Маорат

Тема в разделе 'Фантастика', создана пользователем Хрустальный Феникс, 2 янв 2012.

  1. Хрустальный Феникс Генератор антиматерии

    Густая безлунная ночь спустилась на континент. Накрыла тёмной пеленой стенающее поле битвы. Утешила раненых, похоронила мёртвых. До утра.
    До заката здесь кипело сражение. Кровопролитное и жестокое. В безумной схватке сошлись Маорат и Маотур – племена одного бога, дети одной земли. Они не знали пощады, не слышали криков, не ощущали боли. Они убивали, жадно поедая чужие жизни, и умирали, отравляя кровью невинную землю.
    Ночь пришла миротворцем. Исполинской птицей пронеслась по небу и сожрала жестокое солнце. Ночь священна. Ей поклоняются, уповая на милосердие. Ночь молчалива. Она хранит чужие тайны в безбрежном море звёзд.
    Живые ушли с поля брани, унеся с собой раненых. Поредевшее войско собралось у костра в своём лагере -есть и пить, оплакивать мёртвых, молить богов о победе. Люди пропахли кровью. Тяжёлое зловоние смерти разносилось вокруг, оседая в лёгких вязким осадком.
    Никто не посмеет сомкнуть глаз. Не из страха, а из почтения к тем, кто пал на поле брани. Их имена не забудут, но вслух не произнесут никогда; кощунство - тревожить тех, кто больше не принадлежит этому миру.
    Медный горн протяжно споёт о победе лишь после гибели последнего врага. Тогда на поле выйдут матери. Под пристальными взглядами тех, кто убивал их детей, они соберут тела в братской могиле. Изнемогая от горя и усталости, укроют их сушняком и польют маслом.
    Пламя взметнётся до неба, густой дым расстелется по земле. Такова участь проигравших, не все могут смириться с ней.
    Спотыкаясь об останки врагов и соплеменников, медленно брёл сквозь тьму одинокий старик. Долгая жизнь оставила на нём немало своих отпечатков. Спину согнуло под тяжестью лет, выпали волосы, оголив угловатый череп, глаза запали в провалы глазниц.
    Старик вглядывался в лица мёртвых воинов, кривясь в гримасе отвращения всякий раз, когда видел боевой раскрас вражеского племени.
    Во славу свою ночь скрыла путника от посторонних глаз.
    Отполированный годами посох – лишь декорация, неотъемлемый атрибут возраста. Старик шёл вперёд, опираясь на силу своего духа, на смелость своего племени, на свой долг перед народом. И пусть терзает измождённое тело суровый ночной ветер, проникая под грубое сукно накидки. Пусть прилипает к босым ногам сырая от крови земля, утяжеляя шаг. Он не свернёт с нелёгкого пути.
    Ему некуда отступать, за ратным полем раскинулась его деревня. Там женщины и дети, затаив дыхание, ждут рассвета. Ждут первых лучей Солнца-Воеводы, что поведёт под знаменем своим отважных воинов Маорат.
    Поведёт к неминуемой смерти, ибо противник превосходит их числом. За плечами врага – сотни побед, поверженные племена и покорённые земли. Безжалостны его правители. В стремлении своём овладеть плато Отманы, они растратили всю человечность. Они превратили созвездие племён в клубок воспалённых нервов, готовых вот-вот разорваться на части.
    Старик шёл медленно - воспоминания всплывали с каждым шагом: первые слова, первая охота, первое сражение его сына. Первое и последнее. Он обещал победить, во что бы то ни стало. Обещал защитить свою мать и сестру. Обещал стать гордостью своего отца и своего народа.
    Он пал, сражённый вражеским мечом. На поле битвы с ним умерла династия вождей.И тем страшнее виделся старцу предстоящий ритуал.
    Гибель старших сыновей он встретил достойно, как подобает вождю сильного племени. Он принял её, как целебный отвар шамана – залпом проглотив жгучую горечь. Ведь у него оставалась надежда, вскормленная молоком последней жены. Его младший сын – отрада старости.
    Он лежит где-то там, среди сотен чужих тел. Среди сотен безликих тел. Одинокий и мёртвый. Долг отца – найти своего сына. Он где-то рядом.
    Чутьё не подвело вождя. Запачканный кровью нагрудник блеснул под безразличным взглядом звёзд. Старик остановился. Мышцы его онемели, тьма вокруг стала плотной и липкой. Тошнота застряла в горле удушающим комком, заставляя лёгкие жадно глотать воздух.
    - Иди… Иди вперёд! – Хрипло пробормотал он в пустоту.
    Ноги нехотя повиновались –каждый шаг отдавался болью в висках. Сердце дико стучало в своей клетке, протестуя безжалостной пытке.
