Путеводитель пустоты Глава 0 - Настоящий трансгуманист не будет упускать возможность изменения сознания. Более того, навязанный обществом и правительством страх перед наркотиками - явно черта биокона, консерватора. Кирилл говорит серьезно, с полной уверенностью в своей правоте. Я же до сих пор чувствую себя неловко от одного только слова "трансгуманист", как будто на детском утреннике играю спайдермена, но из супер сил у меня есть только способность писаться в колготки. - Дело в принципиальности, в гражданской позиции. Я выступаю против наркотиков и поддерживаю борьбу с ними, здоровый образ жизни. Если говорить, что я в общем борюсь с наркотой, но, например, ЛСД - хорошая штука, или в экстренной ситуации можно использовать амфетамин - это получается ерунда какая-то. Полумеры. - Заранее чувствую, что вязну, что плохо строю аргументы, но остановиться не могу. Или не хочу. Кирилл поставил завариваться кофе, я стараюсь подметить, как пользоваться навороченной кофе-машиной. Эту неделю я буду фактически жить в офисе, как уже давно делает Кирилл, и нужно осваиваться. - Слушай, Никита, на тех, кто не знает меры и злоупотребляет ради удовольствия - плевать. Для них, что ли, твоя пропаганда? Пусть хоть все сдохнут, в сингулярность все равно их не возьмут. - Кирилл сразу поправился. - Мы не возьмем. Я формулировал скорее для себя, чем для него. Хотя всегда есть страх, что ты всего лишь придумываешь доводы к уже выбранной позиции, а объективность давно вышла из этой кухни, хлопнув дверью. - А как же подрастающее поколение? Кто-то должен подавать пример, что есть альтернатива «ягуару» и травке, почему этим примером быть не нам? Кирилл разлил кофе, достал из холодильника колбасу и сыр. Бутерброды - вот он завтрак строителей будущего, смех, да и только. - Кому ты подаешь пример? Ты со школьниками разве общаешься? Их учителя жизни - старшие пацаны с улицы и телевизор. Сериал "Барвиха" на подрастающее поколение оказал больше влияния, чем все идейные студенты вроде тебя. - Тема дискуссии как обычно катится независимо от моего желания. Направлять оппонента в нужное русло- целое искусство, мне недоступное. - Музыка имеет влияние. Интернет, опять же. Группа "Гром", например, многих направила на путь истинный. - На кухню зашел Антон. Я сразу же застеснялся своих музыкальных предпочтений, как и наивности суждений. Но ведь я все еще считаю себя правым, так почему же хочется свернуть в сторону, чтобы «старшие ребята не засмеяли»? - Откуда ты знаешь? Музыка обычно подбирается слушателем по вкусу. Если не нравится - слушать не заставишь. Да и ты же - не музыкант. А еще, ты можешь говорить одно, а делать другое. Если мне, после недели тяжелой умственной работы, предложат восстановить силы с помощью гашиша - и это действительно мне поможет, я накурюсь, без проблем. Хотя, в целом, и в общем, я против наркотиков. - Тем, что ты накуришься, ты поддержишь тех, кто этот гашиш привез, тех, кто наркотик продал, тех, кто курит его с тобой. А мог помешать. А ты должен был оказать противодействие. - Я никому ничего не должен. Мне не хватало смелости говорить о гражданском долге. В век цинизма это звучит слишком наивно. В разговор вступил Антон. - ТГК, который является действующим веществом гашиша и других канабиоидов, нарушает и ухудшает процессы в миндалевидном теле и в гиппокампе. В результате снижается мотивация и ухудшается переход временной памяти в постоянную. Потому, я бы не стал употреблять для отдыха гашиш, хотя Кирилл, мне кажется, тоже. Но все же, грань между лекарством и наркотиком очень тонкая. Например, модафинил занесен в список запрещенных препаратов, тем не менее, я его принимаю от случая к случаю. В России - это ужасный наркотик, а в США и Европе он разрешен. Мне хотелось как-то возразить, но не подобрав нужных слов, я не стал. - Но, главное, действие большинства психотропных веществ плохо изучено, как и вообще работа мозга. Потому, правильная позиция трансгуманиста - не пробовать всякие вещества, а заниматься делом, не отвлекаясь на ерунду. Глава 1 Установленные в палате камеры то и дело двигаются, жужжат объективами. С помощью них за нами наблюдает Антон, точнее то, чем он стал. Так же, через компьютер, он может разговаривать с нами. Его самого здесь нет, он лежит где-то, как будто спящий, подключенный к системам жизнеобеспечения. Но уже и не важно, где находится его тело, и даже его мозг, модифицированный