Повесть греха

Тема в разделе '1 Группа', создана пользователем Знак, 4 фев 2013.

  1. Знак Админ

    Повесть греха
    Пролог…
    Тяжкий грех, который равен убийству человека…Хотя, нет. Это и есть убийство человека, а точнее убийство самого себя. Суицид.

    Весь мир был серен и постыл,
    Весь мир ее как будто предал,
    Ей некуда идти,
    Ей негде от мира запереться.

    И здесь ты тоже одинок,
    Здесь нету для тебя поддержки,
    Сегодня дождь, а завтра снег,
    Тебе здесь больше не согреется.

    И ангел спуститься с небес,
    Но пощадит тебя лишь только бес,
    Для ангела твое существованье – грех,
    И приговор твой смертью расплатится.

    Твой бестелесный дух,
    Лишенный плоти человечьей,
    Ненавистен ангелам, не вечен,
    Обречен скитаться в мире человечьем.

    И разогнать, не всем дано ту тьму,
    Что люди в сердце у себя взрастили,
    Но шанс дается грешникам последний,
    Бестелесным грешникам последний.

    Каждый выбирает в жизни свой же путь,
    А смерть от жизни не отстанет,
    Здесь тоже дали ангелы на выбор путь,
    Каждый сам решает,
    Приверженцем чего ему же стать,
    Во тьме иль на свету с людьми играть.

    Часть 1.1
    Все, что было для нее дорого, осталось там, в заоблачном прошлом, прошлом, которым когда-то она была недовольна. Что же изменилось, спросите вы? Она…она сама. Ее жизнь, ее просто напросто не было. Друзья, семья, время жизни - все это всплывало в памяти мимолетными недвижными картинками. Самое ужасное, пожалуй, это умереть и почти не помнить прошлого, не знать, как ты умер, хотя, возможно это и к лучшему. Одна предсмертная картина сменялась другой. Она не знала, в какой именно картине она умерла. Картин было столько, что ей казалось, что она только и делала, что ходила по этой самой грани между жизнью и смертью. Но одно не изменилось, она осталась здесь, в этом мире, невидимая, бесчувственная и неживая. Те же самые серые улицы, спешащие прохожие, гул машин, мокрый асфальт и она, скользит сквозь ничего не подозревающих прохожих. Совсем исчезнуть не вышло, она осталась в так ненавистных ею картинах. Будто сами небеса были против нее, будто они отказывались принять ее, обрекая на бестелесные муки, на одиночное существование во тьме ненавистного города. Теперь даже дождь неспособен помочь ей, смыть тяжесть с души. Дождь проходит сквозь нее, не задерживаясь, будто ее совсем и нет. Даже он, вечный ее помощник, будто отвернулся от нее.
    На горизонте забрезжил просвет, тучи рассеивались, давая лучам солнца свободу. Столь резкая перемена погоды совсем не порадовала прохожих, да и она сама не была рада этим осенним лучам, слишком ярко, даже для ее призрачных глаз. Она, щурясь, устремила глаза вдаль, к уходящим тучам, к бывшим ее союзникам – дождливым облакам. Ей не куда было идти, ей некуда было спешить, она чувствовала, она здесь надолго. «Мертвая, неживая» - эти слова снова и снова повторял ее голос про себя, то ли она не могла в это поверить, то ли это была как угроза людям, которых она недолюбливала. Она плыла по воздуху бесцельно, в некуда, не зная себе места, не зная себе дела. Изо дня в день бродила она по знакомым ей местам и потихоньку воспоминания начали проясняться.
    Игрушечный магазин, старая женщина, маленькая девочка. Она пожалела, что завернула за угол, наткнулась на этот магазинчик, ничем не примечательный, от него веяло приятными, но болезненными воспоминаниями. Она отвернулась. Никому не захочется вспоминать боль, всю боль, что преподносит нам жизнь. Но это не помогло. Качели. Глаза помутнели, блеск исчез, воспоминания было уже невозможно остановить. Она помнила. Бабушка часто, забирая её из садика, приводила сюда. Особым богатством она не отличалась, но очень любила внучку. В этом маленьком дешевом магазинчике маленькая девочка могла попросить любую игрушку, бабушка купит. Она, наверное, была единственным ребенком, который иногда, пусть не часто, но отказывалась от приобретения игрушки. Её привлекала качели, находившиеся недалеко от магазинчика. Эту маленькую голубоглазую девчушку было не оторвать от качель, но уговоры бабушки срабатывали, ведь завтра они снова придут сюда. Воспоминание оборвалось. Сейчас, невидимая, она роняла невидимые слезы, сама не понимая почему. И вправду, отчего счастливое воспоминание щемит в сердце и слезы сами собой идут из глаз? Это она узнает позже.