    Вот он – смелый сын вождя. Отважный юноша, сразившийся с врагом. Несчастный юноша, не ставший мужем и отцом. Сколько ещё он мог повидать, сколько учений мог освоить! Но война ненасытна. Она пожирает тела и души в тщетной попытке утолить голод. Пожирает без разбора.
    Обессилив, старик упал на колени рядом с сыном. Взглянул в родное лицо -глаза были открыты. В них словно всё ещё теплилась жизнь. Они будто полнились надеждой, не оправдавшейся надеждой на спасение. Их взгляд тонул глубоко в небесах.
    «Он всё ещё верит своим богам» - промелькнуло в голове.
    Дрожащей рукой вождь опустил сыну веки, и тут же отдёрнул её, осознав, как сильно успело остыть тело. Смерть пришла уже давно. Возможно, в самом начале сражения. Мысль эта как-то придала ему уверенности, убедила в справедливости намерений.
    Рука потянулась за пазуху, мгновение спустя оттуда показался короткий ритуальный нож. Полированный лепесток стали на костяной рукоятке – символ смерти, страданий, утраты. К нему не прикасаются без крайней надобности. Его хранят в старом ларце и достают лишь в ночь сражений.
    Острие коснулось бледного горла юноши.
    Кровь скользнула по лезвию тёмной слезой, последней каплей потерянной жизни. Вместе с ней земля примет мечты, стремления, надежды, безвольно покидавшие мёртвое тело. Поутру рассеются с туманом духи умерших, оставив за собой лишь слабые тени – безмолвный укор тем, кто не смог их сберечь.
    Нож безжалостно погружался в плоть. Чёрная полоса зияющей раны разделит душу надвое. С головой усопшего отойдёт в мир иной его сущность – всё то, что он успел приобрести за недолгую жизнь.
    Тело придадут огню в полдень, на глазах Солнца-Воеводы. Оно примет безглавого, снарядит, как подобает великому войну Орды и поставит в шеренгу предков. Дабы сражался он в Великой Войне бок о бок с прославленными сынами своей династии.
    Вождь был настойчив в своём ритуале. Перепачканные в крови пальцы когтями дикого зверя вцепились в рукоять ножа. Острие клыками падальщика терзало безжизненное мясо. Но в каждом движении отражалось глубокое отчаянье отца, потерявшего последнего сына.
    Неподалёку послышались чьи-то шаги. Старик вскочил на удивление ловко, вспоров пустоту отточенным взмахом ножа. Тяжёлые капли сорвались с лезвия, улетая в темноту, но тут же звонко разбились о металл чужого нагрудника.
    Ночь нехотя открыла взору старика второго скитальца. Он приближался к вождю уверенным шагом, легко переступая через тела врагов и соплеменников. В руке его поблёскивал длинный изогнутый меч, украшенный священными письменами.
    «Проклятые Маотур! День дал им мало крови?!»
    Но вождь Маорат не станет сражаться ночью. Опустив нож, он рассмотрел врага. Тот был высоким и крепким мужчиной в расцвете своих лет. Руки покрыты шрамами, нагрудник – вмятинами. Рыжие волосы слиплись от пота и крови противников. Чёрная туника разодрана в клочья – он славно сражался за свой народ.
    Старик узнал в нём человека, чья ненасытная гордыня разожгла войну на плато. Этот безумный зверь, привык убивать без жалости. Он сражается в первых рядах своей армии, увлекая воинов лихим азартом.
    Достойный правитель сильного племени.
    «Проклятые Маотур!» - Старик напрягся, готовясь встретить смерть.
    Враг остановился в нескольких метрах. Мельком взглянув на окровавленное тело юноши, он ухмыльнулся, указал на него мечом и произнёс:
    - Я заберу его.
    «Проклятые Маотур!» - Вскипел старик.
    Он знал, он предвидел это! Бесчестный враг жаждет опозорить его род, надругаться над телом его последнего сына, выставив его как трофей своей очередной победы! Он торопился завершить ритуал, но не успел. Но свою честь он так просто не уронит!
    - Гнусный пёс! Возвращайся в свою нору!
    Вождь Маорат сверлил взглядом врага, ножом преграждая ему путь к добыче. Если придётся, он согрешит – осквернит ночь кровопролитием ради сына.
    Вождь Маотур оскалился, обнажив полусгнившие зубы, вскинул меч и двинулся вперёд. Коротким рывком он преодолел отделявшее его от старика расстояние, и в то же мгновение сшиб соперника с ног глухим ударом рукояти в грудь.
    Старик упал навзничь, раскинув руки. Нож отлетел в сторону и затерялся в темноте. Голова гудела от боли, рот наполнился солёной кровью. Тело обмякло, наотрез отказавшись повиноваться.
    На удивление, ему удалось сохранить сознание.
    Он видел, как тень мелькнула к телу его сына, как резкий удар меча отсёк от тела голову, как грязная рука врага подняла её с земли, небрежно ухватив за волосы.
