Литературный поединок nemiroff2689 vs Vilmind

Ну скоро уже? У меня патроны в пулемете ржавеют...

"На грани"

Крик застрял в горле. Странно. Еще секунду назад он орал изо всех сил, но с уверенностью в сто процентов мог поклясться, что делать этого не собирался. Грэг глубоко вдохнул, сосредотачиваясь, и прижался к холодной кирпичной стене. Рука в кармане крепко сжимала револьвер…
Через несколько дней состоятся похороны. Родственники будут плакать у могилы, возлагать на свежевскопанную землю венки с траурными черными лентами. А кое-кто начнёт искать его. Убийцу. Грэга Ремаро. Да! Он убьет её. Безжалостно и с особой жестокостью.
Она вышла из дверей корпорации «MagneticofTrumen». Шла, ехидно улыбаясь. Ветер растрепывал белокурые волосы. Наверное, так и выглядит Горгона у которой змеи вместо волос. Брр! Чертова блондинка! Сегодня она лишится жизни. Грэг медленно двинулся следом за ней на парковку. Рука нежно поглаживала рукоятку оружия
- Анна! – хриплый голос Ремаро нарушил тишину парковки.
Девушка вздрогнула, рука застыла у дверцы её новенького флаера, затем она резко обернулась и пронзила ненавидящим взглядом ссутулившуюся в темноте фигуру Грэга.
- Ремаро? Что вам надо? – она вложила всю свою презрительность в эти слова, тем самым пыталась скрыть страх. Да! Страх перед ним! Она боится его!
- Анна, - голос Грэга приобрёл уверенность. – Я хотел поговорить с вами по поводу работы…
- Мне не до вас, Ремаро! – пренебрежительно бросила девушка в ответ. – Если вы не поняли того, что я вам сказала сегодня в кабинете, можете придти завтра и выслушать всё снова. Запишитесь на приём у секретарши.
Грэга охватила ярость.
Записаться на приём? Да эта белокурая шалава просто издевается над ним! Эти колкие замечания в его сторону, ежедневные выговоры и штрафы! Это уже невыносимо терпеть! Пять лет Грэг лизал ей задницу, только бы не вылететь с работы, мило улыбался в ответ многочисленным претензиям и издевательствам со стороны начальницы. Но сегодня!!! Это уже ни в какие рамки не лезет! Что она сказала? Мол, вы Грэг, ничтожество и иждивенец?! Сейчас он ей покажет ничтожество! Сейчас иждивенец вспомнит всё, что сказала эта белокурая тварь!
Грэг выхватил из кармана револьвер.
- А вот такое ты видела, детка? – он даже не рассчитывал услышать ответа на свой вопрос. Ему хватило того, с каким лицом она рассмотрела черное дуло пистолета, как пришло осознание того что в руках у него не игрушка, а настоящее боевое оружие. Он упивался её страхом, чуть ли не испытал экстаз при виде того, как её милый ротик скривился в ужасе.
- Ты что, дурак? – голос начальницы задрожал. – Грэг, опусти пистолет, мы же взрослые люди!
Ах, вот как мы запели?! Нет, она прекрасно понимает, что это не шутка. Возможно, в голове начальницы мелькают те самые моменты, когда она оскорбляла его. Попросит ли прощения? И нужно ли оно ему? Грэг хладнокровно прицелился в лоб Анны. Если стрелять, то именно сейчас, пока никто не заметил, что творится на темной парковке. Убить её! Лишить этот милый ротик способности произносить гадкие слова. Если бы только она была другой! Сколько раз он мечтал, представлял в диких фантазиях, как этот ротик делает ему минет, как горячий язычок треплет мужскую плоть… Грэг судорожно сглотнул.
- Извини, детка! – этот вопрос следует решить именно сейчас. Будет взрыв.
Палец хладнокровно и уверенно надавил на спусковой крючок. Разрывная пуля вылетела из ствола и, передав инерционный хвост в руку стреляющего, тут же, буквально, вгрызлась в голову Анны, оставила волновое разрушение в сером веществе мозга и затем, где-то среди полушарий, раскрылась смертельным цветком, превратив высшую нервную систему в бессмысленную кровавую массу, а череп бедняжки в лопнувший арбуз. Кровь испачкала Грэгу очки. У новенького флаера теперь лежал обезображенный труп, прямо в темной луже крови.

Секундой позже к нему пришло осознание того, что теперь Грэг Ремаро настоящий убийца. Он огляделся. Гробовая тишина, всё еще хранила звон раздавшегося выстрела. Наверняка, сюда мчатся полицейские. Бежать! Грэг развернулся, спрятал револьвер в карман и кинулся прочь с парковки, прямо в космопорт, где его ждал недавно купленный, новенький, прогулочный катер. Все свои сбережения он потратил на переоборудование этого катера в полноценный межзвездный корабль. Все продумано, все просчитано. Пока полиция разберется во всем, он улетит прочь, в другие миры и спрячется где-нибудь на планетке, где нет таких стерв, как Анна. Возможно, он откроет свой бизнес. Слава Богу, за то, что существует релятивистский закон. Его путешествие займёт всего пару месяцев, а на этой планете пройдет чуть больше ста лет! Это преступление давно забудут, а преступника похоронят, даже не подозревая, где он находится. Ха! Ну и кто теперь из нас ничтожество? Грэг вспомнил окровавленный труп на парковке. Ему стало не по себе.