и перестроенный. По сути, Антон сейчас живет в сети. Все началось с имплантации искусственного гиппокампа. Это древний участок мозга, переводящий временную память в постоянную. В отличие от настоящего гиппокампа, имплантат переводит в постоянную память любую мелочь, не совершая никаких обработок, он сохраняет каждую операцию, происходящую в сознании. Никаких проблем это не вызывало, по крайней мере, сначала. Антон получил абсолютную память, лучше, чем у людей феноменов, вроде Боба Петрелла. Но через несколько месяцев начали появляться проблемы, стало не хватать места для новых воспоминаний. И дело даже не в том, что что-то подопытный все же начал забывать - ворочать огромным объемом информации стало сложнее, чем передвигать железобетонные блоки. Проблема единственного экспериментатора, пошедшего на риск, несмотря на официальный запрет властей, привлекла огромное внимание. Идти на попятную стало поздно, и Антону предстояло пройти путь киборгизации дальше. Операция за операцией, будто игра в безумный конструктор. Каждый раз всех участников заставляли подписывать стопки бумаг, чтобы смыть со своих рук возможную кровь подопытной крысы. Иногда казалось, что экспериментатор уже сошел с ума, и внедрение очередных мельчайших контактов в кору головного мозга не имеет смысла. - Никита, готов? - Антон подобрал себе приятный, но довольно заурядный голос. Ни намека на механические, или какие-то другие неестественные звуки. Я сглотнул подступивший к горлу ком: - Да. Давай. Киборг добавил в интонацию теплые успокаивающие нотки: - Не нервничай, успех я гарантирую лично. Зачем беспокоиться, если ответственность на себя берет полутруп со вскрытым черепом, подключенным к более чем тридцати не тестированным устройствам? Но я все же лег в кресло. Никакого общего наркоза, я сам дал согласие на использование только местных обезболивающих. Десятки пар глаз следят сквозь стекло, как механические руки начали аккуратно вскрывать мне череп. Антон согласился работать только при исключении человеческого фактора в процессе операции, поэтому внутри помещения я - единственное живое существо. Обзор операций с моим черепом мне Антон закрыл, и пришлось разглядывать сидящих за стеклом зрителей. Работы многих из них были мне знакомы, и личное общение с такими людьми можно считать большой честью. После кратковременного визжания пилы, манипуляторы сняли с влажным причмокиванием верхушку черепа, словно открыл консервы. В мозге нет тех нервных окончаний, благодаря которым можно почувствовать боль, и первым следствием ковыряния в моей голове для меня стало прерывание изображения. Мгновение - и у кого-то из зрителей чуть изменилось положение рук, головы, выражение лица. Я не терял сознание, кусок времени просто выпал. Закрыв глаза, я вдруг обнаружил, что помню лица всех присутствующих за стеклом. Я не помню имен тех, кого не мог вспомнить до этого, но фасон рубашки каждого, форму запонок, положение стрелок часов за их спинами - помню всё. Затем стал теряться ход мыслей. Нет, не упал в обморок, но пропала возможность фокусироваться, сознание стало расплываться так, словно я засыпаю с открытыми глазами, но никак не могу уснуть до конца. Это ощущение заставило панически пытаться удержать любую целостную мысль. Но все они терялись, ускользали. Я поймал себя, повторяя судорожно про себя время: двадцать часов, девятнадцать минут, тринадцать секунд; двадцать часов, девятнадцать минут, четырнадцать секунд... Одновременно с этим я повторял: все в порядке, все в порядке. Я не чередовал эти фразы. Они шли параллельно, независимо друг от друга. Пораженный этим открытием, я даже не заметил, как вернулся в норму. Более того, я обнаружил, что могу одновременно считать, вспоминать стих Пушкина, забытый со школы, гадать о чем думают за стеклом... что угодно, одновременно. Затем движения людей стали замедляться. Будто все они решили подшутить надо мной, и стали изображать замедленное кино. Это я заметил явно не сразу, слишком малоподвижны были мои наблюдатели. Но время вокруг меня продолжало замедляться, и я уже не мог нормально передвигать пальцами, единственным, что не было закреплено. Будто воздух загустел до состояния киселя и продолжил твердеть, пока не стал застывающим цементом. За то время, что за стеклом один раз чихнул профессор Айзенберг, мне показалось, прошло минут десять. Я рассмотрел каждую капельку слюны, вылетевшую