    Часть 1.2
    Кладбище. Как она тут оказалась? Все началось с магазинчика и того воспоминания, оно никак не оставляла ее. Она искала, она искала эту добрую бабушку, но не могла найти. Прошло уже три дня поисков другого воспоминания, которое было бы связано с бабушкой, но безрезультатно. И снова она плывет в неизвестном направление. Вечер четвертого дня. Озираясь по сторонам, она заметила, что находиться недалеко от больнице. Вовремя спохватившись, она развернулась и отправилась в противоположную сторону от нелюбимого ей, возможно еще и при жизни, построения. Напротив больнице находился морг и бюро ритуальных услуг. Неправда ли, расположение этих двух зданий положительно может сказываться на настрое больных? Но ее привлекло не расположение этих зданий, а церемония, которая проходила. Гроб и, разумеется, покойника загружали в машину, видимо собирались везти на похороны. И она чувствовала, будто ее тоже зовут сесть в эту машину. И она решила прокатиться зайцем. Так, собственно говоря, она и оказалась на кладбище. Но теперь тот покойник волновал ее куда меньше, чем то, что находилось напротив нее. Гроб. А на гробу фотография той самой бабушки, только помоложе, которая так без памяти была влюблена в свою внучку.
    Вот все ниточки и оборвались. Это было единственное воспоминание, которое ей захотелось вспомнить. Это был единственный, пожалуй, человек из тех картин в ее сознании, которого она хотела увидеть. И что теперь? Опять бесцельное порхание по мрачным улицам нелюбимого города. А кстати, почему нелюбимого? Она и сама не знала, просто чувствовала к нему неприязнь. Хотя, быть может, тут еще сыграла значительную роль смерть бабушки. Смерть, которая изменит всю ее судьбу, ключевая смерть.

    Часть 1. 3
    Несомненно, ей здесь нечего делать. Не за тем мы умираем, чтобы и после смерти скитаться по этой земле. Ее потускневшие глаза смотрели вдаль, на всю эту картину: серого неба над городом, клубы серого дыма, валившегося из труб заводов и фабрик, безразличные лица прохожих и деревья, голые, неодетые листвой. Изо дня в день проходило её время, а цвета вокруг не менялись. Она гуляла по тусклым улицам, в углах который затаился мрак. От отвращения к окружающему миру её отвлек звон колокола. Здесь, недалеко, стояла небольшая деревянная церковь с ажурным металлическим забором, возведенным относительно недавно. Чем ближе приближалась она к церкви, тем спокойнее ей становилось. Как будто её что-то звало войти в эти ажурные ворота вместе со всеми верующими христианами, которые пришли успокоить свои души и помолиться Господу, в которого они так верили. Она тихо проскользнула за ограду и медленно приближалась к церкви, как ей что-то не дало войти. Внутреннее чутьё или еще что-то, но она чувствовала, что её что-то ждало за воротами в противоположном направлении от тех, в которые ей посчастливилось войти. И стоило ей приблизиться к ним, как она увидела мальчика пару годами младше неё, смуглого, невысокого брюнета с бледно серыми глазами. Он видел её. Да, он такой же, он тоже…мертв.