- Тест двигателей, - на терминале красовалась компьютерная модель Анны. Он создал эту модель, чтобы не забыть никогда от чего бежал на другую планету. – Тест пройден. Корабль готов к вылету.
Грэг, заворожено, смотрел на её милый ротик. Здесь он был хозяином. Он мог приказывать ей. И плевать что это всего лишь центральный компьютер корабля. Анны теперь нет, зато есть её лицо на экране терминала.
- Станция четыре, я Борт сто тридцать семь, запрашиваю коридор на вылет. Дайте взлетные координаты.
- Я Станция четыре, координаты загружены в ваш компьютер. Взлет разрешен. Приятного полёта, – голос робота не отражал эмоций.
Грэг улыбнулся, страх того, что его уже засекли испарился. Взлет разрешен. А значит, его план удался!
- Маршевые двигатели - на старт! – обратился он к центральному компьютеру. – Координаты станции, следовать инструкциям.
- Принято! – милый ротик Анны соблазнительно улыбнулся. Корпус корабля задрожал, включились маршевые двигатели. Грэг вжался в кресло и закрыл глаза. Теперь всё закончено. Двигатели унесут его в открытый космос. А уж затем, он задаст координаты планеты, на которую собирается лететь, и - пропади всё пропадом!
- Высота - двадцать… высота - сорок… входим в стратосферу, - компьютер продолжал отчитываться о полёте милым голоском бывшей начальницы. Корпус корабля дрожал, а затем, вдруг, стало тихо и спокойно.
- Открытый космос, - констатировала Анна.
Грэг открыл глаза и восхищенно окинул взглядом обзорный экран. Кругом необъятный космос, лишь внизу висела голубая планета, бывший дом, бывшая тюрьма…
Грэг подсоединил считыватель к терминалу:
- Координаты принять, приготовиться к прыжку.
- Тест прыжковых двигателей, - пропела Анна. – Двигатели к прыжку готовы. Координаты приняты. Курс на Солнце, выход к орбите через три часа. Разогрев двигателей…
- Что? – Грэг обомлел. – Какое к черту Солнце, детка?
- Курс на Солнце, – упрямо повторил компьютер. На лице Анны мелькнула ехидная улыбка, быть может, последнее ему всего лишь показалось.
- Отменить! – крикнул Грэг. – Курс неверен. Сейчас исправлю.
- Курс на Солнце. Двигатели готовы. Начинать? – на лице Анны снова промелькнула усмешка. Теперь Грэг был уверен в этом.
- Нет! – его голос сорвался на крик. – Ты что с ума сошла тупая машина?
- Старт двигателей, - мстительно ответил компьютер. – Прыжок через десять минут.
Грэг вскочил из кресла пилота и, подавшись вперед, схватил микрофон:
- Станция четыре! Я Борт сто тридцать семь! У меня внештатная ситуация! Компьютер дал сбой. Просьба отключить систему и наложить вето на полёт!
- Я Станция четыре. Ваш компьютер в полном порядке, продолжайте полёт! – голос робота, как и прежде не выражал эмоций, но эта зловещая уверенность механики было еще хуже.
- Да вы что, с ума все посходили, детки? – выкрикнул Грэг в приступе бешенства. – Отменить полёт! Немедленно!
- Готовность к прыжку через 5 минут! – любезно сообщила Анна и, теперь уже в наглую, улыбнулась с экрана.
Грэг кинул взгляд на хронометр:
- Куда дела четыре минуты, детка? – наверное, в этот момент он походил на разъяренного быка.
- Готовность - одна минута! – сообщил компьютер.
- Какого хрена? – Грэг не верил собственным ушам. – Кто ты?
- Я центральный компьютер Борт сто тридцать семь! – гордо отозвалась Анна.
- Кто капитан корабля?
- Грэг Ремаро, – немедленно отозвался спятивший компьютер.
- В таком случае я запрещаю дальнейший полёт! – Грэг вскочил с места и требовательно уставился на лицо Анны.
- Плевать! – отозвалась та. – Внимание экипажу, прыжок!
На миг стало темно, голову разодрала ужасная боль, а легкие отказались вдыхать воздух. Затем все стало снова прежним, и Грэг обнаружил себя впечатанным в заднюю переборку. Он медленно сполз по металлической стенке на пол. Голова болела, словно по ней двинули чем-то тяжелым. Из носа шла кровь.
- Прыжок прошел нормально! – сообщила Анна. – Пострадавших не имеется.
- Заткнись, детка! – прошипел со злобой Грэг, пытаясь определить все ли кости его бедного организма целы.
- Посадка на Солнце через тридцать четыре минуты! – сообщил компьютер голосом начальницы.
Грэг забыл о боли.
- Что ты сказала, детка?
- Посадка на Солнце через тридцать четыре минуты, болван! – хихикнул компьютер. – Рекомендую раздеться, будет жарко.
Грэг зарычал, затем, скрипя зубами от боли, поднялся на ноги и подошел к креслу пилота. Взглядом он поискал панель аварийного пилотирования. На ней можно было отключить компьютер и вести корабль вручную, хотя, это то же самое, что рухнуть на Солнце при помощи неисправного компьютера. Управлять вручную он не умел.
- Ха! Тебе крышка, детка! – усмехнулся он и нажал на сенсор панели.
- Ох, не надо, товарищ капитан! – лицо Анны исказилось в ужасной гримасе. – Не лишайте меня жизни!
Грэг злорадно усмехнулся, но компьютер продолжал корчить рожи.
- Что за?.. – надавил еще раз на кнопку отключения бешеной машины.
- Не получается? – наигранно расстроилась Анна.
- Твою мать, детка! Что тебе надо от меня? – Грэг прикусил губу, чтобы взять себя в руки.
- С тобой хотят говорить, - ответила девушка, затем добавила. – Жалкий убийца!
Холодный пот прошиб всё тело. Откуда компьютер может знать о нём? Что происходит? Уж не снится ли ему всё это?
Тем временем экран потемнел, а затем на нем появилось изображение молодого мужчины.
- Грэгори Ремаро? – спросил мужчина приятным баритоном.
- Да, а в чем дело?
Мужчина вздохнул и продолжил:
- Я следователь Энтони Миас. Вы обвиняетесь в убийстве Анны Суздаль.
Грэг перестал дышать, тело оцепенело, а холодный пот противно стекал по спине. Как? Как им удалось вычислить его?
