Черный Ангел вошел в клинику. Взгляду темных глаз открылись длинные белоснежные коридоры, где торопливо снуют тени в ослепительно-белых халатах. Ангел двинулся вперед, не обращая внимания на снежно-белые стены, на выбеленный потолок. От чистоты стало тошно, от слепящей белизны накатили волны арктического холода.Черный Ангел прошел мимо людей, стараясь их не задевать. Те, кого он каснулся, остановились и начали дрожать, будто мороз сковал беззащитные тела.Но вместо людей Ангел увидел лишь тени в одеждах — души живых. Серые призраки скользили мимо Ангела, и лишь в некоторые силуэты мелькали отблесками огня. Вот прошла тень, роняющая желтые искры на пол, вот душа полыхнула алым огоньком.Черный Ангел остановился у тонкой двери, на которой висит табличка с номером двадцать четыре. Толстое стекло отделило просторную палату от коридора, открывая взору жильцов.В палате Черный Ангел увидел высокую металлическую койку, белую — как и все вокруг. На ней тяжело дышал старый, измученный жизнью человек — тонкие иссохшие руки едва ли способны поднять стакан с водой. К телу от приборов тянутся разноцветные провода, лицо наполовину скрывает кислородная маска. В высоком кресле калачиком свернулась девочка лет семнадцати, распахнутые голубые глаза неотрывно смотрят на мужчину. По щекам катятся крупные слезы, падают на пол.Черный Ангел вошел в палату и остановился у кровати. Черные глаза впились в старческое тело, улавливпя каждое изменение. Багровое пламя, пылающее в груди старика, угасает с каждой секундой — мелко дрожащее, оно будто хочет вырваться из мужчины. Когда погаснет огонь и в груди останется лишь темнота, Ангел сможет закончить.Девочка перевела глаза на Ангела. Он услышал тонкий голосок:— Кто здесь? Доктор, это вы?От неожиданности Черный Ангел вздрогнул, темный лоб покрылся глубокими складками. Смертные неспособны ощутить пристуствие Высшего. Он медленно перевел взгляд на девочку — и увидел ослепительно-яркую душу, что пылала синим огнем. Ангел сделал шаг назад — никогда человек не горел таким пламенем.Впервые за многие тысячелетия Черный Ангел заинтересовался человеком. Он заглянул в яркую душу девочки, добрался до глубин памяти.Девочку зовут Катя, и ей действительно семнадцать лет, а старик — ее отец. Десять лет назад она потеряла зрение — автомобиль, который вел отец, попал в крупную аварию. Тогда же погибла молодая жена. С тех пор старик пытался вылечить дочь — чувство вины терзало его сердце, не давало ни секунды покоя, ни мгновенья отдыха. Видный хирург, он десять лет работал над способом вернуть дочери зрение. И был уже близок...Катина жизнь после аварии круто перевернулась, полностью изменилась и девочка. Она стала писать музыку. Сразу ничего не получалась — учителя говорили, что девочка начисто лишена музыкального слуха, но каждая работа оказывалась все лучше. Последнюю мелодию Катя написала для отца...Ангела бросило в жар — из ниоткуда полилась чудесная музыка. Черный Ангел посмотрел на руки девочки: они переливались, словно крылья стрекозы в свете зари. Она играла... нет, не на инструменте — играла на нем самом. В теле Черный Ангел чувствовал тонкие вибрации, переливы и удары, бросало то в жар, то в холод, хотелось то плакать, то кричать, то взмывать в небо, то падать в бездну. Ангел забыл все — музыка парализовала волю и заполнила сознание...Черный Ангел потряс головой, снимая наваждение. Дивная музыка прекратилась, и тишина лавиной обрушилась на Ангела. Катя вновь неотрывно глядела на отца, и вновь огромные слезы текли по щекам, срывались с узкого острого подбородка и падали на голые коленки. Такие же слезы потекли по впалым щекам старика.Ангел не мог поверить — неужели человек может создать такое? Даже божественная музыка не может пробудить в груди чувства — а тут просто девочка. Но просто ли? Яркое синее пламя вырывается из груди и рождает немыслимие фигуры, иногда освещет таинственным светом каждый уголок палаты.Девочка приложила голову к руке отца и зашептала:— Папа... Я знаю, ты выдержишь! Папа, не оставляй меня, пожалуйста. Прошу тебя, папа!Дикая дрожь пронзила юное тело. Девочка затряслась, будто в лихорадке, губы едва шевелились — словно она хотела что-то сказать, но не могла произнести это вслух.