    Часть 2. 1
    -Поль! Сколько можно повторять, чтобы ты прекратил доставлять столько проблем своему отцу?! Тебя что, ничему жизнь не учит? – грубый крепкий мужчина стягивает ремень со своих брюк и, замахнувшись, бьет им мальчика лет четырнадцати, зажавшегося в угол, который со слезами на глазах старается прикрыть голову своими худыми руками. Бляха от ремня оказывается внизу, что при взмахе сделало мальчонке только больнее. Тот
    Вскрикивает, прикусывает язык до крови и старается издавать как можно меньше звука, слезы тем временем, не переставая, ручьями бегут по бледному лицу Поля. Он ненавидит свою жизнь.
    ***
    Час ночи. Разозленный отец спит мирным сном на диване. Мальчик, крадясь мимо него, направляется на кухню. В доме тихо. Снаружи тоже, даже ветка не шевельнется. Поль подходить к кухонному столу, достает из ящика стола длинный нож, который блестит при свети луны своим холодным острием. Руки мальчика трясутся. Комок подступает к горлу, слезы рвутся наружу. Мальчик так же бесшумно, как и вошел на кухню, так же и покидает её. Подходит к дивану, на котором мирно спит тот из-за кого вся жизнь превратилась для него в ад после смерти матери. Размахивается и… Спящий человек просыпается, увидев лунный блеск, отраженный от ножа, вскакивает и разъяренный пуще прежнего, готовый убить мальчонку, бросается к нему, протягивая руки, чтобы сжать их на горле непослушного ребёнка. Тот уворачивается, бежит в ванную, запирает дверь. Разгневанный бьет по запертой двери, начинает выкрикивать то, что он сделает со злостным покусителем на свою жизнь. Но ребёнку уже все равно. Ручьи горячей крови текут по телу, заливая все возле головы кроваво красным цветом. Глубокий порез на шеи, мальчик захлебывается в крови, глаза полны слез и пустоты, все вокруг темнеет и свет полностью покидает его. Он думает, что наконец-то свободен, ему легко и становиться спокойно.

    Часть 2. 2
    Спокойствие не было вечным. Он снова в этом мире, но теперь его словно и нет. Никто его не видит, он одинок. Огорчение и разочарование. Неужели свобода – это слишком много? Почему ему нельзя туда, где сейчас находиться его мать? Ненависть к миру, к людям, к себе все больше заполняло его призрачный мозг. Эти мысли почти сводили с ума. Он бродил, без цели, пытаясь что-нибудь разрушить. Возможно, он просто хотел доказать самому себе, что он существует. В одном из таких бессмысленных хождений по заасфальтированным улицам безразличного города, он услышал звон колоколов. Следуя за ними, Он оказался возле деревянной церкви, но не решался войти в её резные ворота. Находясь в раздумьях ему на глаза попалась девочка, которая смотрела ни мимо, ни сквозь, а прямо на него. Его видят, хоть всего лишь эта девочка, но Его видят!

    Часть 3.1
    Дети смотрели друг на друга не в силах отвести глаз. Девочка оказалась смелее, она начала медленно приближаться. И вот её протянутая рука встретилась с протянутой, навстречу ей, рукой мальчика. Вспышка яркого света со стороны церкви. Приглушенный звук крыльев, тепло, веющее от создания божьего, но так же легкий холод призрения к грешникам. Это был Иеремиил, архангел божий. У этого существа не было голоса, но в тоже время голос был. Архангел говорил с детьми через их внутренний голос. И этот голос произнес следующее:
    «Убийство человека тяжкий грех, убийцам не заслужить прощения Всевышнего. Но чем лучше человек, убивший себя сам? Жизнь дарована Господом Богом, жизнь зародилась в утробе матери, что на протяжении долгих месяцев пыталась сохранить свое дитя. Даже если ни чужую, но все равно забрали вы жизнь. Ваше наказание – это скитание. Вы не прошли испытание жизнью, но вам будет даровано увидеть испытание жизнью других. Не ошибитесь в этот раз».
    Иеремиил исчез, без звука. Исчез он, исчез и теплый свет. Дети стояли, не двигаясь. Каждый из них обдумывал слова этого существа, который как будто сам состоял из одного лишь чистого света. Вокруг ничего не изменилось, те же безразличные люди, спешащие по своим делам, те же серые улицы, исключением было только то, что теперь одиночество немного отступило.

