, но сенторов нет и мне страшно. Я хочу повернуть назад, но веревка, которой я обвязан, чтобы не потеряться, тянет меня в темноту. Я хочу вырваться, хватаю ее и тяну на себя, но у меня не хватает сил. Затем я просыпаюсь, засыпаю снова, и снова веревка и я опять пытаюсь вырваться. И тут меня осенило, я вскочил с кровати и сбежал вниз. - Эмир! – звал я его, - я знаю, как найти девочку! Эмир! Он вышел сонный и испуганный. - Собака! У меня есть собака! Мы срочно должны спуститься ко мне на корабль! Я зарабатываю на жизнь мелкой торговлей, все, что можно продать валяется у меня в подсобке. Хорошо идут семена, саженцы, разные насекомые, мыши, котята, щенки. Крупных зверей у меня не много, они не пользуются большим спросом, и перевозить сложно. И после анабиоза не всегда приходят в себя. Но, Лайда, собака-поводырь у меня на почетном месте. Я сделал ей инъекцию. Два часа она приходила в себя, скулила, пыталась приподняться на лапах. В это время мы решили добраться до замка принцессы вплавь на моем корабле. У входа в катакомбы мы встретили группу спасателей, я объяснил, зачем мы пришли и для чего мне собака. Одного человека отправили в замок за какой-нибудь вещью принцессы. Он вернулся не один, с ним были король и несколько человек охраны. -Вы уверены, что у нее получится? – спросил король, указывая на собаку. Я кивнул. Он протянул мне белую тряпку, - это ее любимая кофточка. Лайда обнюхала кофту, покружилась немного на месте и рванула в темноту коридоров, со мной пошли несколько человек. Я чуть сдерживал поводок, приходилось бежать. Примерно через полчаса Лайда начала останавливаться, лаяла и рвала поводок. Скоро свет фонаря выхватил из темноты белый комок, принцесса сидела на земле, закрыв лицо руками, и громко плакала, почти кричала. Я притянул Лайду к себе, спасатели подняли принцессу, стараясь ее успокоить. У них долго ничего не получалось, она плакала и пряталась от собаки. Кое-как принцессе объяснили, что собака хорошая. Обратный путь занял около часа, сначала девочку несли на руках, потом она пошла сама, держась за ошейник Лайды. Когда мы вышли, началась настоящая суматоха, все смеялись и поздравляли друг друга, мы с Эмиром решили не задерживаться, тем более, что он был без сентора, отвечающего за общение. Лайду пришлось взять к себе в номер, у нее оказалась дурная привычка спать в хозяйской кровати, и я совершенно не выспался. И когда Эмир сообщил мне, что нас ждут к обеду во дворце, я еще валялся в постели. Слава богу, нас приняли без особой торжественности. Когда мы вошли, король стоял у окна, увидев нас, он пошел нам на встречу, затем обнял каждого и пожал руки. - Уж не знаю, какие боги послали вас, но я согласен молиться им до последних дней, - сказал он, - буду откровенен, я уже потерял последнюю надежду. И тут вы как чудо, со своим зверем. Я смущался и совершенно не знал что ответить. - Как себя чувствует девочка? - Она плохо спала и плакала во сне. Но она жива и с нами. Это самое главное. Нас пригласили за стол. Я не был знаком с правилами этикета на Альматее, поэтому стеснялся и чувствовал себя неловко, зато Эмир был на высоте, он раздавал комплименты, рассказывал, как мы искали принцессу, показывал, как лайда зевает и пьет. Во время обеда вдруг вбежала Иллая, увидев меня, она замерла на месте, потом подошла к отцу, умоляла его о чем-то и дергала за рукав, но няньки увели ее. После окончания обеда, король снова подошел ко мне. - Я слышал, вы зарабатываете себе на жизнь торговлей? – спросил он. Я кивнул. - Я хотел бы купить вашего зверя. Вы продаете его? Мне было жаль теперь продавать Лайду, но я понимал, что девочке она нужнее. И вообще, на этой планете она сослужит хорошую службу. Я сказал: - Конечно. - Тогда скажите, сколько вы за него хотите. Я назвал цену. Король задумался. - Учитывая обстоятельства, вы могли бы назвать цену в два, а то и три раза больше, и то это было бы немного. Но вы скромничаете. Это не лучшее качество для торговца. Скажите у вас хорошо идут дела? - По-разному. Король помолчал немного. - Сегодня я думал, чем отблагодарить вас, и не мог придумать, все казалось мне маловесным, по отношению к тому, что вы сделали. Но сейчас я понял, что Вам действительно нужно. Больше он ничего не сказал. Я тогда так и не понял, что он имеет в виду. Лишь спустя несколько месяцев после того как покинул Альматею, я заметил кое-что странное, моя торговля вдруг пошла в гору. Я не узнавал сам себя, обычно не очень напористый, я вдруг брался за дело с большим азартом и, казалось, готов был торговаться сутки напролет. Лишь знакомое ощущение в груди, выдавало истинную природу этого явления. Сначала мне претила новая черта в моем характере, но затем я понял, что она приносит солидный доход, к тому же я совсем не знал, как мне избавиться от своего нового друга.