из его рта, каждую морщину, вокруг инстинктивно закрытых глаз. Затем случилось то, чего я никак не ожидал. У меня появилось новое зрение. При этом мне не понадобилось выбирать между ними, перед моими обычными глазами ничего не изменилось, но появилось внутреннее видение. Даже смешно, но первой картинкой оказался элементарный рабочий стол компьютера, будто в меня подключили видеовыход. К моему разочарованию, я не получил никакой особой ментальной связи с компьютером. Просто удаленный доступ к машине: открой консоль, запусти программу, и получаешь перед глазами еще один рабочий стол. И все программы уже установлены: и для работы с манипуляторами, и для управления камерами, и для разговора голосом. Время течет медленно, словно мед. Я разобрался с управлением внешними устройствами раньше, чем на часах за стеклом прошла минута. Правда, доступа для редактирования и выполнения программ мне Антон пока не дал. - Всё? Я написал это на рабочем столе в текстовом файле. Как я и ожидал, он ответил. Не голосом, он просто изменил написанный мной текст: - Только начал =) Глава 10 Но закончить Антону не дали. - Лежать, руки за голову! Быстро, блядь! Дверь в помещение распахнулась. Люди в черной форме, с закрытыми балаклавами лицами, быстро помогли опуститься на землю тем, кто сразу не понял команды. Один из профессоров стал бормотать: «Это какое-то недоразумение», но ему тут же прикладом автомата по лицу объяснили, что никто ничего не собирается у них спрашивать. Неизвестные сходу попытались попасть в помещение, где проходила операция. Дверь оказалась закрыта, и ни у кого не было ключа, чему не могли поверить напавшие. А стекла на перегородках оказались бронебойными. Дверь мог открыть только Антон, и его голос раздался из звуковых колонок компьютера: - На каком основании вы проникли в частные владения? Его не удостоили ответом, только порвали провода колонок. В это же время под ударом плеча поддалась дверь. Но Никиты там уже не было, его утянул механический манипулятор в открывшуюся вентиляцию. При этом сам пациент лишь старался не мешать своим плохо контролируемым телом. Снова раздался голос Антона, хотя и было непонятно, где скрыты динамики: - Я могу убить вас всех прямо сейчас. Прошу вас прекратить агрессию, чтобы не случилось непоправимого. Лидер атакующих скомандовал по рации: - Красный говорит белому: цель два покинула здание, цель один не обнаружена, прием. Антон ответил за «Белого»: - Все радиочастоты блокированы. Оставайтесь на месте в течение часа, и никто не пострадает. - Ты оказываешь сопротивление не тем людям. Тебя найдут и разберут на винтики, мутант. – Ответил «Красный». Они попытались выйти из помещения, но неожиданно проворные манипуляторы, которыми проводилась операция, вытянулись и молниеносным движением сбили на землю впереди шедшего. Кто-то снял предохранитель, но тут же его остановил командующий: - Не стрелять! Будет только рикошет! - Все верно. Давайте спокойно обсудим ситуацию. – Ответил Антон. Никита с трудом передвигал ногами. Он уже научился воспринимать время в том же режиме, что и нормальные люди, но контролировать тело все еще удавалось с трудом. Он мог бы поймать муху на лету, ведь мог разглядеть каждое движение ее крыльев, но при этом банальное хождение давалось с трудом — приходилось переучиваться. Антон вытащил его через предусмотренный путь из здания и задержал преследователей, но дальше пришлось взять себя в руки и действовать самому. Никита пошел быстрым шагом по улице, притом не зная, куда он на самом деле спешит. Прохожие оборачивались, чтобы поглазеть на его обритую голову с аккуратным круглым следом от скальпеля, будто кровавые очертания нимба. Еще хорошо, что перед операцией его не раздели догола, и он шел хотя бы в поло и джинсах, что в весенние плюс три тоже привлекало внимание. Связь с компьютером была оборвана. Но Никита по прежнему обладал фотографической памятью, мог менять восприятие времени и разделять сознание на несколько потоков, хотя управлять нормально этим еще не получалось. Ему одновременно хотелось и сесть на такси, и спрятаться в подземелье метро, и даже обратиться в полицию. Договориться с самим собой было сложно, будто разные люди пытаются контролировать одного робота каждый со своего пульта. Никита нащупал в кармане очки – носимый компьютер, внешне не отличимые от обычных очков с толстой темной роговой оправой. В мессенджере лежало