    Часть 3.2
    Детей вело что-то, они проходили мимо высоких зданий, мимо всех этих людей, которые проходили сквозь них. Им были нипочем и машины. У них не было тело, они не могли пораниться. Они направлялись к своей цели. Не переговариваясь, словно завороженные. Неизвестно сколько они добирались до этого места, на окраине города. Здесь располагался немного обветшалый дом. Покрытые пылью окна, развалившийся сарай возле дома. Единственное, что находилось в хорошем состоянии - это каменный забор, над которым будто бы время было не властно. Из-за него все то, что находилось в его пределах, казалось еще более заброшенным, покинутым, разрушенным.
    Дверь старого здания заскрипела, в дверном проеме показалась девушка. На вид ей можно было дать 20: взрослые черты лица, на лбу уже виднелись морщины, лицо немного опухшее, обветренные губы. Взгляд девушки был безразличен ко всему, что её окружало, будто покинутые жизнью глаза смотрели в некуда, а на щеке красовался неглубокий порез. Одета она была бедно: старая задрипанная шаль, доставшаяся ей от бабушки, черные штаны, обшитые заплатками, а на ногах самые обычные дешевые кеды. В руках у нее было белое ведро. Девушка направлялась к колонки, сначала набрала воду в руку, отхлебнула, будто убеждаясь, что вода достойна быть набранной, и подставила ведро под струю воды.
    Дети все это время находились подле неё. Они так же не отходили от неё и на обратном пути, пытаясь разобрать, зачем они были призваны сюда. За девушкой они последовали и в дом, в котором увидели массивную женщину, безжизненно валяющуюся на диване. Стоило девушки войти, как это спящие тело издало что-то похожее на стон, потом открыло глаза, встрепенулось и хриплым голосом потребовало немедленно принести стакан воды. Девушка мигом взяла со стола стакан и зачерпнула воду из своего ведерка, после чего протянула наполненный стакан матери. Та жадно отхлебнула, поморщилась, потом закричала, что вода холодная. Тут же девушка была обвинена в том, что она якобы так и желает, чтобы мать заболела, и поскорее избавиться от родной крови. После чего в хрупкую, не желавшую зла, девушку полетел подданный ею же стакан. Но та не шевельнулась и не постаралась увернуться от него. Она с призрением смотрела на мать, мечтая, что этот кошмар закончиться. Ведь её матушка не всегда была такой, только раз неделю или даже в месяц, когда той срочно нужно было расслабиться после работы. До смерти отца у матери не было и редких запоев, не то, что ежемесячных и еженедельных. Но после кончины любимого мужа что-то в ней надломилось, и вот уже как на протяжении пяти лет твориться этот кошмар: спокойные 6 дней, воскресный запой матери, необоснованные обвинения, а иногда и избиение. Сегодняшнее воскресение отнеслось именно к тому времени, когда случаются «непостоянное рукоприкладство».
    Дети наблюдали за всем этим не в силах произнести не звука, не в силах двинуться, чтобы остановить это. В памяти одного из них сразу всплыла картина своего избиения.

    Часть 3.3
    «Что мы можем сделать?» - снова и снова задавились вопросом дети.
    Все вокруг погрузилось во тьму, освещаемую лишь светом луны. И в этом свете появилась фигура. Данталиан престал перед ними в обличие смертного. Демон сделал легкий кивок головой в знак приветствия. Он заговорил ласковым голосом, в нем не было злобы или ненависти к детям, но было что-то такое, необъяснимое, что не позволяла довериться демону.
    - Бедная девочка, обречена находиться на побегушках у матери, а в благодарность получать лишь побои. Девушки в её возрасте получают от жизни все возможное.
    - Что ты хочешь этим сказать?
    - Вы знаете, что наступает после смерти?
    - Нет.
    - Перерождение. Стоит её убить свою мать, как «Бум!», перед ней откроются врата в новый мир. Возможно, там она будет более счастлива, чем здесь.
    - Нельзя убивать человека!
    Диалог шел между Денталианом и призрачной девочкой. И это было последнее, что слышал мальчик, так он погрузился в свои мысли, что и не заметил, как пропал демон, и настал рассвет.

    Часть 3.4
    - Что будем делать? Может, попробуем подтолкнуть девушку к разговору с матерью, когда та в подобающем состоянии?
    - У меня на этот счет свои планы. – ответил Поль. Он не мог простить отца, не мог простить и себя, что совершил не убийство, а самоубийство. Лучше умереть, пытаясь избавиться от садиста, чем умереть зажатым в угол – так он считал.
    И когда они подошли к тому старому дому, ничего не изменилось. Следующие девять дней они провели, не отставая от девушки. Позиция Поля была предельно ясна, он пытался уговорить избавиться от матери. Он то и дело являлся во снах, передвигал нож, стараясь, чтобы тот как можно части попадался ей на глаза. Призрачная же девочка действовала в другом направлении. И рано или поздно что-то должно было произойти. Одна из сторон должна была перебороть другую.