    - Я насажу её на кол. – Раздался голос вождя Маотур. – На потеху своим… - тут он внезапно осёкся, и в следующую секунду священную ночь взорвал его истошный вопль.
    Мерцающий свет озарил тёмное небо. Что-то упало, глухо ударившись о землю. И вновь воцарилась тишина.
    Старик попытался подняться, но тело ещё не слушалось. Свечение становилось ярче, постепенно заполняя всё вокруг. Исчез куда-то ночной холод, и стих порывистый ветер. Земля отзывалась гулким дребезжанием на каждый всплеск сияния. В небе что-то горело, словно тысячи звёзд слились в одну.
    Постепенно силы вернулись. Боль ушла, оставив за собой лишь неприятный осадок в памяти. Вождь с трудом поднялся на ноги, скрипя уставшими от жизни костями. Слепящий свет ударил по глазам с такой силой, что пришлось прикрыть их рукой.
    Краем глаза старик увидел вождя Маотур– тот лежал на земле в неестественной позе, и со стороны был неотличим от составлявших ему компанию трупов. Лицо его казалось бледным, обескровленным, изуродованным гримасой боли и страха. Однако он был жив.
    Неподалёку лежала голова сына. Старик неуверенно подошёл ближе. Словно некий голос нашёптывал: «Не оставляй! Не оставляй меня!». Сын звал его? Не может быть! Дрожащими руками вождь поднял голову с земли. Сияние тут же погасло. Сын смотрел на него немигающим взглядом. Жутким взглядом, полным отчаянья и страха.
    Желая прекратить эту пытку, вождь вновь попытался опустить ему веки, но тут же одёрнул руку – губы мёртвого зашевелились.
    - В нём течёт моя кровь! – Гулко произнесла голова. – И она горит огнём!
    Одиноко лежащее, изувеченное тело юноши неожиданно вспыхнуло, словно ворох сухих листьев, напугав старика. Бездымное алое пламя бушевало,рассыпая искры вокруг.
    - В нём течёт моя кровь! – Повторила голова. – Она сожжёт всех дотла!
    Голова замолчала, глаза её закрылись сами собой. Казалось, что лёгкая улыбка замерла на губах, в знак успокоения души.
    Вождь Маорат, привыкший к туманным пророчествам шаманов, без труда нашёл зерно истины в словах своего сына. Оставив позади начавшего приходить в себя врага, он бежал что было сил к лагерю своего войска, крепко прижимая к груди голову сына.
    Мысли сменялись в безумной пляске. Старик не верил, что всё повернулось именно так. Нарушено столько запретов! Столько грехов совершено в эту ночь! Боги должны отомстить. Они не оставят его безнаказанным… или же - нет?
    Сбив ноги о камни, вождь достиг, наконец, своей цели. Вбежав в лагерь, он, задыхаясь, упал на колени. Воины встретили его встревоженными взглядами, тут же собравшись вокруг плотным кольцом. Наверное, все они видели сияние на поле битвы. Видели, и устрашились его! Всё верно, пусть трепещут перед неизвестностью!
    Разодетый в шкуры шаман с трудом пробрался к вождю, растолкав соплеменников руками. Лицо его скрывалось за уродливой маской из грубой коры чёрного дерева с узкими прорезями для глаз. Он наклонился к старику, возложил руки ему на плечи, и прошептал:
    - Мудрейший, вам удалось, он снова с нами.
    Услышав эти слова, вождь наконец пришёл в себя. Резко поднявшись на ноги, он с силой оттолкнул шамана – тот еле удержался на ногах.
    Голова сына тут же оказалась в руках одного из воинов, никак не ожидавшего быть удостоенным подобной чести,а сам старик во всё горло требовал привести к нему советника.
    До рассвета оставалось несколько часов.
    Грузный смуглый мужчина в годах ещё не почтенных, но уже не молодых, спешил на зов вождя, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Он был одет так, как подобает советнику – во всём пытаясь подражать правителю. На лице его отпечаталась усталость, томительные часы без сна расплылись кругами под глазами. Уголки губ, по природе опущенные вниз, постоянно подёргивались, выдавая глубокие внутренние переживания.
    Вождю он поклонился со всем почтением, чем сразу расположил его к себе:
    - Мудрейший, позвольте быть полезным вам!
    - Будешь! – Вождь жестом предложил советнику подойти поближе. – Выбери из числа здоровых воинов трёх самых расторопных мужчин. – Тихо, почти шёпотом произнёс он. – Вели им бежать в деревню. Пусть приведут оттуда женщин, недавно одаривших мужей сыновьями. – Старик сурово посмотрел в глаза собеседника и добавил. – У тебя не больше часа.