несколько сообщений. Большая часть из них была от различных знакомых, задающих разные вопросы, и явно или косвенно дающие знать, что их задержала полиция, или кто-то себя за них выдающие. Но еще на связи был Антон: - Как ты понял, я предполагал, что подобное может произойти. Я сейчас не в состоянии покинуть помещение, и смогу самостоятельно передвигаться по моим оценкам только через три часа. Прошу тебя помочь мне: с вероятностью в восемьдесят три процента, если люди, вломившиеся в операционную, найдут меня - со мной произойдут сильные деструктивные события. Включи режим шифрования сообщений, я уже скинул тебе на хранилище плагин. - Хорошо, сейчас. – Ответил Никита. После того, как он скачал и установил приложение, Антон стал давать указания: - Я нахожусь на улице Новгородской 41 - 32. Тебе нужно быстро до меня добраться, но использовать метро и такси рискованно. Передвигайся наземным общественным транспортом. Но сейчас, сначала, купи новую одежду и переоденься. - Меня не вычислят через носимый компьютер? – Спросил Никита. - Вместе с шифрованием в программе, которую я тебе дал, были элементы для проксирования интернета и отключение стандартов GSM и GPS. Это необходимость. Сейчас тебя все еще могут отследить через подключение к любой сети, но это должно занять большое время. И используй сеть только тогда, когда она необходима, а сейчас лучше отключиться. Выходи на связь, когда будешь у моего адреса. – Ответил Антон. Никита посмотрел, как общественным транспортом добраться до Антона. Затем отключил интернет и зашел в первый попавшийся магазин одежды. Его тут же окружили продавцы с уложенными прическами и одетые в идеально сидящие костюмы. Он боялся, что его вычислят через установленные камеры, потому, никого не слушая быстро подобрал «камуфляж». Необходимо было, прежде всего, закрыть голову. Никита выбрал удлиненную черную шапку, носком сидящую на голове. Когда-то это был удел тинейджеров, но сейчас то поколение выросло, и носит такие же, только из натуральных материалов и с известным лейблом. Тут же подобрал кожаные полу-кеды и легкое непримечательно черное пальто. Распрощавшись с большей частью наличности, которую ему в карман подложил Антон, беглец отправился к автобусной остановке. Раньше он бы чувствовал себя крайне неуютно в связи с такой сменой имиджа, но сейчас это было наименьшей волнующей проблемой. Никита без происшествий сел в автобус, и даже смог, стоя в толпе, собраться с мыслями и прокрутить события в памяти. Мельчайшие детали были как на ладони, но анализировать все еще не удавалось, никакие идеи не вырывались вперед из бестолково носящихся по сознанию обрывков мыслей и воспоминаний. Он только чувствовал опасность, и что нужно скорее помочь товарищу, попавшему в беду. - Антон, я на месте. – Никита, стоя у парадной элитного многоэтажного дома, вышел на связь. Он подключился с носимого компьютера к беспроводной сети с именем и паролем, которые дал Антон заранее. Интернет лучше было не использовать. - Хорошо. Входи. – Дверь открылась, и гость прошел на второй этаж к нужной квартире. Как только он дошел, эта дверь так же легонько отворилась, блеснув встроенной вместо зрачка камерой. Сразу же, как Никита вошел, вход закрылся - Правая комната. – Сказал хозяин квартиры. Массивная дверь опять предусмотрительно отворилась сама, со свистом от разгерметизации. Антон лежал в кресле, ровно и безмятежно, будто даже не спал, а скорее был уже мертв. Череп был вскрыт, и его прямо сейчас быстро оперировали сразу пять манипуляторов. Из головы выходили тончайшие проводки, аккуратно объединяющиеся и подключенные к сразу нескольким платам. Белые стены, потолок и пол были словно из пластика; окон не оказалось, будто их и не было. в комнате не было никакой мебели, только манипуляторы и пути для их перемещения по комнате, камеры и разные коробки да ящики. - Я уже заканчиваю. Скоро ты сможешь меня нести, но самостоятельно смогу передвигаться не скоро. – Сказал уже через динамики Антон. И действительно, очень быстро манипуляторы аккуратно надели на него странного вида огромный шлем, покрывающий всю голову. Затем этот шлем сцепили с панцирем, который закрепили манипуляторы поверх тела. Кроме устройств, связанных с мозгом, система поддерживает дыхание, подает питательные элементы, и, на самом деле, продолжает операции с мозгом. - К нам уже приехали. На внешней части здания установлены мои