Огонек внутри старика все слабел, а Черный Ангел терпеливо ждал своего часа.— Кто вы? — повторила вопрос успокоившаяся девочка. — Что вы тут делаете?— Кто бы вы ни были, помогите моему папе. Я знаю, вы можете помочь! Возьмите, что хотите! Я все отдам, что смогу! — девочка стала кричать, глаза радостно заблестели, ладони вцепились в подлокотники.Черный Ангел дрогнул. Бесстрастное лицо окуталось тяжелой тенью, веки опустились. Ангел заговорил:— Девочка, — слова застряли в горле. — Девочка, я ничем не могу... не могу помочь. Твой отец умирает, и никто не сможет его спасти. Даже я...Катя закрыла лицо руками и откинулась, длинные русые волосы разметались по спинке кресла. Ангела пронзило чувство жалости, захотелось обнять, утешить, прижать к себе и высушить горькие слезы. Или рассказать правду...Черный Ангел сделал шаг к Кате и тронул за плечо. Волны тепла побежали от черного тела к девочке, принося чувство покоя. Катя рукавом вытерла мокрое лицо и спросила:— Но почему? Почему так? Почему папа должен умереть? Я не хочу, не хочу...— Не все в жизни зависит от наших желаний, — ответил Черный Ангел. — Послушай, Катя, что я расскажу. Каждому человеку от рождения дана искра. Она в душе, в сердце. Человек же может задуть искру. А может разжечь из нее пламя...Так сделал твой отец. Он разжег огонь в себе. Но время — оно беспощадно. Если бы можно было сделать так, чтобы люди не гибли!.. Твой отец, Катя, сжег все в себе. Пламя души освещает путь... путь человеку, путь человечеству. Но пока... пока сжигает человека до тла. А я... я ничего не могу сделать. Я лишь забираю души...Ты же, дитя... В тебе горит дивное пламя. Оно слепит меня, не дает покоя! Твой отец сжег себя, но раздул небывалый костер в своей дочери! Ты теперь выше других людей... ты горишь ярким огнем, и ведешь за собой других. Этот старик... он подарил человечеству небывалое сокровище...Черный Ангел перевел взгляд на отца. Огонь в груди чуть тлеет, лишь изредка мелькают алые искры: казалось, подуй слабый ветерок — и затухнут, разлетаясь вокруг.Тишину взорвал крик Кати:— А если... если отдать ему мой огонь, то, что горит во мне? Если он сжег себя, может же он жечь вместо этого меня?— Ответь же мне! Ведь можно так сделать, можно! Забери меня, но оставь папе жизнь!Черный Ангел прикрыл глаза и ответил полушепотом, словно боясь разбудить старика:— Девочка, мне все равно, чью душу забрать. Ты думаешь, это важно? Но как... как могу лишить человечество тебя? Ты музыкой открываешь души людей, раздуваешь пламя! Замерзшее сердце оттает, а малое разрастется при звуках твоей музыки. Человек, услышавший ее, может свернуть горы...— Так значит, это возможно! — прервала Катя. — Я прошу тебя, сделай это! Сделай, пока не поздно!Девочка вновь затряслась в рыданиях. Глаза Ангела не изменились, но лицо тронуло подобие улыбки. Он ответил:— Хорошо, я помогу. Но только ты сама должна захотеть.Девочка кивнула.— Представь, как в ваших сердцах полыхают огни. Увидь это. И... передай себя отцу. Пусть огни ваших душ сольются воедино...Лицо Кати посветлело, глаза прояснились, маленькое тельце крепко прижалось к широкой груди отца, руки обхватили шею...Палата озарилась синим пламенем, Черный Ангел поморщился. Черные губы сложились в подобие улыбки: хороший сегодня улов! Две души, но что значит старик! Таких на Земле тысячи, а девочка... одна. Если бы люди не умирали! Не бывать этому!..Черный Ангел опять поморщился от жара — пламя не желает угасать, продолжает вычищать палату от теней. Ангел вышел и расправил большие кожистые крылья — такие крылья у летучих мышей, что всю жизнь проводят в темноте пещер. Души лучше забрать после, когда затухнет странный и немного пугающий огонь...Черный Ангел пролетел половину коридора, как почувствовал жжение в крыльях. Жар нарастает — Ангел передернулся, сухую потрескавшуюся кожу защипало, на крыльях появились красные волдыри. Он тронул старика с искоркой в душе, но тот даже не поморщился. Черный Ангел высоко вскинул брови, непонятное чувство заставило оглянуться. Ревущее синее пламя пронеслось через коридор...