    ***

    Рассвет близился, солнце вот-вот должно было показаться на горизонте. Ночь таяла, сменяя тишину негромким щебетанием ранних птиц. Утро сочилось отовсюду, пробуждая плато и вселяя страх перед новым сражением.
    Уставшие за сутки воины собирались неровными рядами. Мечи и копья безвольно свисали в ослабших руках. Никто не ждал чудес. Маорат готовились умирать.
    Чуть поодаль советник собрал матерей с младенцами на руках. Их было немного – несколько встревоженных женщин, безуспешно пытавшихся угомонить рыдающих детей. Вскоре к ним присоединился вождь. Младенцы угомонились, словно само появление правителя внушало им спокойствие.
    - Я знаю, вы верные дочери племени, - начал вождь, - и тяжела ваша участь в этот суровый час. Но я прошу вас… Нет! Я прошу ту из вас, что совершила грех против мужа своего, сознаться в нём.
    Женщины молчали. Вождь укоризненно взглянул на них и продолжил:
    - Да будь же честна с собой! Твой муж умрёт и не узнает правды. А боги? Им ведома каждая мысль твоя!
    Женщины переглядывались, пытаясь угадать блудницу.
    - Внука! Ты родила мне внука! Позволь ему жить достойно. Позволь ему жить! – Надрывно требовал старик.
    Молодая девушка, пожалуй, самая юная из всех, чуть подалась вперёд. Она склонила голову, густые рыжие волосы упали на лицо, прилипая к мокрым от слёз щекам. Тонкие белые руки крепко обнимали ребёнка, с любовью укутанного тёплым одеялом.
    Вождь подошёл поближе. Девушку колотило с ног до головы, слёзы градом катились по лицу. Даже заплаканная, она была прекрасна. Где-то в глубине души, старик одобрил выбор сына.
    Ребёнка он забрал без тени сожалений. Рыдая в голос, девушка упала на колени. Советник жестом отдал воинам приказ. Те торопливо подхватили её под локти и потянули вверх, заставляя подняться.
    - Как ты назвала его? – Сухо поинтересовался вождь.
    - Раорг. – Сипло произнесла она.
    - Раорг! – Пропел вождь, подняв ребёнка над собою. – Твоя кровь горит огнём!
    И в тот же миг вокруг старика с младенцем на руках взвилось вверх кольцо алого пламени. Раскалённая стена поднялась к небу, скрывая их от посторонних глаз. По другую сторону завесы коротко вскрикнула девушка, захрипела и глухо упала на землю. Жизнь покинула её тело.
    - В тебе кровь вождей и дух Воеводы! – Старик прижал младенца к груди. Стена огня постепенно опала. – Мой внук приведёт нас к победе! – Обратился он к собравшимся зевакам. – Узрите бога Маорат!
    - Раорг! – Прокричал советник.
    «Раорг!» - дружно подхватили воины.
    Ceniza и tamrish нравится это.
  2. Ceniza Генератор антиматерии

    И здравстуйте, о мой таинственный корреспондент. Позволите вас так называть, автор? Вы первый, кто на этом форуме, кто сказал, мне хоть и немного слов по поводу рассказа. А то ходят тут, ходят больше языками тереться. Наношу ответный визит :)
    У вас свой авторский, неповторимый стиль. А это, на мой взгляд, очень важно для писателя. Стиль у вас красивый, подозреваю, что пишите вы стихина, наверное :).
    Когда себя найдешь, двери начнут открываться сами. Может быть...
    Мне только девушку жалко :). Ничего не могу с собой поделать. Жалко и все тут.
    Спасибо, автор :)
  3. Хрустальный Феникс Генератор антиматерии

    Спасибо вам, что читали =)
  4. Ceniza Генератор антиматерии

    А завсегда пожалуйста. :) Хорошую литературу интересно читать :)

Поделиться этой страницей