Следователь, казалось, читал мысли:
- Всё записано на камеру слежения парковки. Вычислить вас не составило особого труда.
- Что вы сделали с моим компьютером? – выдавил Грэг, облизывая губы.
- К любому компьютеру можно подключиться извне, это мы и сделали, – сообщил Энтони. – Суд заочно вынес вам приговор.
- Какой? – голос Грэга дрожал, словно осенний лист на ветру.
- Смертный. По закону Конгресса, статья пятьсот восемьдесят шестая, за убийство полагается смертная казнь!
Черт? Как он мог забыть про эту чертову камеру? Какая досада!
- И что вы планируете делать? Вернете меня обратно?
Следователь улыбнулся:
- Мы решили сбросить вас на Солнце, к чему утруждать себя формальностями?
- Вы не имеете права, детки! Это не по закону! – Грэг судорожно нажимал на все кнопки пульта управления, пытаясь хоть как то вырвать корабль из плена.
- Имеем! Еще как имеем, Грэг! – снова улыбнулся Энтони. – Вы будете падать на Солнце медленно, чтобы прочувствовать все прелести нестерпимой температуры. Сначала вам станет душно, затем жарко, а потом ваша кожа начнет сохнуть и поджариваться, белки глаз начнут сворачиваться, а легкие откажутся вдыхать горячий воздух и, думаю, вас не станет еще до того, как корабль начнет плавиться под сиянием Солнца. Вы прочувствуете все на своей шкуре. Как вам такой вариант?
- Сука! – прошептал Грэг. – Ну, ты и сука!
Следователь рассмеялся. Затем снова стал серьезным.
- Грэг Ремаро, вы совершили ужасное преступление, и поплатитесь за него, глупо было считать, что вы сможете уйти от правосудия. Это еще никому не удавалось. Но!.. – Энтони сделал паузу.
- Не тяни резину, детка! Что за «но»? – Грэг расстегнул ворот комбинезона. Стало и впрямь душновато.
- У вас есть альтернатива.
- Какая?
- Недалеко от нашей системы обнаружена черная дыра. Мы предлагаем вам стать первым, кто в неё заглянет.
- Вы что, с ума сошли? Из огня да в полымя? – Грэг захлебывался от ярости.
- Неизвестно что с вами произойдёт там. Может вам удастся спастись, зато не сгорите на Солнце. В любом случае альтернатива у вас есть.
- Почему тогда вам просто не перенаправить мой корабль в дыру? Зачем вы спрашиваете меня?
- Потому что вам нужно активировать внешние камеры и передавать сигнал на наш спутник. К сожалению, центральный компьютер не имеет доступа к управлению видеокамерами. Техническое упущение, так сказать…
- Ах, вот оно что? Хотите найти козла отпущения, да?
- У вас двадцать пять минут на размышления, а точнее десять минут, если вовремя не согласитесь, притяжение Солнца само заберёт вас, и никакие двигатели не вытянут корабль обратно.
- Да пошли вы к черту, детки! – крикнул Грэг. – Я лучше поджарюсь к чертям!
- Как знаешь! – ответил Энтони, пожав плечами. – Через девять минут соединюсь я вновь выйду на связь, а пока подумай.
Изображение погасло. Грэг зарычал и кинулся на панель с кулаками, пытаясь разнести её в пух и прах. Через несколько минут он обессилено рухнул на пол и заплакал. Стало жарко. Нестерпимо жарко. Грэг снял комбинезон, оставшись в одних трусах. Хотелось пить. Вода была в камбузе. Он выпил бутылку минералки. Легче не стало. В полной безысходности он огляделся, пока взгляд не упал на шкафчик с личными вещами. С безумной улыбкой на лице, достал из сумки в шкафу револьвер, затем вернулся в кабину пилота и уселся в кресло. Пистолет приятным холодом лёг в руку. Мощь оружия заключена во всех изгибах ствола, рукоятке, спусковом крючке. Иногда приятно массировать этим дулом висок, наблюдая за ровными цилиндриками патронов разбросанных на столе. Всего несколько грамм железа, которые могут причинить непоправимый вред всему, до чего дотянутся их стальные наконечники. Грэг, отсчитал шесть патронов и вложил их в барабан, зажав звездочкой экстрактора. Затем тыльной стороной ладони раскрутил цилиндр барабана и резким движением зафиксировал шесть стальных смертей на подствольнике. Взведённый курок щелкнет, равнодушным ко всему, механизмом и ударник с холодной ненавистью передаст кинетическую энергию в гильзу, от которой порох внутри пули моментально вскипит и взорвётся микроскопическим фейерверком. Разогретый до температуры плавления металл больше не будет покоиться в гильзе, а вылетит из неё с чудовищной скоростью подгоняемый огнём, оставляя за собой хвост дыма и чудовищной силы инерцию. Набирая скорость, стальной наконечник вонзится в его голову и сведет все счеты с дамочкой по имени Жизнь. Соблазнительно, но что если Энтони прав? Что если за той стороной черной дыры - жизнь? Грэг глянул на хронометр. Прошло шесть минут. А жарит нестерпимо. Он взъерошил волосы, кинулся на камбуз и вылил на себя бутылку минералки, затем еще одну, и еще. Стало чуть легче, но вода тут же испарилась с поверхности кожи. Он кинулся обратно в рубку пилота.
- Вызови мне его, чертова дура! – крикнул он Анне.
- Не могу! – улыбнулась та в ответ. – Он сам выйдет на связь.
Хронометр! Осталось две минуты! Черт возьми, целых две минуты! Он не выдержит столько!
- Вызови, прошу тебя, детка! – Грэг упал на колени и зарыдал. – Вызови… Я согласен на всё!!!
- Да ну тебя! – беспечно отмахнулся компьютер. – Разнылся как баба. Ничтожество.
Грэг всхлипнул:
- Да… Я ничтожество… Я ничтожество, ты была всегда права, я мастурбировал на тебя в мечтах, я имел тебя каждый божий день, и ты права… Как всегда права…
- Фи!- сморщила носик Анна. – Как противно слушать…
- Вызови! – осталась минута, еще целая вечность, которую ему не выдержать.
- Подавись! – фыркнула Анна и, на экране появилось лицо следователя.