камеры, из машин вышло двенадцать человек в форме спецназа. Подъезжают еще. – Антон произносил все сухо и быстро. - Что делать? – У Никиты кружилась голова, она переполнялась страхами и безумными предположениями. - Возьми в левом зеленом ящике арбалет и болты, четыре гранаты. – Сказал Антон. - Я ни разу в жизни не стрелял! И я еле на ногах стою. – Никита предполагал, что есть подготовленный метод спасения, но не такой. Арбалет был небольшой и очень легкий, так что можно было легко держать одной рукой. Имея большие деньги и огромное количество растянутого времени для серфинга по интернету, можно спокойно купить вполне боевое оружие, такое, как арбалет, и необходимые элементы для взрывчатки. - В стрельбе нет ничего сложного. И твой мозг способен контролировать тело в сотню раз лучше, чем у любого из них. Не только твое сознание может работать намного быстрее, но и те элементы, которые отвечают за управление телом. – Ответил Антон. - Ты ведь предложил мне операцию именно на случай подобной ситуации? – Осознал Никита. - Не только. Это лишь один из вариантов развития событий, которые я прогнозировал. И я тоже не хотел, чтобы так все получилось. Никита поднял на плечо худое тело друга, похожее не черепаший панцирь с торчащими из него руками и ногами. Панцирь оказался очень легкий, явно не из металлов, и поэтому Никита мог достаточно свободно передвигаться. Наконец-то пригодились многочисленные тренировки, которыми он себя изнурял. С арбалетом на перевязи, с какими-то, похоже, самодельными гранатами в карманах и с плохо контролируемым сознанием, он почувствовал себя, будто в компьютерной игре. Причем, Никита еще не разобрался с управлением. - Как я открою дверь, выбрасывай гранату в подъезд. – Сказал Антон. Остановившись у двери, Никита приготовился вырывать чеку. Дверь резко распахнулась, явно сбив кого-то, стоящего за ней. Парень активировал запал, и, не высовываясь, бросил в сторону лестницы гранату. Дверь тут же закрылась обратно. Почему-то казалось, что взрыв произойдет мгновенно, но три секунды от броска до приглушенного грохота показались вечностью. - В подъезде чисто. Сними предохранитель на арбалете, ничего не бойся. Противник отступил от подъезда, спрятался за машинами. Никита вышел из квартиры. Дым застилал глаза, прикрывая кровь на стенах и останки тел. Ни одно из темно красных пятен уже никогда не сотрется из модифицированной памяти. Он нетвердым шагом стал спускаться по лестнице, слушая указания Антона: - Подъезд держат на прицеле. Но у них переполох, им явно приказано брать нас живыми. При этом из-за человеческого фактора, вероятность того, что начнут стрелять, как только мы откроем дверь, весьма высока. - Может попробовать выбраться через какое-нибудь окно? Например, из чужой квартиры? – Спросил Никита. - Дом окружен, у меня полный обзор вокруг здания через камеры. Сначала бросай в окошко над дверью красную гранату, постарайся так, чтобы она взорвалась перед противником. Это вспышка, у нее время до детонирования полторы секунды. Затем, сразу бросай вторую, она взрывная, бросай с расчетом на семь метров вперед, чтобы попасть в противника. Гранаты полетели в окно, разбившееся до этого от взрыва. Вспышка света, грохот - и мощная дверь, пропустившая до этого нескольких бойцов спецназа, сейчас снова раскрылась, под управлением Антона. Впереди предстала горящая, лежащая на боку машина, и рядом кто-то катался по земле, тоже горящий. Остальные, ослепленные, прятались за полицейскими машинами и за спецназовским грузовиком. Одни кричал от боли, другие открыли огонь, но не попадали даже по подъезду, кто-то скомандовал «не стрелять». Никита побежал вперед, направляемый товарищем: - Машина на десять часов вперед, она не пострадала от взрыва, и ключи оставили в зажигании. Когда в ее стекле покажется лицо, стреляй. Страх того, что он запнется по пути, был даже больше, чем тот, что его сейчас пристрелят. Но, к удивлению, он очень быстро приблизился к машине. Лицо в черной балаклаве показалось за стеклом, и Никита тут же спустил курок. Он почти не прицеливался, но при этом было такое ощущение, будто выстрел просчитан до сантиметра. Болт утонул в глазнице, разбив оба стекла. Никите пришлось еще три раза ударить по стеклу арбалетом, прежде чем просунуть внутрь руку, чтобы дернуть за ручку и открыть дверь. Машина была заведена, и когда первые взявшие себя в руки противники подбежали, он уже