Правильный ход

Тема в разделе '3 Группа', создана пользователем Знак, 4 фев 2013.

  1. Знак Админ

    Я видел ее прежде в городе, и сразу влюбился. Мне стыдно, вот уж не ожидал от себя подобной глупости! Обычно я не смотрю на женщин. Я думаю о войне и только о ней, я думаю о тактике, о политике. Никто не обвинил бы меня в несерьезности. И все-таки я посмотрел на нее. Тогда, в городе. И понял, что дело плохо, когда споткнулся на ровном месте, чего со мной ни разу до сих пор не случалось. Размеренное течение мыслей прервалось, я уже не мог сосредоточиться, и только глядел, глядел на нее, вбирая ее образ в себя: от круглого белого «каре» до легких стоптанных туфель на босу ногу. Мы тогда познакомились, и она назвала свое имя - Лалу. Я назвал свое. С той поры мы не встречались больше, но я иногда возвращался мыслями к этой встрече, к собственному неудовольствию. Я злился на себя – я слаб! О таком даже не обмолвишься в компании – если будущему офицеру и допущено любить, то Королеву. Вот о ней-то часто толкуют! А что я? Видел, конечно, госпожу Советника его Величества, но не нашел ее приятной особой. О подобном и правда лучше смолчать.
    Теперь я снова встретился с Лалу в обеденном зале. Меня только что произвели в офицеры и приняли в королевский полк. Тринадцать ртов, включая мой, мерно пережевывали пищу сидя за одинаковыми столами, когда она вошла.
    - Виктор! – воскликнула девушка, завидев меня. Здесь никто не обращался по имени, у нас уже не было имен, поэтому ее возглас показался неуместным, но в то же время неожиданно приятным. Я, как и прежде отбросив все мысли, просто смотрел, как она приближается, стуча квадратными каблуками по паркету. Аккуратно уложенные волосы обрамляли милое лицо. Солдатская форма шла ей невероятно, белая рубашка и штаны тесно облегали фигуру, подчеркивая плавную округлость бедер, форме которых позавидовала бы всякая лютня. Вслед за восхищением мелькнул неуместный испуг: она что, тоже тут? Лалу взяли на солдатскую службу?
    Но я отбросил недостойное чувство. Скорее всего, она шла к своей мечте всю жизнь, как и я к своей. Так и оказалось.
    - Меня приняли! - радостно смеялась девушка, садясь рядом со мной. - Приняли, представляешь!
    Я спрятал улыбку. Лалу все вертелась на месте, никак не желая успокаиваться. Я разглядывал ее личико. До того мне казалось, что все на свете женщины одинаковы. Право же, я не взялся бы отличить одну от другой, если только речь не шла о моей матери или сестре. Светлый образ Лалу хоть и остался в моей памяти, но был скорее подобен зыбкой туманной дымке. Я помнил каждую деталь одежды, прелестные волосы, мраморную кожу. Но не мог собрать все это воедино, пока она снова не появилась передо мной.