- Я согласен! – закричал Грэг, теряя сознание.

Корабль вынырнул на окраине системы. Грэг, следуя указаниям Миаса, подключил все нужные системы, настроился на трансляцию с камер и занял место пилота.
- Сближение через четыре минуты, - пропела Анна ангельским голосочком.
Грэг даже не взглянул на неё. Его взгляд был устремлен на обзорные мониторы. Никакой черной дыры он не видел, но следователь утверждал, что там она есть. Пусть будет. Плевать на всё…
- Сближение через три секунды – сказала Анна. – Молись, ублюдок!
- Прости меня, детка… - это были даже не слова, а скорее бормотание, но компьютер прекрасно понял, о чём речь.
Грэг посмотрел на камеру, на ней был отображен нос корабля. Внезапно, он стал исчезать прямо на его глазах. Грэг, инстинктивно, отшатнулся. Корабль словно пропадал по мере погружения в дыру. Он выскочил из кресла и прижался к задней переборке, не отрывая взгляда от камер. Вот уже весь нос корабля утонул во мраке, тьма приближалась к рубке, затем мониторы отключились. Но она больше не требовалась. Грэг увидел все своими глазами. Передняя часть пилотской рубки стала растворяться, словно осыпаясь на молекулы, теперь, вместо обзорного экрана, была пугающая пустота космоса. Но где же декомпрессия? Где вакуум? Грэг не мог пошевелиться, вот уже пилотское кресло растворилось, а тьма теперь приближалась по полу корабля, по стенам, по переборкам, она уже подбиралась к нему, беспомощно прижатому к задней переборке. Вот уже носы его ботинок пропали во тьме, которая продолжала настигать его, вот уже по ногам, по туловищу, по животу, по рукам… И тогда Грэг закричал, пока темнота не поглотила его полностью…
Крик застрял в горле. Странно. Еще секунду назад он орал изо всех сил, но с уверенностью в сто процентов мог поклясться, что делать этого не собирался. Грэг глубоко вдохнул, сосредотачиваясь, и прижался к холодной кирпичной стене. Рука в кармане крепко сжимала револьвер…

Потерянные души

По залу заседаний разнёсся зычный голос Судьи:
- Таким образом, суд определил: в кассационной жалобе отказать! Решение суда первой инстанции по делу Ерёмина Владимира Альбертовича оставить без изменений!
По залу разнёсся сухой звук удара деревянного молотка, будто подчёркивая неотвратимость решения. В повисшей тишине всхлипнула женщина:
- Но как же так, ваша честь? Мальчик явно не в себе! Нельзя же всё так оставить!
Муж приобнял её за плечи, на сухом, интеллигентном лице растерянность и печаль.
Судья – женщина в возрасте, с зачёсанными назад пепельными волосами, взглянула на истицу.
- Роза Павловна, мальчику двадцать пять лет. Он совершеннолетний, вменяемый, не лишённый дее и правоспособности, гражданин России. Нет никаких оснований полагать, что его выбор был сделан под давлением или из за психического нездоровья.
- Но Ваша честь…
- Как мать, я вас понимаю, - перебила истицу судья, - но в рамках закона вы ничего не сможете сделать. Владимир Альбертович самостоятельно сделал выбор, будучи в здравом уме. И только по своему волеизъявлению он сможет вернуться в общество.
Судья поднялась из кресла, складки мантии задвигались как живые, лоснясь в ярком солнечном свете, льющемся в широкое окно. Голос секретаря возвестил:
- Встать! Суд окончен!
Женщина всхлипнула громче, губы затряслись, из глаз хлынули слёзы. Спустя минуту она рыдала навзрыд, а муж гладил её по спине и жалобным голосом успокаивал:
- Не плач, Розочка, слышишь? Мы до Верховного суда дойдём, а если надо и до Европейского, по правам… Не плачь, слышишь?
- Альберт, - выдавила из себя Роза сквозь плачь, - я хочу поговорить с ним! Нужно постараться убедить Володеньку. Он просто не понимает! Ему промыли мозги! Давай поговорим с ним!
- Роза, мы ведь говорили с ним, ты думаешь, что-то изменилось за это время?
- Я не знаю, не знаю, но давай попробуем ещё?
- Хорошо, Роза, хорошо, давай съездим ещё раз.