пустил ее с места. Начался огонь по колесам. По счастливой случайности, прострелили обе шины, и Никита даже справился с управлением. Он ехал распуская позади себя хвост из искр. В фильмах герои сбегали из таких ситуаций, но что для этого сделать в реальности, было сложно придумать. Большой черный джип, который Никита подрезал, врезался в какую-то японскую иномарку и перегородил вместе с ней дорогу. Благодаря этому погоня полиции ненадолго задержалась. - Что дальше? – Никита лихорадочно крутил баранкой, хотя понимал, что далеко так не уехать. - Двигайся к Красной площади. Нам совсем близко. – Ответил Антон. - Отлично. – Никита помнил, как в интернете говорили, что с самого утра этого безумного дня на площади собрался самый большой за последние годы митинг. Но ему почему-то даже не пришло в голову, что там можно будет раствориться в толпе. Только проехать не удалось. Легендарные московские пробки дали о себе знать, и Никите пришлось выбираться из машины. Полиции еще не было рядом, хотя вой сирен шел не из далека. Взяв Антона на руки, Никита побежал по тротуару в направлении площади. - Еще полчаса, и потом я нас вытащу. – Приободрил Антон. Уже здесь людей было больше, чем в обычный день. Все они шли в том же направлении, что и Никита, но ближе к цели путь был перегорожен. Несколько сотен человек растянулись по улице, упершись в ограждение ОМОНа. Кроме людей с прозрачными щитами и в шлемах, дорогу перекрыл белый грузовик с синими полосами. Кто-то пытался скандировать лозунги или поднимал плакаты, но в целом ажиотажа не оказалось. Это было сборище опоздавших на основной митинг, кто-то пил пиво, кто-то фотографировал, кто-то залипал в носимом компьютере или другом гаджете. Они пробирались внутрь толпы, стараясь не привлекать внимание. Полностью это не получалось, но большинство принимало Антона за реалистичный элемент протестного перформанса. Все-таки митинги всегда привлекают сумасшедших всех мастей. Человек в форме какого-то старшего звания, забравшийся на крышу грузовика, стал издалека указывать пальцем на Никиту и что-то кричать стоящим снизу подчиненным. Тут же от ОМОНа отделилось около семи человек, и начали сквозь вяло реагирующую толпу пробираться к Никите. - Нужно разжечь пламя. – Сказал Антон – Создать смуту. Никита, недолго думая, прокричал: - Долой преступную власть! – его поддержала пара человек, но большая часть стала просто его снимать на камеры. Никита продолжил, - Воры должны сидеть в тюрьме! Долой преступную власть, долой преступную власть! Никиту постепенно стали поддерживать уже пара десятков голосов, вокруг него образовалось немного пространства. Кроме снимающих с помощью простых гаджетов, появился даже оператор с профессиональной камерой, кто-то протянул рупор. Когда омоновцы начали приближаться, люди стали пытаться задержать их, вставать на пути. В ход пошли резиновые дубинки, и это была главная ошибка. Омоновцы были совсем близко, когда один из ударенных дубинкой, отойдя, метко бросил кирпич в голову обидчика. Это был важный сигнал, и тут же парни покрепче начали бить по щитам, пытаться вытянуть отдельных людей из группы ОМОНа. Тем временем, Никита стал обходить столкновение, приближаясь к Кремлю и крича в рупор: «Долой преступную власть!» Всех приближавшихся бойцов уже повалили на землю. Те, кто пришел только развлечься, стали уходить назад, но в целом толпа стала жестче и концентрированней. Голос Никиты поддерживался уже всей улицей, народ стал давить перегородившую силу. Подкрепление не успело прийти, и люди прорвались, сбивая с ног и противника, и иногда друг друга. В ответ на резиновые дубинки, пошли даже куски арматуры и бейсбольные биты. Человека в форме уже не было видно на грузовике, и Никита, то и дело наступая на кого-то, уносимый поддерживающей людской волной, пробрался через заграждения. Очень быстро их группа влилась в многотысячную толпу простого митинга, и послужила той самой искрой. Бойцам нужно было выполнить приказ, и взять Никиту, и все больше ОМОНа пыталось добраться до него, а народ воспринял это, как агрессию по отношению к мирным демонстрантам. И демонстранты перестали быть мирными. Начался погром, в дело пошло травматическое оружие, стали переворачивать машины. С другой стороны появились брандспойты, слезоточивый газ. - Пять минут, Никита, всего пять минут. – Попросил Антон. Внутри его панциря что-то жужжало, скрипело, трещало, будто