    Лицо девушки было таким же, как и у всех людей ее пола и возраста, но глаза блестели живее, носик казался более вздернутым, а в линии губ таилась едва заметная хитринка. Лалу начала мне что-то рассказывать, но ее позвали из-за дальнего стола, и девушка, извинившись, упорхнула туда. Конечно, ей подобало сидеть рядом с остальными солдатами. Другой офицер слегка коснулся меня локтем, привлекая внимание. Я обернулся, кажется, впервые взглянул на своего однополчанина. Еще под действием той самой чувствительности, что осталась со мной после появления Лалу, я заметил, что глаза его необыкновенно печальны, а узкие губы складываются в черточку. Я удивленно замер. Такое выражение лица подобает скитающемуся барду, только и допущенному, что прославлять Короля, Королеву и Великую Войну. Тому, кто никогда не сможет приблизиться к мечте, достигнуть смысла жизни. Но вот передо мной сидел офицер с грустными глазами, хотя не далее, как завтра мы воздадим почести Богам! Он должен торжествовать, как торжествую я!
    Возможно, офицер страдает каким-то недугом? Говорят, иногда это случается и с сильными.
    - Жалко ее, - сказал он тем временем. - Есть в ней что-то… - офицер задумчиво взмахнул тонкими пальцами, подбирая подходящее слово, - …трогательное.
    С последним я согласился, но переспросил, о чем однополчанин жалеет.
    - Солдаты всегда идут первыми. И умирают тоже первыми, - бесцветно произнес он.
    - В этом и смысл жизни! – запальчиво воскликнул я, недоумевая, что нам приходится спорить о таких понятных вещах. В глубине души снова появился холодок, но я постарался затоптать его разумными доводами.
    - В том, чтобы скорее умереть? – съязвил собеседник, приподняв ровные брови.
    - В Великой Войне!
    - Я знаю,- кивнул он, процитировав, слегка сжимая зубы, - «квинтэссенция смысла».
    - Жизнь – игра, - закончили мы хором. Это была самая короткая заповедь, но несомненно, самая часто звучавшая на поле боя.
    Он, кажется, приободрился. Я продолжал:
    - Сразить побольше врагов, прежде чем пасть! Доказать, что родился не зря!
    - Да. Конечно, ты прав.
    Офицер показался почти нормальным. Почти, потому что какой-то осколок грусти так и не пропал из глубины его глаз. Он поднялся.
    - Как тебя зовут? – успел спросить я, пока он не скрылся из виду. Он удивился, но ответил:
    - Эльдар.
    Когда офицер уходил, то выглядел несколько растерянным, но все-таки повеселевшим. Я же чувствовал себя странно нервным. Веселье и грусть – все перемешалось во мне, взывая к каждому из чувств. Конечно, я знал, что говорю правильные вещи, когда речь идет о смысле жизни, что это точно так же касается и Лалу, но… Стоило лишь представить, что она погибнет… во имя чего бы то ни было… и мне становилось тошно! Вот поэтому-то и не следует любить кого-то, кроме Королевы. Королеву нужно защищать, нужно переживать за нее. Но нет никакого проку переживать за пешего солдата, идущего в авангарде! Я твердил себе это, пока у меня не разболелась голова.