Асфальт мерно шуршал под колёсами такси, по обочинам замерли в зелёной листве высокие тополя. Когда вдалеке появилось приземистое здание Центра Нейротехнологий, Роза снова заплакала. Она почти всегда плакала с тех пор как узнала, что сын подсел на виртуальную реальность, да не просто подсел, а гораздо хуже, гораздо... Альберт как обычно принялся гладить её по спине и плечам, успокаивать.
Такси остановилось у кованых ворот, по бокам которых блестят глазками камеры наблюдения. Забор увит плющом, вдоль него тянутся аккуратные клумбы, паукообразный робот-садовник что-то подрезает, тут же рыхлит и вносит удобрения. Роза посмотрела на него с презрением и ненавистью, будто это он виноват в том, что произошло с сыном.
Они прошли по узкой дорожке между цветущими клумбами. По всей территории зелёные лужайки, ровно подстриженный кустарник, раскидистые деревья, множество вымощенных плиткой дорожек, увитые плющом беседки.
- Будто издеваются, - прошептала Роза.
- Ты о чём? - спросил Альберт.
- Да вот это всё. Для кого эта зелень? Для кого беседки? Как будто здесь будет кто-то гулять, дышать чистым воздухом и ароматом цветов?
- Воздух тут в самом деле какой-то, - пролепетал Альберт, - видимо тут эта новая травка, геномодифицированная, с повышенным выделением кислорода…
- Да что ты о травке! – воскликнула Роза Павловна зло и снова заплакала. - Наш сын болен, а ты о какой-то травке…
- Розочка, да я же не…
- Молчи, Альберт! Лучше молчи!
Они ступили на широкое крыльцо, стеклянные двери приветливо раздвинулись, пропуская в просторный холл с высоким потолком.
Девушка-андроид на ресепшене приветливо улыбнулась.
- Здравствуйте, чем могу помочь?
Из глаз Розы снова хлынули слёзы и она уткнулась в грудь мужа, улыбающаяся железка будто издевается…
Альберт Маркович вздохнул и жалобно выдавил из себя:
- Мы бы хотели, эм… пообщаться с Ерёминым Владимиром, мы его родители.
- Я позову доктора Кравченко, - ответила девушка-андроид и улыбнулась ещё шире.
Спустя несколько минут в холл вышел полненький мужчина в голубом халате. На лице улыбка, но как только увидел Ерёминых, улыбку сползла, лицо сделалось скорбным.
- Роза Павловна, милейшая, - заговорил Кравченко, - на вас лица нет, нельзя же так убиваться!
Роза бросила на доктора злобный взгляд.
- Я мать! А вы отняли моего сына! Промыли мозги и используете как живой компьютер!
Кравченко выставил ладони, широкое лицо сделалось вытянутым.
- Позвольте, позвольте, мы никого не забирали, никого не используем. Ваш сын, жив, здоров и свободен. Он может уйти отсюда когда пожелает…
- Да вы промыли ему мозги! – закричала Роза Павловна, лицо её сделалось злым, слёзы исчезли.
Альберт придержал её за плечи, чтобы не кинулась на доктора с кулаками.
Кравченко тяжело вздохнул:
- Роза Павловна, любезнейшая, вы же прекрасно знаете, что назначенная судом экспертиза не выявила никаких нарушений. Все наши пациенты находятся здесь по своей воле, они могут в любое время уйти, так же как и в любое время вернуться. Да, за свои услуги мы берём в аренду часть мозговых ресурсов. И это совершенно безвредный процесс, у нас есть все сертификаты.
Роза Павловна, вдруг поникла, устало махнула рукой.
- Я уже слышала всё это, пускай будет на вашей совести, я просто хочу поговорить с сыном.
Кравченко провёл Ерёминых в комнату обустроенную в домашнем стиле, похожую на обычную гостиную: диванчик, пара кресел, журнальный столик, ваза с букетом цветов. Стены в отделке тёплых тонов. Сзади дивана, по бокам единственного, но широкого окна, уютные занавески. Значительная часть комнаты, та, куда стоит лицом диван, пуста.
Ерёмины сели, Альберт приобнял Розу. Вскоре в той части комнаты, что свободна от мебели возникло трёхмерное изображение логотипа в виде буквы «V», оно сменилось окошком, с трёхмерным портретом Володи и какими-то данными. Вера Павловна всхлипнула при виде изображения сына. Мягкий женский голос произнёс:
- Объект номер одна тысяча четыреста восемьдесят три, Ерёмин Владимир Альбертович. Идёт поиск… Запрос связи…
Спустя долгие минуты ожидания голограмма исчезла и в комнате возник парень. Высокий, худощавый, коротко стриженный. На лице смесь недовольства и смущения.
- Привет, мам. Папа.
- Володенька, - всхлипнула Роза Павловна и вырвавшись из объятий мужа бросилась к сыну, но руки прошли сквозь его изображение.
Роза заплакала сильнее. Подошёл Альберт Маркович и приобнял её, сказал сыну:
- Володя, смотри, до чего мать довёл.
- Мам, ну зачем ты так переживаешь, - сказал Владимир виновато, - со мной же всё в порядке. Видишь!
Он развёл руками в стороны, мол, что цел и здоров.
- Вова, о чём ты говоришь?! – ужаснулась Роза, - это же не ты, это голограмма…
- Мам, ну представь, что я просто в другом городе, или в другой стране и мы общаемся виртуально… Помнишь, когда я летал в Лондон на практику? Мы вообще общались по скайпу, через видеокамеру… а тут даже эффект присутствия… Если бы у вас дома было бы оборудование, мы бы могли хоть каждый день общаться вот так…
- Володя, какое оборудование? О чём ты? Это ведь не жизнь! Подумай о своём здоровье!
- Да, да, - вставил отец, - Володька, мы не можем жить с мыслью о том, что ты как инвалид, как растение…
- Да о чём вы? - удивился парень, - я отлично себя чувствую! А то, что моя физическая оболочка лежит под капельницей… подумаешь, кому она нужна, когда в этом мире я в тысячу раз свободней чем в вашем!
- Да пойми же ты! – воскликнула Роза, - тебе промыли мозги! Это всё дельцы! Им бы только бесплатный вычислительный ресурс… Вы как дрова, что идут в топку…
- Ну какие дрова… - печально произнёс Владимир, - вы не понимаете. Здесь мне лучше…
В комнате повисла тишина, лишь только Роза Павловна иногда всхлипывала.
- Ладно, - нарушил тишину Володя, - мне пора, у нас там осада, без меня никак, жаркая будет битва…
- Володя, - воззвала Роза Павловна, - ну нельзя же променивать игры на реальную жизнь!
- Для меня именно эта жизнь реальна, - тихо произнёс парень, - потому, что тут всё так как я того хочу. Здесь больше свободы. До встречи, мам, пап… Заходите ещё. А лучше купите себе виртуальную станцию, буду к вам почаще заходить на чашечку чая. Может даже с девушкой…
Он улыбнулся и исчез. Роза уткнулась в плечо мужа, её тело тихонько вздрагивало, Альберт гладил её по голове, плечу, шептал успокаивающие слова.
Когда вошёл доктор Кравченко, Роза оторвалась от плеча мужа и зло сказала:
- Я хочу увидеть сына!
- Но ведь вы же только что… Ах, вот вы о чём. Роза Петровна, милейшая, у нас не принято проводить такие встречи которую хотите вы. Тем более, в вашем состоянии, я опасаюсь…
- Отведите меня к сыну! – приказала женщина.
Кравченко вздохнул:
-Что ж, если вы настаиваете… Причин отказывать вам нету, у нас не концлагерь, как вам почему-то кажется. Но умоляю вас, держите себя в руках.
Доктор Кравченко провёл Розу и Альберта мимо пропускного пункта, кивнул охранникам, мол, эти люди с ним, всё в порядке. Они прошли к лифту, Кравченко набрал на дисплее код, ткнул в кнопку нужного этаже, и они начали спускаться. Спустя несколько секунд подошвы вжало в пол, створки раздвинулись, открывая ярко освещённый коридор, вдаль убегают два ряда прозрачных, сияющих бликами, дверей. Пройдя мимо нескольких из них, Кравченко остановился у очередной и снова набрал на сенсорном дисплее код. Прозрачная створка отодвинулась, пропуская посетителей.
- Здесь всё автоматизировано, - начал объяснять доктор, когда они шли вдоль ряда прозрачных капсул, - наши клиенты получают полное жизнеобеспечение и им не нужно заботиться о своих телах пока они сами находятся в виртуальной реальности.
Роза всмотрелась сквозь стекло одной из капсул и сердце сжалось, остро кольнуло. В стерильной белизне лежит, укрытая белым покрывалом фигура какого-то юноши, возраста примерно как и её сын. В следующей капсуле молодая девушка. Роза начала всматриваться в каждую капсулу. Мужчины и женщины, юноши и девушки, несколько пожилых людей. Все выглядят умиротворёнными, спокойными. В душе Розы разлился холодок. Не должны люди вот так лежать на больничных койках, пусть не в больничных койках а в высокотехнологичных медицинских капсулах… Всё равно не должны. Человек должен жить! Жит по настоящему!
Глаза уже привычно защипало, по щекам пролегли горячие дорожки, но теперь уже не при мыслях о сыне, а при виде этих потерянных душ.
Кравченко остановился у очередной капсулы, увидев вновь слёзы на лице Розы Павловны, посмотрел с укором, но промолчал.
- Вот, - сказал он, - капсула Владимира Альбертовича.
Роза припала к стеклу, горячие капли упали на кристально прозрачную поверхность, потекли по изогнутому боку. По лицу Кравченко было видно, что его это покоробило, в помещениях с клиентами должна быть стерильная чистота, они платят за это ресурсами своих мозгов, но доктор тактично промолчал.
- Володенька! – причитала Роза Павловна, - ну зачем ты так? Зачем подписал этот проклятый контракт? Чем тебя не устроила твоя жизнь?
Кравченко кашлянул, тихо проговорил:
- Я так понял, у него были какие-то проблемы с девушкой… ну, вы знаете, милейшая Роза Павловна, какие сейчас девушки… Впрочем, это в нашу молодость такое можно было назвать распущенностью… а сейчас иметь нескольких, гм, кавалеров, это норма… да и сами кавалеры, гм, зачастую не против, относятся понимающе… тем более, что у них тоже, не одна дама… Вообще, к нам попадают в основном те, кто не смог ужиться в новом мире… Для вашего сына толчком стала измена, воон для того мужчины - увольнение с работы, когда сотрудников заменили автоматикой, а у вон той девушки умер близкий человек…
- Но мы же как-то держимся, - всхлипнула Роза Павловна.
- Да-да, - поддержал её Альберт Маркович. – Если даже мы, практически уже старики, то что молодым…
Кравченко развёл руками:
- У вас свой виртуальный мир. Он без вживлённой в мозг электроники, без проводов, без нейроинтерфейса и графических пакетов… Вы его кропотливо выстраивали в течение всей вашей жизни, как и я свой. Но у нас было время на это, а сейчас мир ускорился… кто-то успевает выстроить вокруг себя свой виртуальный мирок, свою капсулу, состоящую из заученных понятий, из знакомых лиц, из проверенных годами вещей и явлений… А другие не успевают… Им нужна вот такая помощь…
- Это чушь, - отмахнулась женщина, - вы просто промыли мозги моему сыну и другим людям, находящимся здесь!
Слёзы перестали течь по её щекам, лицо сделалось решительным.
- Вы зло! И с вами нужно бороться! Альберт, мы уходим.
Опешивший Кравченко хлопал глазами, а Роза, ещё раз прильнула к капсуле с сыном, губы нежно прикоснулись к стеклу, а затем отпрянула и направилась к выходу.
Когда они отъезжали от клиники, Роза прошептала мужу:
- Судья была права…
- В чём? – поинтересовался Альберт.
- Она сказала, что в рамках закона мы ничего не сможем сделать.

