Заслужил

Заслужил

Депутат Первушин восседал в роскошном кожаном кресле с высокой спинкой. Сцепленные в замок пальцы покоились на крышке солидного стола из ценных пород дерева. Первушин не знал что это за породы, но дизайнеры проектирующие интерьер кабинета уверяли, что такой стол будет подчёркивать солидность своего хозяина.
Из коммутатора донёсся голос Светочки, секретарши:
- Сергей Маркович, к Вам Ларионов.
- Пусть заходит, - буркнул Первушин.
Спустя пару секунд дверь кабинета отворилась, и вошёл высокий, худой как дрын, мужчина средних лет в солидном чёрном костюме. Волосы гладко зачёсаны, черты лица тонкие, аристократичные, на носу изящные очки в тонкой оправе. Он от самой двери вытянул ладонь и с широкой улыбкой двинулся к депутату.
- Добрый день, Сергей Маркович, - пролепетал он сладким голосом.
- День добрый, - ответил Первушин, пожимая ладонь.
Он подозрительно посмотрел на Ларионова из-под кустистых, чуть посеребрённых сединой, бровей, поинтересовался:
- Опять мучить будешь? Рассказывать, сколько дырочек на шнуровке туфлей должно выглядывать из под штанин, или как двигать бровями при общении с электоратом?
Ларионов ахнул. Его лицо вытянулось, брови взлетели до середины лба. Он выставил ладони вперёд и пролепетал.
- Почему мучить? Это естественные вещи, о которых политик должен думать в первую очередь! А потом уже о том, как увеличить объём потребительской корзины, выплатить пенсии, отремонтировать дороги или добиться признания Европейского Союза.
- Это на совести исполнительной власти, а мы, депутатский корпус, законы принимаем… ну и присматриваем, да-да, за этой исполнительной…
- Не важно, - отмахнулся Ларионов, - суть в том, что в первую очередь люди смотрят на внешние черты, а уже потом судят о делах… Как говорится, встречают по одёжке…
Первушин поморщился, мясистые щёки раздулись ещё сильнее. Порой у него мелькала мысль, что зря он нанял имиджмейкера. Сам-то он всегда был человеком прямым и ценил в других людях в первую очередь естественность. Но у всех коллег есть свои имиджмейкеры, а у многих целые отделы, что просчитывают, как политик должен одеваться, как двигаться, как говорить, как держать лицо. Целые команды, а у него, Первушина, только один, и того ели терпит. Но всё-таки терпит, и даже прислушивается. Потому, что всё-таки доля истины есть в словах имиджмейкера, и доказательством является то, что Первушин заседал в думе уже второй срок, хотя многие пророчили, да и сам так считал, что не переизберут.
- Тем более, - продолжал Ларионов, - помнится, Вы как-то обмолвились, что не прочь потягаться за президентское кресло, а в конце года выборы. Вам за это время нужно наверстать то чего не хватает в вашем имидже, расположить как можно больше людей к себе. Иначе, ещё через четыре года будет уже поздно метить на этот пост.
Первушин сдвинул брови, в этом Ларионов конечно прав. Впрочем, про президентское кресло он ляпнул шутя, но в каждой шутке есть доля шутки… остальное всё правда.
- Ладно, что там у тебя на сегодня? И не стой столбом, садись.
Имиджмейкер присел на стул напротив депутата, засунул ладонь во внутренний карман пиджака. В пальцах Ларионова появилась продолговатая коробочка, он протянул её Первушину. Футляр от очков – понял депутат, беря коробочку и отщёлкивая крышку. Внутри, в самом деле, оказались очки – продолговатые, не широкие стёкла, узкая оправа и такие же узкие, изящные дужки оканчивающиеся почему-то наушниками-капельками.
Первушин изогнул одну бровь, и вопросительно посмотрел на имиджмейкера.
- У меня отличное зрение, месяц назад делал лазерную коррекцию, зачем мне очки?