    На следующий день нас собрали за крепостной стеной, что змеей, кусающей себя за хвост, огибала город. Под ногами стелилась зеленая равнина. Вражеский замок чернел на горизонте. Над полем слева, прижимаясь к Грани Мира, возвышались Часы – одно целое, но два циферблата. Часы знаменовали границу. Тонкую линию, как говорили, которую отсюда еще не было видно.
    Король стоял где-то за нашими спинами. Я несколько раз оборачивался, чтобы рассмотреть его получше – мне пока не доводилось видеть Короля так близко! Он был высок, пожалуй на пол головы выше Королевы, которой все мы были по плечо. Лицо его было острым и узким. Формой носа и подбородка он походил на своего отца и деда, и даже отрастил точно такую же бородку. Если Короля убьют, - да не случится такое никогда! – престол займет старший из его сыновей. Короли прежде всего заботятся о том, чтобы у них было достаточно сыновей. Бывает, что они заступают на престол один за другим. Нынешний правитель, по счастью, занимал трон уже долгие двадцать лет. Он слыл великолепным тактиком.
    Король держался подчеркнуто сухо, ни на кого не смотрел, и был кажется, больше занят собственными мыслями, чем знакомством с нами. Я его понимал. Мы приходим и уходим, а он остается. Если только мы не проиграем…. Я вдруг подумал, что он полностью зависит от действий своего полка, что он беспомощнее многих из нас. И что его жизнь – постоянные прятки за спинами.
    Нет. Я не хотел бы родиться Королем.
    Раз-два-три. Мы построились в боевой порядок. Возле Короля по стойке «смирно» застыл Эльдар, тут его называли «первым» офицером. Я удостоился второго номера, и хоть это просто порядковые цифры, было немного досадно.
    Мое место оказалось рядом с Королевой, с другой стороны от меня стоял один из Всадников, потом Капитан. Перед нами – ряд пеших солдат. Лалу на самом краю левого фланга. Я глядел ей в спину и хотел, чтобы девушка обернулась. При этом я знал, что она этого не сделает. Вот она – битва рассудка и глупого чувства!..
    Далеко впереди едва различимые черные точки построились в точно такой же порядок. В этом было что-то… завораживающее. Будто ты смотришь в странное зеркало. Я осознал легкую дрожь внутри – не от страха, от предвкушения битвы.
    Тактика наступления была продумана Королем и озвучена пред нами его названной супругой. Закончив с этим, Королева сказала:
    - У вас теперь нет имен! Кто вы?! Вы армия Королевства! Победа зависит от вас! Поражение зависит от вас! Во имя Богов Великой Битвы, убейте врагов или заплатите кровью! Жизнь-игра!..
    - Жизнь-игра! – хором вторили ей.
    И по команде мы сорвались с места! Вперед, конечно, пустили солдат, отвлекающих на себя внимание противника, тогда как мы должны были рассредоточиться по своему полю до границы, не давая пройти врагу, и убивая каждого на своем пути. Я бежал рядом с Эльдаром, кажется крича что-то, и мне было безумно и весело. Всадники неслись вперед на блестящих спинах могучих белых коней. Они врезались в солдат противника, играючи сминая их оборону. Фрегаты, управляемые Капитанами, шли по траве не так быстро, но так же неотвратимо.
    Я бежал. Офицеры славятся маневренностью, умением оказываться то тут, то там. Я уже знал, что буду делать. Сейчас наши солдаты выманят противника на себя, тогда я и появлюсь. Может удастся забрать жизнь у парочки крупных фигур…
    И тут я вспомнил, что в ряду солдат была и Лалу. Взглядом я отыскал ее на поле среди других. И уже не мог ни о чем думать.
    Я бросился к ней, петляя, уворачиваясь, чтобы не быть затоптанным своими же. Лалу была уже на границе – на линии, что делила поле битвы пополам. На маленькую фигурку легла черная тень фрегата. Вражеский капитан направил смертоносный корабль прямо на девушку. Я прыгнул вперед, закрывая ее собой. Я взлетел на палубу, и проткнул шпагой Капитана. На лице его успело мелькнуть удивление. Лишившись хозяина, судно стало оседать, пока полностью не исчезло под землей. Я стоял на траве, а на моей шпаге была кровь. Передо мной зеленело вражеское поле. Я понял, что Черные Флаги несут большие потери, к тому же я видел их Короля, и пожалуй, смог бы его достать. А это значило, что мы вот-вот победим.
    Наша Королева появилась возле границы. Окинула поле тяжелым взглядом.
    - Отступаем!- приказала она,- Все слышали? Отступаем!..

    Весь вечер я недоумевал: почему?! Ведь мы могли победить! Могли, вполне могли убить Черного Короля!.. Да, я уже знал, что мы потеряли четырех солдат и Всадника. Но… ведь потери неизбежны, так?..
    Но Королева почему-то предпочла осторожничать.
    Я знал про нее совсем немного, Королевы часто погибали на поле, и запомнить каждую непросто. Может, этой не хватает опыта? Или хладнокровия? Кто знает… Увы, мы должны подчиняться даже глупым приказам…
    В дверь постучали. Я пригласил войти. На пороге стоял Эльдар, сжимающий в руках книгу. Он был бледен, а глаза, напротив, горели лихорадочным огнем.
    - Что случилось?
    - Вот! – он положил книгу передо мной на стол, - прочитай.
    Я склонился над страницей и пробежал глазами указанный абзац.
    - Речь о какой-то старинной игре с фишками, - пожал плечами я, недоумевая, почему он так взволнован. - И что?
    Он разозлился, хотя я был повинен лишь в том, что не понимал смысла его истерики.
    - Тебе это ничего не напоминает?
    Я молча смотрел на него, ожидая разъяснений. Эльдар взорвался:
    - Да как же ты не поймешь! Эта игра похожа на жизнь! Вся наша Великая Война – как игра в фишки! Ты только посмотри, что здесь написано: «Есть две старшие фишки» - как у нас Король и Королева, «есть гарнизон» - тоже знакомо, да?..
    Он судорожно втянул носом воздух и оборвал свою речь.
    - Что ты хочешь этим сказать? – тихо уточнил я.
    - А то, что нет никакого смысла! Не жить, не умирать. Все без толку! И Богов Великой Битвы тоже нет!
    - Не кощунствуй! Они смотрят на тебя сверху!
    Он резко развернулся и пошел прочь из моей комнаты, так ничего мне и не ответив.

