Меня ли в млечный путь нетленный Вселенная зовет за дверь, Ту, что совсем не диогенно Срывает ветр как зверь с петель? О виртуальности обочин Нам намекал Эйнштейн Альберт Рекомендуя, между прочим, Взять бластер, коль извивин нет. И об ужимках гуманизма Молчать я буду весь полет Зато свершу, как надо тризну, Объемся иль наоборот. Я киборг – думать мне не надо И думать надо ль вообще? Когда созвездия наградой Бренчат на призрачном плаще. Иду вперед, не возвращаясь, Вся в звездном свете и пыли Планеты кружатся, вращаясь, Чтоб спутники догнать смогли. Я мудрость эту понимаю И даже, следуя на пляж, От волн себя оберегаю, Взбираясь на скалистый кряж. «Привет дьяблу!» -кричу я в мглистость, Где уйма крабов и медуз. Они чего-то в файлах-листьях Штампуют – и не дуют в ус…
Как читатель воспринимаю стишко целиком, без критической оценки, поэтому - понравилось. Пускай другие ругают, а мне душевно.
За "дьябло"? Тут радоваться только. Все, что не библия - хоть чуть-чуть, но сатана. И не жалко -это тот сорт креатива, что выливается на счет раз. А вот когда пыхтишь-пыхтишь - и нифига...вот тогда досадно...вначале перед собой - за кражу времени. Не знаю отчего, но однажды меня колдовнула строчка "Фургоны погружены...Кнут в руке..." Ее, как помните, пел в уборной Макмерфи "Над кукушкиным гнездом". Там еще размышления всякие, ну: "...он не такой, и острые видят это, не такой, как все, кто приходил в отделение за последние десять лет. Не такой, как все, кого они знали на воле. Может, он такой же беззащитный, только комбинат его почему-то не обработал. - Фургоны погружены, - поет он, - кнут в руке... Как он сумел отбрыкаться? Может быть, комбинат не успел вовремя добраться до него - так же как до старика Пита - и вживить регуляторы. Может быть, он рос неприрученным, где попало, гонял по всей стране, мальчишкой не жил в одном городе больше нескольких месяцев, поэтому и школа не прибрала его к рукам, а потом валил лес, играл в карты, кочевал с аттракционами, двигался быстро и налегке и ускользал от комбината, так что ему не успели ничего вживить. Может быть, в этом все и дело - он ускользал от комбината, как вчера утром от санитара ускользал, не давая ему вставить градусник, - потому что в движущуюся мишень трудно попасть. Жена не требует новый линолеум. Не сосут водянистыми старыми глазами родственники. Заботиться не о ком, поэтому свободы столько, что можно быть хорошим мошенником..." Я билась-билась, чтобы продолжить...в результате воткнула строчку в конец, и вот что получилось: Утёс, властелин и ваятель теней, Гранитного мрака страж… На нём для людей сохранял Прометей Жар сердца… Теперь тут копыта коней Гарцуют походный марш. Искрится на обухе белый снег – Тут саги слагает топор. Привычный махровый сдирая мех, Лес, – кажется, спутал, где низ и верх, – Сигает в стремнину с гор. И, с богом, – вершина будет взята. Коврами расстелется мир. Когда под ногами застынет плита, Обвыкнется с нею шальная мечта – Последний мой бригадир. Фургоны погружены… Кнут в руке… Курится дымками хребет… Погонщики спешились и налегке. Лишь ветки и щепки плывут по реке – Кудлатой вершины привет… То, что хотелось: утреннее солнце, воздух, эхо,чувство полета над всей Америкой...-так и не получилась, а вышла залитературенная ф...