***
Роза никогда бы ни подумала, что сумеет организовать такой митинг, сказали бы ей пару лет назад, что она будет зачинщицей беспорядков, да ещё идти в первых рядах – рассмеялась бы. Но что-то внутри толкнуло её найти в сети единомышленников, оказалось, что таких немало, придало сил, чтобы убедить в решительных действиях. Внутренняя уверенность в правильности этого пути помогла донести до многих, что центры погружения в виртуальность – зло, с которым надо бороться.
Роза и не надеялась, что им дадут разрешение на митинг. Да и что даст этот митинг – постоять, проскандировать лозунги, помахать транспарантами… В лучшем случае этому уделят три минуты в новостной ленте, и на следующий день уже забудут. Центры виртуальности никуда не денутся, продолжат работать, продолжат промывать мозги людям, в основном неокрепшей молодёжи, вместо того, чтобы действительно помогать…
Альберт, конечно, отговаривал, говорил, что это незаконно, что их всё равно остановят, что их осудят. Он всегда был не решительным, иногда Роза думала, что её муж – тряпка, но зато этой тряпкой удобно крутить. После упрёка о том, что ему плевать на сына, Альберт сдался, тяжело вздохнул и сказал, что Роза, конечно же права, хоть насилие это и не метод, но раз другого способа нет…
К удивлению Розы, нашёлся и спонсор, пообещал материальную поддержку, пообещал помочь с людьми. Роза не стала задумываться о его мотивах, о том, что он не поделил с «продавцами виртуальности», главное, что у них общие цели – добиться прекращения деятельности этих очагов зла, туманящих разум человека, использующих людей в качестве живых компьютеров…
Всё-таки, они добились разрешения на проведение митинга, правда, в документах значилось, что допустимое количество человек не более пятидесяти, и место проведения в отдалении от Центра Нейротехнологий. Это дало возможность выиграть время для стягивания больших людских ресурсов…