    На следующий день, лишь только небо просветлело, мы снова были на поле. На месте погибшего Всадника и солдат, стояли новые люди. Но лица были те же самые. Я слегка поморщился: почему все так похожи! Было в этом что-то неправильное, заставляющее не ценить мимолетность жизни павших…
    Эльдар не смотрел на меня. Он ни на кого не смотрел, полностью погруженный в странные мысли, которые нервной тенью отражалась на его лице. «Самое страшное», - вдруг подумал я, - «Что он может быть прав…»
    И по команде мы снова побежали. Я старался не упускать из виду Лалу. Это было сложно, потому что она летела вперед, как на крыльях. Нет, чтобы держаться позади нас!.. Глупая, как не поймет, что легко может погибнуть! И ведь о ней даже не вспомнят! Кому она нужна, кроме меня!..
    Я понял, что мысли мои идут совершенно не в ту сторону. Что же я, разуверился в смысле жизни? В Великой Войне?
    Думать об этом было слишком странно, и я просто оставил размышления на потом, и уже бездумно следовал за Лалу. Вдруг увидел Эльдара, лежащего под копытами Черного Всадника. Я устремился к ним, но Всадник ушел от меня, а Первый Офицер истаял на траве, когда мне оставалось еще три-четыре шага. Пустота на том месте, где он лежал, поразила меня. От Эльдара не осталось ничего! Словно его никогда и не было…
    Вскоре, Королева опять прекратила наше наступление. На этот раз потому, что оба Короля оказались под ударами, то есть наши шансы на победу и поражение стали равны. Уже внутри крепости, госпожа Советник перечислила тех, кого мы потеряли сегодня.
    - Три солдата, один Капитан и один Офицер.
    - Его звали Эльдар.
    - Что? – Королева повернулась ко мне. - Вы что-то сказали?
    - Того Офицера звали Эльдар, - повторил я с горечью.
    - У нас нет имен, - услышал я голос Короля. Он стоял за нами, хмуро сверля взглядом спины своего полка.