    Часть 4.
    Воскресный день. 5 часов утра. Девушке снова попадается под руку нож - дело рук Поля. И тут в дверной проем заваливается мать, поддатая и злая. Видя в руках дочери нож, она считает, что он действительно предназначался ей. Она бросается к ножу, тот выскальзывает из рук девушки и протыкает горло матери, после чего та начинает захлебываться кровью. Девушка в шоковом состоянии, беззвучно стекает по стенки.
    Тут появилось яркое свечение, а в нем Иеремиил, сзади него стоял Денталиан. Увидев мальчика, демон взмывает в небо, потом стремительно летит к мальчику. После чего обрекает его на земные страдания, без шанса вернуться, без прощения. Если же он так сильно захочет, то смело может приходить в ад, там он будет счастлив. Иеремиил только успевает бросить высокомерный испепеляющий взгляд, перед тем, как демон и Поль исчезают, не оставляя и следа. Затем поворачивается к девочке, которую будто не замечал до этого, и требует идти за ним.

    Часть 5.
    Они движутся по её воспоминаниям, включающими в себя последние эпизоды её призрачной жизни.
    - Что стало с девушкой?
    - Тебе сейчас не о ней стоит беспокоиться. Мы, конечно, оценим твои старания остановить её, но ты не смогла ей помочь.
    - Я пыталась…
    - Мы знаем. Теперь то, ты понимаешь, как это сложно: помогать, когда тебя не видят. Мы часто слышали твои молитвы. Ты любишь сою семью и хочешь, чтобы вы все были вместе. Но развод родителей – это, все же, не смерть. Человеческие судьбы творятся ими же. Бог создал вас со своей собственной волей, у вас есть сила отказаться от грехов, а так же осознано пойти на них. Божьи творения свободны в жизни. Поэтому наша задача оберегать души после смерти, а также души детей, у которых сила воли еще не так развита. – и все таки, решив успокоить душу девочки, архангел ответил на поставленный ею вопрос - Да, и с девушкой все будет хорошо. Она потеряла отца, не желает терять мать, какой она бы ни была. Так же она прошла жизненное испытание, несмотря на попытки Поля сбить с пути истинного, девушка осталась верна одной из главных Божьих заповедей: «не убий». Она достойна вознаграждения. Люди после клинической смерти меняются. Это все, что я могу сказать. У нее своя судьба, у тебя своя.
    Иеремиил подошел к одному из «окон воспоминаний», в котором виднелась больничная палата, а вокруг такие знакомые лица. Теперь, увидев дорогих и близких ей людей, девочку так потянуло в жизнь. Но воспоминание о самом дорогом человеке остановили её.
    - Можно мне увидеться с бабушкой?
    - К сожалению нет – ответил беспристрастный голос - живые не могут увидеться с мертвыми. – потом после паузы добавил – Вы еще встретитесь.
    Девочка хотела было поблагодарить архангела за данный ей второй шанс, но все вокруг поплыло и закружилось в каком-то не виданном поныне вихрем. Затем все погасло. Она почувствовала острую боль, знак того, что она жива. Девочка вышла из комы и, открыв глаза, увидела взволнованные, но счастливые лица родных. «Она жива».

    Эпилог…
    Ей преподали урок, который она не забудет. Не дано забыть ей и Поля. Жалость? Возможно, это то самое чувство, которая она испытывала к нему, но это чувство перемешивалось с другим, необъяснимым. С одной стороны, девочка могла понять Поля. В сравнении с ним её ситуация казалась ей малозначащей. Им был дан выбор. Но, она сомневалась, что находясь на месте мальчика, смогла бы сделать иной выбор. Значит, она не чем не отличается от него? Действительно ли она заслужила быть здесь? Но, ей казалось, что, возможно, для мальчика не было лучшего варианта, ведь он не хотел вернуться в этот мир. Хотя…был вариант и по лучше, в котором он мог встретиться с матерью. Теперь она искренне молилась за то, чтобы ему дали ещё один шанс. И…ему дали, но это уже другая история.
    Макарова Ирина нравится это.

Поделиться этой страницей