***
Площадку перед воротами Центра заполнила толпа людей. В основном, мужчины и женщины возраста далеко за средний, но есть и молодёжь, у этих в глазах даже большая ярость, нежели у старшего поколения. Чуть в стороне несколько грузных мужчин в чёрных православных рясах, осеняют крестными знамениями желающих. Особняком держится группа коротко стриженных ребят, с острыми, оценивающими взглядами, человек двадцать, это те, кого прислал спонсор. Подъехал очередной автобус, из него вышли люди и влились в толпу митингующих. Многие подъезжали на своём авто, машины заняли обочины дороги на несколько сот метров. Один из группы коротко стриженных, видимо вожак, отошёл переговорить с несколькими мужчинами. Те закивали и направились к своим автомобилям. Через несколько минут, Роза увидела, как вдалеке, они перегородили дорогу. Всё верно, подумала она, это даст больше времени, задержит полицию…
За воротами их давно заметили. Двое охранников мрачно переговаривались, бросали затравленные взгляды на толпу. В руках демонстративно держат дубинки-электрошокеры. Но их всего двое. Ещё двое, Роза помнила, внутри, на проходной в помещения с мед-капсулами.
Подошёл вожак стриженных, кивнул на охранников:
- Наверняка уже сообщили в контору, и в полицию, нужно начинать…
- Да – да, - робко согласилась Роза, её былая решимость сейчас куда-то делась, хорошо, что есть вот эти ребята, у которых, видно, есть опыт в подобных делах. – Давайте начинать.
Вожак стриженных кивнул своим. Двое полезли на решётку ворот. Народ вокруг зароптал, большинство не предполагали, что намечается нечто большее, нежели просто митинг. Но из толпы раздался крик:
- Сектанты! Они промывают мозги нашим детям!
С другой стороны поддержали:
- Фашисты!
- Проклятые технари!
Охранники, подбежали к воротам, затрещали электрошокеры, двое, которые уже почти залезли на самый верх - упали. Это взбудоражило толпу, крики усилились. Вместо упавших на ворота полезли ещё трое бритоголовых, к ним примкнули и двое из толпы, в отличие от спокойных, расчётливых парней «спонсора» эти выглядят злыми, разгорячёнными.
Снова затрещали шокеры, два человека упали, но трое спрыгнули по другую сторону ворот. Охранники работали шокерами умело, спрыгнувшие тут же оказались на земле, но с ворот уже прыгали новые дебоширы. Спустя несколько минут охранники корчились на земле, их били ногами сильно и жестоко. Кто-то из перелезших догадался забежать в помещение дежурки и открыть ворота. Толпа хлынула внутрь, у многих в руках палки, выломанные с ближайших деревьев, у стриженных откуда-то появились биты.
Роза со щемящим сердцем посмотрела на избитых охранников, лица обоих разбиты в кровь, один ещё шевелится, пытается подняться. Она заставила себя отвернуться и побежать к ступеням здания.
- Это всё ради блага нашего сына, - убеждала она себя тихо, - ради блага людей, находящихся здесь.
Альберт не отставал. Они взбежали по ступеням. Стеклянные раздвижные двери разбиты, кругом осколки. Толпа уже вовсю шурует внутри, разбивают всё, что разбивается, крушат, ломают. На полу у входа, с разбитой головой и неестественно вывернутыми руками и ногами лежит девушка-андрод, которая встречала их несколько недель назад.
Они побежали по пути, которым их вёл Кравченко. На проходном пункте охранники уже избиты, одного продолжают бить ногами. Вожак бритоголовых тыкает пальцем в кнопку вызова лифта. «А ребята знают, - мелькнула у Розы мысль, - что тут да как».
- Нужно найти кого-то из персонала! – крикнула Роза. - У них пароли к дверям!
Вожак кивнул. Через несколько минут со второго этажа под руки вывели двоих сотрудников. Оба избиты, одежда изорвана.
- Открывайте, - рявкнул бритоголовый и кивнул на створки лифта.
- У нас нет… - прошептал один разбитыми губами, - мы младшие сотрудники…
- Милейший, оставьте моих подчинённых, - донёсся с лестницы знакомый Розе голос, - они, в самом деле, не знают.
Кравченко спускался с лестницы, поддерживаемый под руки двумя мордоворотами. Губы разбиты, нос оух, к губам протянулись красные полоски. Он старался держаться невозмутимо, но Роза видела испуг, запрятанный в глазах, и в душе ей это нравилось.
- Открывай! - бросил отрывисто вожак бритоголовых.
- Я не могу, - сказал Кравченко, - у нас правила, регламент… Вы можете меня сколько угодно бить, но…
Вожак подскочил и резко ударил Кравченко под дых, тот согнулся, начал хватать ртом воздух. Рука бритоголового схватила его за волосы и потащила к лифту, а там с размаху припечатала лицом о полированные створки, оставив кровавое пятно.
- Хорошо, - сипло выдавил Кравченко, - хорошо…
Его рука, дрожа, поднялась к сенсору, палец начал тыкать в нарисованные цифры. Створки лифта распахнулись. Бритоголовый втолкнул туда Кравченко, следом вбежала Роза Павловна и Аркадий Маркович. После короткого спуска, когда створки распахнулись, бритоголовый вытолкнул Кравченко и выразительным кивком дал понять что от того требуется.
- Там центральный пульт, - прохрипел избитый доктор, и набрал код на первой двери, - но это не правильно, поймите. Выдернуть всех этих людей из их мира всё равно, что убить их…
- Давай – давай, - поторопил бритоголовый и замахнулся, - меньше болтай, больше делай.
Кравченко затравленно взглянул на занесённый кулак и принялся водить пальцем по голографическому дисплею, всякий раз вбивая пароли в появляющиеся окошки. В коридоре послышался шорох раскрываемых дверных створок. Сердце Розы ёкнуло и забилось сильнее, радостнее. Она выскочила из операторской и бросилась к двери, за которой капсула её сына.
В помещении все капсулы раскрыты, в некоторых уже сидят и непонимающе озираются люди, щурят глаза отвыкшие от света. Роза подбежала к капсуле Володи, заглянула внутрь. Сзади подбежал Аркадий. Они наклонились над капсулой.
Володя открыл глаза, затуманенный взгляд начал фокусироваться.
- Мама? – прошептал он. – Папа? Откуда..? Почему..?
Из глаз Розы хлынули слёзы, впервые за очень долгое время слёзы счастья. Она наклонилась к сыну и обняла его. Пускай её арестуют через полчаса, билась в её голове мысль, пускай будут судить, пусть даже приговорят к тюремному сроку… Главное, что удалось спасти её мальчика. Удалось вырвать из этой проклятой сети, и теперь наверняка удастся удержать его тут, в реальном мире…