    Стемнело. Я, мучимый бессонницей, без дела бродил по крепости, пока совсем не заплутал в коридорах. И вот ведь как случилось – я заглянул в одну комнату, желая узнать, как мне теперь выйти к казарме, и понял, что это были покои Королевы. Я мог уйти, но что-то подтолкнуло меня бросить любопытный взгляд во внутренность комнаты. Потрескивал огонь в камине. Королева сидела спиною ко мне за столом. Длинные волосы белой волной устремлялись вниз. Под ними вздрагивали острые плечи. Я вдруг понял, что Королева плачет.
    Но и тогда я не ушел. Хотя должен был сделать это, и забыть об увиденном.
    Вместо этого я в смятении застыл на пороге. Должно быть, я дышал слишком громко, или еще как-то себя выдал. Потому что женщина повернулась и сказала:
    - Зайдите! И закройте дверь!
    Я подчинился.
    - Что вам здесь нужно?
    Я отвечал, что мне ничего не нужно, что я просто заблудился, но она отмахнулась от моих торопливых объяснений. Указала на кресло:
    - Сядьте, Офицер. Я хочу попросить вас об услуге.
    Я послушно опустился в полосатое кресло, ожидая, как мне казалось, чего угодно. Королева принялась что-то быстро писать на листе бумаги. Я ждал. Наконец, она отложила перо и сунула листок в прямоугольный конверт. Опрокинула над ним свечу, запечатав края воском. Потом повернулась ко мне и протянула конверт. Я взял его, ощущая тепло бумаги напряженными пальцами.
    - Вы хотите, чтобы я кому-то передал письмо?
    - Вы прозорливы.
    - Тогда скажите кому, и я разыщу его…
    - Обещаете?
    Я неосторожно пообещал ей это. Королева тихо заговорила:
    - В полночь вы должны быть у Часов. Возле границы вас будет ждать человек. Передайте ему это письмо и уходите.
    Я не мог поверить, что не ослышался. Королева хочет, чтобы я вышел на поле ночью и добрался до линии неприятеля?! Может быть, она так проверяет меня? Я принужденно рассмеялся, но женщина оставалась серьезной. Тогда я подумал о другом – заговор! измена!
    Женщина поймала мой загнанный взгляд.
    - Успокойтесь. Королевство вне опасности. Это письмо никак не связанно с войной.
    - Но… тогда зачем оно? Я не понимаю!
    - Вам и не надо этого знать. Поверьте мне, – ее светлые глаза таили неразрешимую загадку. - Я окажу вам любую услугу. Просите о чем угодно.
    - Мне ничего не нужно!
    - Не для себя, - терпеливо увещевала она. - Попросите за близких.
    И я с сердечным трепетом подумал о Лалу.
    - Можно ли… уволить пешего солдата из полка? – быстро спросил я. Королева, казалось, удивилась моему вопросу, но кивнула.
    - Если такова будет ваша просьба.
    Я готов был отвечать, зачем мне это, но она не спросила. Тогда мои смятенные мысли вернулись к выполнению странного приказа.
    - Но как же я выйду на поле в ночной час?
    - Это как раз просто, - отвечала Королева. - Из потайной двери в замковой стене; я объясню вам, как ее найти. Она ведет на тропинку вдоль поля. Не волнуйтесь, со стены вас будет не заметно. Вы дойдете до конца стены и там повернете направо. Так вы дойдете до Часов, держась в тени Грани Мира.
    Я нервно вскочил с кресла и зашагал по комнате.
    - Но почему вы сами не можете передать письмо?
    - О, не будь за мной слежки, я бы так сделала, - ее очи теперь смеялись. Надо мной, над моей трусостью. «Мне жаль, что приходится доверять такому как вы», - вот что они говорили, - «Я предпочла бы сделать все сама». Тогда я расправил плечи.