Черный Ангел вошел в клинику. Взгляду темных (черный ангел, темные глаза) глаз открылись длинные белоснежные коридоры, где торопливо снуют тени в ослепительно-белых халатах. Ангел двинулся вперед, не обращая внимания на снежно-белые стены, на выбеленный потолок. От чистоты стало тошно, от слепящей белизны накатили волны арктического холода. Слишком много одинаковых слов, подчеркивающих одно и то же, чистоту или темноту, цвет. Но, к примеру, нет запаха. Черный Ангел прошел мимо людей (?), стараясь их не задевать. Те, кого он к а о снулся, остановились (это факт, журнализм) и начали дрожать (задрожали?), будто мороз сковал беззащитные тела. Но вместо людей Ангел увидел (а раньше не увидел?) лишь тени в одеждах — души живых (а мы уже увидели именно людей да и, кстати, тени в одеждах не похожи на души). Серые призраки скользили мимо Ангела, и лишь в некоторые силуэты мелькали отблесками огня. Вот прошла тень, роняющая желтые искры на пол, вот душа полыхнула алым огоньком. Черный Ангел (мы уже поняли, что это не белый карлик или херувим, лучше заменить на "он" либо на нейтральное "гость", либо еще как-то. т.е. - разбавить текст) остановился у тонкой двери, на которой висит табличка с номером двадцать четыре. Толстое стекло (а стекло откуда? была ж тонкая дверь???) отделило просторную палату от коридора, открывая взору жильцов.В палате Черный Ангел увидел высокую ая металлическую ая койку а, белую — как и все вокруг. На ней тяжело дышал старый, измученный жизнью человек — тонкие иссохшие руки едва ли способны поднять стакан с водой (худ. описание в тексте - гуд, но как-то измените насчет стакана). Собственно, и дальше по тексту. Если желаете, могу к вечеру более развернутый анализ сделать, хотя, конечно, по аналогии все понятно. По тексту. Читал со смутным ощущением, что сюжет знаком. Ангел смерти является в больницу, беседа, чуйства, финал... Если выправить текст, то станет ярче, динамичнее, но сам сюжет не нов. Надеюсь, Фатх, что после редакции Вы добавите чего-нибудь интересное, расширит. Будем надеяться. Я вообще-то люблю мистику)) Удачи!
Если вас не затруднит, я буду благодарен ) Может, припомните, где? У меня самого такое ощущение, но ничего на ум не приходит.
Fatkh, извините(( Хотел и вправду пройтись по всему рассказу, но отговорили. А я подумал и согласился. Когда слишком много показываешь ошибок, они не запоминаются, а только путают. Вот Вы отредактируйте, что отмечено, потом покажем еще. Сами увидите, что перо уже само станет обходить шероховатости)) А вот пример, к сожалению, на ум так и не пришел.( На мой взгляд, это и не важно. Если качественно вылепить, да придать более выпуклые рассуждения, больше подходящие к жанру "мистика", рассказ будет блистать.
Есть что-то, ага. Совмещение версий. Из песенных вариаций: 1. Огонь горит, каждый хранит, срок жизни зависит от интенсивности горения. Усиливаешь горение, сокращаешь жизнь и наоборот. Из библейских вариаций: 2. Если от свечи зажечь свечу, у первой пламя не уменьшится, светлее же станет вдвое. (здесь и вовсе усиление) Но исполнение - жуть просто. Это вообще не исполнение, уж извините. Пишите следующий рассказ, потом последующий... и через десяток, вернитесь, если ещё будет желание править, к этому.
Fatkh, исполнение и вправду... чудовищное Да и идея как-то... Ангел смерти - это супер-заезженный образ. Девочка лет семнадцати - помилосердствуйте... (девушка лет пятидесяти). Девочка ведёт себя как натуральная истеричка, а не любящая дочь... Не... Читателям требуется срочная реанимация! Ждём новый рассказ!
Таки знаю ) Новые образы - это совсем не обязательно для хобби, верно? ) Ангел не свеж, да - но писалось после "Мертвые, как я" (или чего-то подобного). Очень уж не понравились мне тамошние рипперы. Так что это скорее ответ фильму ) Ну так и есть, вы правильно поняли персонаж ) От сессии до сессии живут студенты весело. А вот в сессию туго ( Но после я постараюсь )