работал маленький завод. Они пробирались вглубь толпы, затерялись в ней. Никита как чувствовал, кого лучше обойти, где лучше протолкнуться, чтобы двигаться дальше. Он уже был в центре Красной площади, когда Антон, наконец, закончил свое дело. Из панциря вышло около десятка тонких шнуров, которые, буквально вонзившись в землю, подняли тело над головой Никиты, словно огромного паука. Руки и ноги по прежнему беспомощно болтались, добавляя сюрреализма происходящему. Издалека могло показаться, что он парит вообще без опоры. Люди были слишком увлечены противостоянием с ОМОНом, и только немногие обратили внимание на странную штуку, одним гигантским прыжком перемахнувшую через стену Кремля. Никита совершенно внезапно для себя оказался один в толпе. Связь с Антоном разорвалась, мысли снова стали носиться по голове, сбивчивые и неясные, но он решил попытаться найти своего товарища и хирурга. Он стал двигаться ближе к воротам, ведущим в Кремль. Там происходила настоящая битва, в рукопашную вступили уже и внутренние войска - но вдруг оказалось, что далеко не все они стоят на стороне действующей власти. И ведь и у тех и у других было оружие, и вопрос только времени, когда одна из сторон решится его применить. Никита, улавливающий каждую мелочь, быстро оказался в нужном месте, чтобы в потасовке вытащить пистолет у поваленного наземь офицера. Он уже точно чувствовал, что способен стрелять точнее, чем самый опытный, но простой человек. То и дело, разные люди пытались забраться на трибуну, но она была слишком легкой мишенью для травматического оружия и брандспойтов. Никита, анализирующий сотни вариантов одновременно, придумал только один способ попасть за огражденные ворота, чтобы найти Антона. Он мог ворваться вместе с разъяренной толпой, но для этого ее нужно было довести до крайней точки. Никита поднялся на трибуну, не забывая подмечать каждый наведенный на него прицел. Ему пришлось уклониться от двенадцати резиновых пуль, прежде чем стрелявшие прекратили в нерешительности огонь, отчасти из-за его фантастического проворства, отчасти от его слов: - Зачем мы собрались здесь? Спросите себя. Вы пришли чтобы заявить о своих правах? Указать власти, что вы не пустое место? Покричать, покидаться бутылками? Если так — уходите. Им, — Никита указал на ворота, - На нас плевать. Они будут делать что хотят, сколько бы мы не стояли как собаки под их дверьми. И есть только один путь доказать, что мы — здесь власть. Мы должны снести эти двери к черту! Вдруг, на стене Кремля показался Антон, и тут же одним прыжком оказался на трибуне. Изо всех концов слышны были крики: «Не стрелять!». Антон пришел не один. Он был забрызган кровью, но жертва, которую он манипулятором держал подвешенной за сцепленные руки, была цела. Постепенно, бой прекращался, пока до людей доходило осознание происходящего. В «руках» киборга был президент Российской Федерации. Антон поднес рупор ко рту президента, выхваченный у кого-то из толпы. Жертва хрипела, жадно хватала воздух, но говорила: - Прошу не предпринимать никаких боевых действий, выполняйте все требования этого… человека. Вдруг из толпы раздался выстрел. Пуля летела в президента, и только Никита смог успеть разглядеть, как словно в замедленной съемке, одно из щупалец Антона мягко, словно пушинку, поймало пулю. Сначала, по инерции оно сдвинулось по пути выстрела, но затем метнуло тот же снаряд прямо в стрелявшего в президента, так что тот упал с ровным отверстием во лбу. - Никто сегодня не убьет этого человека. – Раздался голос уже не Антона, а словно монстра из фантастических боевиков. – Мне не нужно многого, сейчас я только хочу, чтобы нам с моим товарищем дали передохнуть, и избавили от этого утомляющего преследования. Раздался пропущенный через громкоговоритель голос одного из представителей действующей власти: - С вами говорит министр МВД - Александр Бойко. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, мы выполним все ваши требования. - Они попытаются нас убить, как только этого не будет видеть толпа и камеры. - Сказал Никита: - Прямая трансляция от моего лица уже идет на сотне каналов разных стран мира. – Ответил Антон. Они могли вести длинный диалог, пока секундная стрелка сделает одно движение: - Чего ты хочешь добиться? – Спросил Никита. - Сначала мы получим доступ к ядерному оружию. Тогда мы сможем, буквально сидя на нем, заниматься дальнейшим саморазвитием. И когда мы с тобой достигнем того уровня прогресса, когда нам не нужно будет от них производство пищи и других ресурсов, мы избавимся от людей. - Зачем? - Они – фактор риска, который висит над нами наточенным топором. Разве ты не понимаешь? Люди выполнили свою роль, они создали меня, нас. Мы – пост-люди, мы не зависим от животных страстей, но нам не чужда страсть познания, чувство прекрасного. И мы шагнем намного дальше, станем намного совершенней, а все они – по сравнению с нами бактерии, мусор. - Ты далеко смотрел, когда пригласил меня на операцию. - Я не могу позволить собой рисковать. Человечество может в любой момент разрушить себя атомной войной. В любой момент может упасть метеорит, или случится другая глобальная катастрофа, которые тысячами проходили на этой планете еще до появления людей. А они будут мне только мешать это остановить. Время замедлилось до предела. Наконец, все потоки в голове синхронизировались, и даже те, которые в сотни раз замедленные, все это время пытались разобраться в происходящем. Никита стал поднимать пистолет, медленно, словно рука двигалась сквозь жидкий цемент. Антон направил сразу три манипулятора на Никиту. При этом они все еще говорили: - А зачем, тогда, тебе я, Антон? Ведь свою задачу я тоже выполнил. – Сказал Никита. - Я даю тебе слово, что ты станешь сверх-существом вместе со мной! - Почему я должен верить твоему слову? Разве у пост-человека есть честь? - Но ведь ты оптимист, ты считал меня другом, ты не должен был предать меня! – Антон перенаправлял щупальца на Никиту, пока последний поднимал пистолет. Но щупальца тоже не могли двигаться мгновенно, и стояли противники достаточно далеко друг от друга. - Ты специально сделал так, чтобы мысли в моей голове были спутаны? И настроил мне восприятие времени, чтобы я смог тебя спасти. Но я справился, ко мне вернулась ясность мыслей. И человек, пусть даже он может мыслить в тысячи раз быстрее, все еще остается мусором и бактерией – если предает тех, кто дал ему то, что у него есть. Люди могут быть слабыми, тупыми, изъеденными страстями и заблуждениями – но это они сделали тебя таким, ты обязан каждому, кто внес хоть какой-то вклад в развитие человечества, и не имеешь права лишать их шанса подняться на более высокую ступень. - Ты не понимаешь! Это все не имеет значения, если оторваться чуть дальше своих человеческих суждений. Вселенной неважно, как из людей получится сверх-существо! Важно лишь то, чтобы оно все-таки появилось. – Монстр тянул щупальца, но был все еще далек от цели. Первая пуля вышла из дула пистолета Никиты. Антон смог поймать ее так же точно как и ту, что летела в президента. Затем вторую, третью, четвертую. Одновременно с последней вылетевшей из дула пулей Никита бросил остававшуюся в кармане гранату, с еще в начале их разговора, две секунды назад, сорванной чекой. - Вселенной плевать. Но я думаю, что у человечества больше шансов приблизиться к сверх-существу, чем у одного тебя. Ты тоже человек, хоть и умеющий быстро думать и ловить пули. Но человечество целиком, где каждый отдельный элемент, ничтожный сам по себе, является частью чего-то великого, сможет достигнуть невиданных вершин. – Сказал Никита. Антон бросил первую пойманную пулю обратно в друга, и он, с трудом передвигающий мышцы, не способные так же быстро реагировать, как модифицированный мозг, не смог полностью уклониться. Он замедленно почувствовал, как свинец вошел в плечо, разрывая сначала кожу, затем мышечные волокна. - Это тупой скот, хаотично топчущийся по планете! Люди чудом вообще дожили до появления меня, у них нет шансов подняться выше! Падая на живот, Никита принял еще одну пулю в бедро, прежде чем оказался на земле. Прежде, чем раздался взрыв гранаты, он успел послать сообщение: - Я их поведу. Его не зацепило осколками, и даже участок сцены, на котором он был, не провалился. Поднявшись на ноги, он осмотрелся вокруг. Боль ничто, если ты имеешь полный контроль над своим сознанием. Ошеломленная толпа застыла, все взгляды устремились на Никиту. У митингующих еще не образовалось явного лидера, у городской власти, теперь, тоже его не было. - Я, Новиков Никита Дмитриевич, беру в свои руки временное правительство. Я клянусь, вести эту страну и всех, кто положится на меня, к процветанию и развитию. Я клянусь сделать для людей все, что в моих силах. Вы можете свергнуть меня в любой момент, но дайте шанс – и я не подведу.