- Тёмный вы человек, - иронично ответил Ларионов и покачал головой, - очки уже давно никто не использует как корректор зрения. Ещё в прошлом веке очки стали предметом имиджа наравне с галстуками, часами, запонками; а теперь это ещё и мощнейший персональный компьютер! И кстати, Сергей Маркович, бровь Вы изогнули слишком сильно, вспомните, как я Вас учил, да-да, ещё чуть меньше, вот так самое оно!
Первушин покачал головой. В самом деле, уже не первый год на рынке эти девайсы – мощнейшая электроника, встроенная в дужки очков. Там же, в дужках, специальные сенсоры, улавливающие электромагнитные импульсы излучаемые мозгом в процессе мышления, что позволяет управлять компьютером, как говориться – движением мысли. А стёкла – экраны с функцией дополненной реальности и полным три-дэ.
Ларионов, будто прочитав мысли депутата, заметил:
- Это новая модель, изображение выводится не на стекла, а проецируется прямо на сетчатку, что делает его гораздо более качественным, практически не отличимым от реального.
- А я то думал, чего ты очки носишь, полагал, что тебе на окулиста денег не хватает, хотел зарплату увеличить, зачем мне слепой менеджмейкер… - проговорил депутат язвительно, и, заметив загоревшийся взгляд Ларионова добавил: - теперь не буду, раз у тебя со зрением всё в порядке
Первушин повертел очки, аккуратно раздвинул дужки и нацепил на нос.
- Превосходно! – воскликнул имиджмейкер. – Форма очков подобрана на три-дэ модели Вашего лица, я боялся, что скажется погрешность, но напрасно! Форма идеально подходит для Вас!
- А не скажет народ, что ему не нужен очкарик в депутатском кресле…а тем более в президентском? – с сомнением спросил Первушин. – В школе, помню, мы над очкариками смеялись, а то и лупили…
Глаза Ларионова расширились, лицо стало таким, будто услышал непристойность.
- Сергей Маркович, не стоит таких вещей говорить вслух, - укорил он, - я про очкариков. Даже у стен есть уши, особенно сейчас, когда камеры слежения наверное только в туалетах не ставят. Вы же политик! Должны понимать! Толерантность наше всё! А про очкарика не беспокойтесь, я же говорю, очки это, прежде всего – имидж.
- Ну-ну, и какие плюсы?
- В первую очередь, очки ассоциируются с человеком интеллектуальным. Это даст вам несколько процентов в рейтинге за счёт интеллигенции. Второе – очки как современный высокотехнологичный девайс дадут прирост за счёт молодёжи и людей технологического склада. И третье – собака!
- Что собака?
- Вам нужна электронная собака! Сейчас покажу.
Ларионов потянулся рукой к очкам Первушина и прикоснулся пальцем к дужке.
- Включается вот так.
Первушин удивлённо моргнул, лицо стало растерянным, будто увидел в своём кабинете чудо-птицу – страуса. Перед его взором, прямо в воздухе, появился логотип операционной системы, прошла секундная загрузка, и картинка свернулась в маленький значок в левой верхней части поля зрения. Первушин скосил взгляд на этот значок, и тот подсветился, готовый активироваться по первому желанию.
- Это кнопка вызова меню, - пояснил Ларионов, правильно истолковав движение глаз и выражение лица депутата, - я понимаю, что вы, политики, больше о судьбах народа думаете, а в современной компьютерной технике не слишком разбираетесь… Просто сосредоточитесь мысленно на этом значке и откроется меню. Я там, в первом же разделе, поместил нужную иконку, это которая с изображением головы овчарки.
Мысль Первушина сосредоточилась на значке «меню», оно, в самом деле, тут же распахнулось, после чего депутат таким же образом «кликнул» по значку с собачьей головой.
Брови Первушина неконтролируемо поползли вверх, когда справа от него, на небольшом расстоянии от пола появился чёрный проём и из него, как из конуры, вылезла собака породы овчарка, уже не щенок, но видно, что молодая. Села, из широкой пасти вывалился язык, добрые глаза преданным взглядом уставилась на Первушина.
- Это что за Барбос?
- Можете его так и назвать, - ответил Ларионов широко улыбаясь.