***
- Владимир Альбертович, милейший, может быть вам чаю? Или кофе? Я понимаю, это старомодно, но всё же, раз вы даже лично приходите…
- Нет-нет, - отмахнулся Владимир, - я скоро пойду.
Кравченко застыл за его спиной, вглядываясь в голографическую проекцию, где Роза Павловна и Альберт Маркович помогают сыну выбраться из капсулы, Роза заботливо укутывает его простыней, и они идут к лифту, поднимаются в верхние, уже порядком разгромленные, этажи. С улицы слышится вой сирен. Альберт вздрагивает. Роза тяжело вздыхает, но тут же лицо светлеет, когда смотрит на сына…
- Любопытнейшее развитие событий в этой симуляции, - заметил Кравченко, - Никогда бы не подумал, что у вашей матушки есть эта жилка внутри, стержень… Она, конечно, особа властная, не обижайтесь, но чтоб вот до такого…
Владимир, выглядящий сейчас лет на десять старше, чем на симуляции, одетый в дорогой костюм, с чуть отпущенным галстуком, пожал плечами.
- Я сам удивлён… Пожалуй, нужно изменить речь судьи, насколько понял, именно она запустила эту цепочку событий.
- Сделаем, - подтвердил Кравченко, - Вам как обычно, сбросить на согласование?
- Да, я просмотрю. Возможно, сам внесу какие-то корректировки.
- Ваши родители… - Кравченко замялся, подбирая слова, - очень упрямые люди, во всяком случае, Роза Павловна… Восьмая симуляция… Обычно, уже на третьей удаётся подобрать набор параметров для убеждения.
- Да, - согласился Владимир, – мама такая… Если удастся с ней, с отцом проблем не будет. Но я не хочу, чтобы это было как-то… Слишком жёстко, не хочу искусственно ломать их мировоззрение и принципы. Понимаете? Они должны сами понять!
- Понимаю, - заверил Кравченко, - понимаю… Но может, всё таки, рассмотрите вопрос о создании виртуального пространства соответствующего мировоззрению ваших родителей? Ну там, какие-нибудь спокойные и размеренные двухтысячные… В очередной раз говорю вам, что это проще, чем скрупулёзно подбирать параметры построения событий…
- Нет, об этом не может быть и речи, - ответил Владимир. Я не хочу, чтобы мои родители были… ну вы понимаете… Это не честно, это будто обман… Будто они умалишённые какие! Я хочу, чтобы они жили полноценной жизнью, своим разумом, самостоятельно оценивая современную действительность, принимая тот факт, что они уже не те, которые состарились и умерли десять лет назад, что они воплощены в новой форме. Я хочу, чтобы они приняли эту форму. Чтобы они приняли этот мир…

Пичалька.

Это точно.

Первый рассказ - вторичен, он уныл и заштампован.
Второй рассказ - вторичен, он уныл и заштампован. Плюс - откровенная агитка. Так пишут не худлит, а учебники по истории КПСС.

Думаю, в следующую секунду пафос приобретет критический объем, и герой лопнет.

Голос за первый, раз уж надо выбрать победителя.

P.S. Голосовалка будет?

Да, первый лучше. Но выбор, мягко говоря, небогат.

Что-то мне названия совсем не нравятся. Особенно - "Потеряные души". Дурные ассоциации с Брайтовской сказкой. И... за месяц могли бы придумать что-то повкуснее.
Что за фишка в оформлении первого рассказа? Очень интересуют подчёркнутые "выговоры", нахрена?
Щас соберусь с духом, почитаю...

А я завтра прочту. Сегодня я уже ничего не соображаю.

А чего все так грустно (это к авторам)? Я понимаю, что поглядеть, как ближнего размазывают по стенке, всем хочется, но все ж оптимизм пока вроде не отменили...
Если б море было пивом,
Я б дельфином стал красивым...
Может это и не оригинально, зато намного приятнее.))

А кто-нибудь вообще помнит, какое было задание?
Не пришлось бы брить грудь обоим))

Ахахаха...

В соавторстве говорите?))))

Прочитала. Нужно переварить впечатления. ))

Неужели всё так стрёмно?

Прочиталось легко. Действительно ровное исполнение. )) Попозже еще раз перечитаю.

ЗЫ: Я плохой критик, на уровне "нравится-не нравится".

Дык голос за кого?