    Около одиннадцати часов я вышел из своей комнаты. Пройдя несколькими темными коридорами, спустился вниз по лестнице. Надо сказать, я не был так уж решителен. Мне все время казалось, что на пути кто-то возникнет и спросит, почему я хожу здесь ночью. Но мне так никто и не встретился.
    Я нашел дверь, о которой говорила Королева, она располагалась под лестницей и не была заметна со стороны. Повернул ручку три раза – об этом тоже сказала мне Королева – и выглянул в ночь. Тихо и пусто. И я вышел на тропу. Меня терзал сомнения – что если все ложь? Что если Королева давно предала белый флаг, а я способствую в ее предательстве? Но я в такое все-таки не верил, иначе не взялся бы доставлять письмо. Мне казалось, что цель этого послание – нечто возвышенное, не доступное моему пониманию, но тем не менее важное. То, что я должен исполнить. Ради Королевы. И в том числе, ради Лалу.
    Тропинка была чуть заметна в темноте. Я не решался сходить с нее, ведь наступать на поле дозволялось только во время боя. Я не знал, что будет, если ослушаться. До этой ночи такое никогда не приходило мне в голову. Но рассказывали самое разное. В том числе, что поле поглотит тебя без остатка.
    Я свернул направо, вместе с тропинкой, которая побежала от крепостной стены к Часам. Это было странное чувство – я шагал вдоль поля на него не наступая, я удалялся от замка, а по левую руку от меня было нечто непроницаемое. Грань Мира – так это называлось. ТО, что оделяло наш мир от…других миров, надо думать. Некоторые верили, что за Гранью тоже живут люди.
    Я уже приближался к Часам. Их тень накрыла меня, окутала плащом. Часы были огромными! Даже задирая голову, отсюда я не мог толком разглядеть близнецов-циферблатов.
    А вот и граница. Вопреки моему убеждению, тропинка не обрывалась возле линии, а так и текла вперед. Точно такая же, как и у нас. Точнее, та же самая тропинка, способная с невозмутимой легкостью пересекать границы. Впереди угадывались очертания замка наших врагов. Я не видел, но хорошо представлял себе, как реет над ним черный флаг.
    Меня уже ждали. Человек так стремительно шагнул из темноты, что я невольно отпрянул. Потом только сообразил, что до этого он стоял, прислонившись к Часам, и потому я не разглядел его сразу.
    Он ничего не сказал, просто протянул руку. Я торопливо расстегнул верхние пуговицы мундира и достал письмо Королевы. Человек, одетый во вражеские цвета, забрал его так же молча.
    Обратно я шел словно в полусне. Лицо офицера, взявшего письмо, было похоже на лицо Эльдара. И на мое собственное. Это было так… неправильно! Почему враги так походят на нас?..
    Все той же потайной дверью я вернулся в крепость, и поспешил к Королеве. Она говорила, что будет ждать моего возвращения.
    Но за нужным поворотом я остановился, потому что услышал резкие голоса и возню. Выглянув, я увидел двоих дюжих молодцов из личной охраны Короля, и его самого, стоящего возле стены с выражением ужасающего гнева на лице. Двое выволокли Королеву из ее покоев и потащили по коридору. Король последовал за ними.
    Я вошел в комнату Королевы. Здесь все было перевернуто, на полу валялись обрывки каких-то бумаг. Я присел на корточки, собирая обрывки воедино. Черные завитки букв вдруг сформировались в слова любви и надежды. Я собрал все, что смог найти и бросился в свою комнату, расположенную в казарменном блоке крепости (которую, в ужасном волнении, вдруг нашел почти мгновенно!).
    Заперев дверь, я высыпал бумажные обрывки на кровать, и начал собирать их, кропотливо и бережно, как величайшую и таинственную драгоценность. Мужчинам обычно не свойственны романтические чувства, по крайней мере, так говорят. Но я смотрел на строчки, написанные кем-то, похожим на меня, и казалось мне, будто я читаю в своем сердце.
    «Жизнь жестока к нам, светлая моя, но я не боюсь признаться, что Вы стоите для меня гораздо больше, чем пресловутые Жизнь и Свобода!.. И нет для меня другой радости, как думать о Вас, вспоминать столь редкие встречи с Вами и мечтать о том неизвестном времени и обстановке, когда я Вас снова увижу… Как жаль, что этому не суждено случится! Кругом нас окружает смерть! И куда не поверни, кругом уготована ловушка. Мы словно связанны неразрывной цепью с острыми концами, и Ваша победа убьет меня, а моя – Вас.
    Но уж лучше я паду от Вашей прелестной белой руки!.. Противоположное для меня немыслимо!
    И то радостно, что мучения мои скоро закончатся… Обещайте только, что меня убьет именно Ваша рука.
    До завтра, светлая моя.»
    Подписи не стояло, заставляя меня гадать над авторством этих строк. Одно очевидно, он был на стороне наших врагов. Но я не мог не признать, что это сильный и мужественный человек. Смог бы я поступить так же?..