- Но как..?
- Тёмный Вы человек, Сергей Маркович, это современные технологии. Цифровое изображение подаётся на сетчатку глаза таким образом, чтобы замещать участок реального изображения. Дополненная реальность!
- Но как же ты…?
- Я тоже вижу вашего пса. Честно говоря, не знаю, как это всё работает, я не специалист, да мне и не важно… вроде бы изображение с каждых очков попадает на сервер, откуда запрашивается очками других пользователей, и при условии, что это изображение имеет статус публичного, проецируется на сетчатку тех, кто смотрит в ту же сторону где размещается в пространстве объект, синхронизируя пространственные координаты…
- Но зачем мне…?
Глаза Ларионова закатились к потолку, из груди вырвался тяжкий вздох.
- Сергей Маркович, электронный пёс Вам просто необходим! Во-первых, это сразу даёт дополнительный прирост рейтинга опять же по интеллигентам, которые видят, что вы любите животных, и по молодёжи с технарями, которые видят, что вы на самом деле пользуетесь кибер-очками, а не носите их для имиджа. А во-вторых, это существенный прирост среди собачников и прочих любителей животных. Да и вообще, человек любящий собак располагает к себе…
- Но почему бы не завести обычную, живую собаку? – спросил Первушин, всё ещё немного ошарашено.
Пёс в это время издал протяжный звук и сделал грустное выражение морды, мол, а чем я хуже настоящего? Первушин покосился на него, но промолчал.
- Настоящая живность это дополнительное время на уход за ней, - пояснил имиджмейкер, - а народ должен видеть, что Вы отдаёте максимум времени работе, на живую собаку не хватает, но душа просит…
Барбос вновь заскулил, при словах о живом псе, склонил голову набок и ещё более жалостно посмотрел на Первушина.
Депутат скривился, несколько секунд смотрел на пса, затем отвернулся, полностью игнорируя животное.
- В общем, я не очень понял, что ты мне тут нарассказывал, - пробурчал Первушин с раздражением, - но электронный пёс это как-то… мм… по детски. Ты мне ещё компьютерные игры предложи.
- Предложу, - пообещал имиджмейкер с серьёзным видом, - но пока освойте тамагочи. Да и кроме того, в очках встроены программы работы с документами, браузер, видеопроигрыватели, фотокамера, телефон…
Первушин снял очки, внимательно осмотрел их, не веря, что столько всего можно впихнуть в столь миниатюрные объёмы. При этом отметил, что пёс исчез. Повертев очки, нацепил их снова и покосился на собачью морду, смотрящую добрыми, но печальными глазами. Пёс тихо поскуливал, не понимая, почему с ним не хотят поиграть.
- Нанотехнологии что ли? – спросил он, вспомнив модное слово.
- Понятия не имею, это технарям важно. Но Вам, как политику, всё-таки не стоит чураться современных технологий. Соц-опросы показывают, что среднестатистическому человеку больше нравятся политики, понимающие в современных высоких технологиях!
- Да на кой мне эти игрушки? Если так уж важно, давай настоящую собаку заведу!
Барбос заскулил громче, отвернулся и лёг, положив печальную морду на лапы. Он продолжал посматривать на человека, надеясь, что тот всё-таки примет его.
- Чего он? – спросил Первушин.
Ларионов пожал плечами:
- Собака тоже человек.
- Это не собака, это набор пикселей…Ох мне же уже пора собираться на заседание…
Он вскинул руку и посмотрел на часы, тут же отшатнулся. Умные очки наложили поверх руки изображение крупных цифровых часов, вместо привычного «Ролекса». Первушин резко сдёрнул очки, проморгался, «Ролекс» оказался на месте, стрелки показывают, что до начала заседания сорок минут, а нужно ещё вызвать водителя. Посмотрев вправо, Первушин увидел, что собаки нет. Он сложил дужки очков, положил их в футляр и засунул во внутренний карман пиджака.
Ларионов фальшиво улыбаясь и раскланиваясь, попятился к выходу.