    Я, конечно, не сомкнул глаз до рассвета, все думая о Королеве. Когда нас позвали на построение, я бежал едва ли не первым. В коридоре мне встретилась Лалу.
    - Виктор!
    Я подождал, когда она нагонит меня.
    - Я хотела бы поговорить с тобой!..
    Мое сердце забилось в неясном предчувствии, но я приказал себе оставаться внешне невозмутимым.
    - Слушаю тебя.
    - Я видела, как ты следуешь за мной на поле, как охраняешь меня! Меня тронула такая отвага и преданность! Но… - она сверкнула глазами, - ты совсем не знаешь меня! Пойми, я не нуждаюсь в защите! Всю сознательную жизнь я только и мечтала, чтобы оказаться в Королевском полку! Я многое отдала за это. И охрана мне не нужна.
    Я приподнял бровь:
    - Ты что, хочешь поскорей умереть?
    Она топнула ногой.
    - Нет, не умереть!
    И развернувшись, бросилась вперед по коридору. Навстречу просыпающейся зеленой равнине.
    Королева уже была там, на поле, стояла на своем обычном месте. Я, забывшись на мгновение, кивнул ей, как равной, все еще не отводя взгляда от прямой спины Лалу.
    - Простите, я не смогла выполнить вашу просьбу, - еле слышно сказала госпожа Советник. Я удостоверился, что Короля еще нет рядом, и на нас никто не смотрит.
    - Ну а я вашу выполнил.
    Мы посмотрели друг на друга.
    - Теперь уже не важно, - выдохнула она горько, - … но все равно спасибо вам, Офицер.
    - Меня зовут Виктор, Королева.
    Она улыбнулась одними глазами.
    - Айрин.
    Женщина коснулась меня краем рукава.
    - Что теперь будет с вами, Айрин?
    - Мне позволено идти только вперед, навстречу смерти. Если я замешкаюсь или поверну, меня убьют наши Всадники. Таков приказ Короля… - она помолчала. - Впрочем, так даже лучше.
    - Кому предназначалось письмо?
    - Вы поймете это и сами.
    Больше мы разговаривать не могли, потому что полк собрался в полном составе. Королева звенящим голосом произнесла обычную свою речь, и только я один услышал иронию в ее горячих словах.
    Была дана команда «В бой», и мы привычно сорвались с места. Только на этот раз Всадники держались за Королевой, подгоняя ее вперед, навстречу неприятелю. Я бежал рядом, хотя не был уверен, что поступаю правильно, ведь Лалу из виду я потерял. Для меня не имело значения, что она сказала. Но сейчас я решил – важнее заслонить собой Королеву в случае опасности, или хоть попытаться. А без этого как смотреть в глаза той же Лалу, как не чувствовать себя до конца жизни виноватым перед собственной совестью?..
    Королева не шла, плыла над полем, не касаясь ногами травы. Могла бы она так и в крепости – не схватили бы ее слуги Короля. Но увы, вне поля битвы, она была обычной женщиной.
    Мы приближались к границе. Черные флаги пока не решались нападать на нас и обходили стороной, ища более слабые мишени для атаки. Наши Всадники остановились, показывая, что дальше они не пойдут. Со стороны врага двигалось несколько крупных фигур во главе с Черным Королем.
    Госпожа Советник не колеблясь пересекла границу. Я замешкался. Со всеми мне не справиться, это очевидно. Получается, идем мы навстречу собственной смерти. Да не идем даже – бежим.
    Что ж, если битва похожа на игру в фишки, как утверждал Эльдар, значит я буду играть не по правилам. И посмотрим, как Богам игры это понравится!..
    И я пересек границу вслед за Королевой.
    Прямо к женщине направлялся вражеский Король, со всех сторон его охраняли черные фигуры. Я удивился, что он сам хочет покончить с Госпожой Советником, это вполне могли сделать его Капитаны и Всадники. Или другая Королева. Наш Король никогда не выходил даже на середину поля, не говоря уж о прогулках в опасной близости от границы. Видимо, черный монарх был не таков.
    Я решил, что убью его. Это был единственный способ одним ударом переломить ход сражения.
    - Стой, Виктор! – приказала мне Королева. Я увидел, что между ней и вражеским монархом что-то происходит, какая-то схватка пылающих взглядов. Они уже достигли друг друга. Я остановился поодаль, подчиняясь приказу. Я вдруг понял, кто писал то письмо. Он был передо мной.
    Их руки, вместо того, чтобы убивать, сплелись в единый узор. Черное и белое. Они тоже играли не по правилам.
    И я вдруг увидел Лалу, она достигла конца вражеского поля. Она стала новой Королевой. Такое случается, когда прошлой Королеве суждено погибнуть.
    - В бой! – закричала Лалу неожиданно низким, властным голосом. - В бой! Убить предателей короны!
    На один краткий миг я позволил себе залюбовался ею, прежде чем меня окружили со всех сторон. Снова черное и белое. В этом монохромном круговороте Белая Королева и Черный Король нашли губы друг друга. Мир сошел с ума.

    На грани сознания я услышал что-то вроде треска. Привычный мир ломался, и скрипел, пока не выплюну нас в темноту. Наверное, это и есть смерть? Но почему тогда мне кажется, что я еще существую? Что не растворился в небытие, а… словно шагнул в другое пространство?
    И мы узрели, как малы и ничтожны. Над нами, положив головы на руки, спали огромные Боги Великой Битвы. Значит, они все-таки существуют! Просто заснули и перестали за нами приглядывать…
    А потом мы снова нырнули в темноту.

    Аристарх тряхнул тяжелой головой и с трудом открыл глаза, возвращаясь в жаркий летний вечер, наполненный запахом меда и разноголосой беседой птиц. На столе перед ним лежала шахматная доска с неоконченной партией. Напротив дремал Леонид Федорович, точно так же сомлевший от жары.
    Аристарх снова перевел взгляд на стол, и лицо его скривилось от легкого недоумения – доска была испорчена посередине, а некоторые фигуры упали в траву. Попробуй теперь пойми, кто был ближе к победе!.. Мужчина наклонился под стол и стал собирать фигурки. Не хватало белой королевы и слона, да и черные кажется были не все. Аристарх снова выпрямился, чувствуя легкое головокружение. Ох уж эта жара!
    Послышались легкие шаги, и из дома выглянула женщина в белом платье. Строгие брови ее были сведены к переносице.
    - Аристарх! – позвала она. - Иди обедать!
    Занавески отодвинулись, и мужчина увидел юношу, выглядывающего во двор.
    Аристарх потрогал нагревшийся затылок. «Разве у меня есть жена и сын?» - подумал он в смятении, - «Как же их зовут?»
    - Ты идешь или нет?
    - Да, конечно… М-мариночка.
    С облегчением мужчина понял, что все помнит. Жена Марина и сынишка Виктор, которому в этом году поступать в институт. «Ох, и духота же стоит, совсем мозги перегрелись! На секунду показалось, будто… Нет, ерунда, смешно и вспоминать!»
    Марина все еще была на крыльце, прямая, гордая, с белыми руками на узкой талии. Вдруг губы женщины тронула легкая улыбка. Аристарх хотел улыбнуться в ответ, но понял, что жена смотрит ему за плечо. Обернувшись, он увидел незнакомца в черной рубашке, стоящего за забором. Тот почему-то смеялся.

    Счастлив тот, кому цветные снятся сны.
    Черно-белые печальны и тревожны…
    И по клеткам этой шахматной страны
    Нужно двигаться предельно осторожно.

    Берег правый, берег левый,
    Между ними – сон-река…
    А у белой королевы
    Слишком белая рука.
    А у черного монарха
    Слишком черные глаза.
    Поле черно, поле бело,
    Всем до этого есть дело,
    Нет, встречаться им нельзя!

    Так и мы подвластны правилам игры.
    Игроки фигуры в ней переставляют.
    Только все это, мой милый, до поры
    На любовь цвета и войны не влияют.

    Текст песни Мария Гринёва

Поделиться этой страницей