К зданию Думы Первушин подъехал за пятнадцать минут до начала заседания. Прошёл процедуру идентификации на проходной и двинулся к главному залу, решив, по дороге свернуть в туалет. Открыв двери комнаты выложенной белым кафелем и с широким, во всю стену зеркалом, Первушин упёрся взглядом в лысоватый затылок Крамаревича, коллеги по депутатскому статусу и идейного противника, с которым часто в дебатах распалялись до состояния раскалённого металла. Первушин сдвинул брови и решительно шагнул. Крамаревич мыл руки, он обернулся на звук захлопнувшейся двери и встретился взглядом с угрюмым лицом коллеги.
- Здравствуйте, Сергей Маркович, - елейным голосом протянул он.
- Здравствуйте, - буркнул Первушин и направился к писсуару.
- Значит, не изменили своей позиции? Будете голосовать против?
- Вся наша фракция будет голосовать против, и надеюсь, переломим вас. Ваш законопроект не пройдёт!
- Посмотрим, посмотрим, Сергей Маркович. Вы же понимаете, что основная партия, да-да, вижу Вы понимаете о ком речь, склоняется в пользу нашего мнения…
Первушин побагровел. Крамаревич умел злить оппонентов, этого не отнять. Он резко сдвинул кран, в подставленные ладони хлынула струя холодной воды, чуть снижая градус злости. Первушин плеснул в лицо, чтобы окончательно остыть.
Крамаревич заканчивал сушить руки, поглядывал на коллегу с ехидной ухмылкой и превосходством. Наконец закончил, ладонь полезла за полу пиджака и выудила очки, нацепила на нос. И тут же Крамаревич отшатнулся, глаза выпучились, губы затряслись. Он смотрел куда-то под ноги Первушину.
- Что за шутки, Сергей Маркович? Я чуть было не решил, что он настоящий!
Первушин непонимающе смотрел то на испуганное лицо Крамаревича, то себе под ноги, по направлению взгляда коллеги. Наконец сообразил вытащить из за пазухи очки. Нацепив их, расхохотался, от чего лицо Крамаревича побагровело, губы брезгливо поджались. Но Первушин был доволен этим эффектом. Не часто удаётся так пронять лысого пройдоху.
Барбос стоял широко расставив лапы и вздыбив шерсть и угрожающе рычал на Крамаревича. Его верхняя губа приподнялась и подрагивала, обнажив клыки.
Крамаревич, почти совладал с собой, но было видно, что всё ещё злится, тем что попался на такую уловку. Он сделал лицо каменным у, хмыкнув, зашагал к двери, напоследок бросив:
- Это Государственная Дума, а не детский сад. Такие игрушки здесь отключать надо!
Довольный представлением, Первушин присел рядом с Барбосом. Рука протянулас чтобы потрепать псину по лобастой голове, но коснувшись шерсти, пальцы прошли сквозь неё. Тем не менее, пёс перестал рычать, облизнулся, его взгляд стал добрым. Он вытянул шею, будто прося – ну погладь меня ещё, ну пожалуйста.
Первушин усмехнулся. Пальцы снова осторожно коснулись нарисованной шерсти, стараясь не слишком сильно углубляться в изображение. Морда собаки стала довольной как у бегемота. Барбос просто сиял от того, что хозяин всё-таки признал его.
- Хороший, хороший, - похвалил его Первушин. – чувствуешь людей, как настоящий. Пожалуй, всё-таки оставлю тебя. Заслужил.

как что? Технологии рулёз.

Я правда ожидал какого-то расклада по имиджу, но вероятно рассказ писался "от концовки" и остальное наросло то что наросло ))

Имиджмейкер там слишком много места занимает, много слов говорит. И диалог с ним уводит в сторону. Автор вроде попытался контраст дать, мол человек старой закалки, кряхтит и не желает воспринимать новое. Однако чтобы оттенить это взял достаточно зыбкую вещь "имидж", и неприязнь к технологиям пошла постольку-поскольку.

При чём тут моё знание? Спрашивайте у персонажа изрёкшего эти слова )

Честно говоря, уже не помню )

Есесно не отмазка - характер персонажа, образ )

Мм?

волшебник плакаль - плакают от смеха, сползая обычно патстол. (т.е см потряс волшебника ввергнув в неимоверное веселье)
голый король прослезился - испытал приступ умиления.

Nohgivilka, видимо восхищается необычайной и разнообразной эмоциональностью рассказа, хотя... синий смайл в чёрных очках всё портит...

Кстати, палестинский боевик все правильно расписал.
На месте автора я бы не полемизировал с ним, а жадно ловил каждое слово...