Жаба Евгений Валерьевич Петров Деревушка наша Пихтовка стояла на излучине. Небольшая деревенька – всего несколько дворов. Домики все ладные, крепкие, старинными узорами разукрашенные: ну там наличники, ставенки, охлупни. В общем, все – как положено по старому закону. Речушка – Веснянка – была хоть и невелика, но чиста и достаточно глубока, особенно возле меленки, где в омуте водились сомы. А на берегу зелеными косами покачивали стройные березки. Сейчас-то там уже ничего нет: ни Пихтовки, ни Веснянки. Затопило нашу сторонушку при постройке электростанции. А в недавние-то времена, в нашей-то Пихтовке жизнь проходила радостно. Особенно веселые гулянья проходили в мае, когда вся наша природа оживала после зимней спячки. На березоньках появлялись нежные, клейкие листочки. Словно легкой дымкой подергивались веточки. Ясное солнышко согревало землю нашу – кормилицу. Выходили в майские солнечные дни на крутояр парни и девчата. Девушки плели венки из первых одуванчиков. Одаривали этими веночками своих избранников. Радостно смотрели на них старики, вспоминая свою молодость. Вот и в этот раз все проходило как обычно… Майский денек был на редкость теплым, словно лето поспешило прийти раньше срока. Собралась наша молодежь на крутом бережку Веснянки. Ласково и радостно сверкали на разлившейся речушке блики. Веселье било ключом. Песни, хороводы. Парни за девчонками ухаживали. Каждый старался себе пару найти… С усмешкой воспринимались молодежные забавы. В молодых семьях чаще всего именно в эти светлые деньки заводились дети. В народе их называли майскими или солнечными. Наиболее ладной была пара Николы и Оленьки. Собирались они по осени свадебку изладить. В ожидании радостного события Оленька и Никола почти не разлучались. Видный парень – Никола. Многие девчата на его заглядывались, но выбрал он Оленьку. С сожалением отстали от молодца девчата. * * * - Никола, не хочешь ли пройтись со мной?- высокая темноволосая и черноглазая девушка Меланья взяла парня под руку. Она все никак не могла успокоиться, все Николу от Оленьки отбить пыталась. - Да то что, сдурела,- Никола резко отдернул руку,- сейчас Оленька придет. - Ну и что? Скажешь ей, что ты решил меня выбрать.- она всем телом прижалась к нему. Жаром опалило грудь парня. С трудом высвободился он от навязчивой девушки. - Шла бы ты да ехала от меня подальше… - Что ж ты так со мной общаешься? Чай не страшная я, не противная. - Не противная, конечно, но не нужна ты мне. Понимаешь, не нужна. Я Оленьку люблю. - Противная эта Олька!- вспыхнули глаза у Меланьи,- Ни кожи, ни рожи… - Понимала бы чего,- вспылил Никола и резко оттолкнул ее. Отступила Меланья на несколько шагов назад, оступилась нога, чуть не упала девушка на землю. Вспыхнули яростным огнем ее темные глаза. Хорошо Никола не глядел в этот момент на Меланью, а то наверняка мог бы и испугаться, до того хищным и отталкивающим стало выражение Меланьиного лица, что его черты, в общем-то правильные, сразу стали неприятными и отталкивающими. Подхватилась она и досадливо прочь ринулась. - Попомнишь ты еще свой удар,- злобно прошипела она сквозь зубы,- Аукнется это тебе!- проговорила она уже в полный голос. - Что это она?- удивленно подошла к милому Оленька. - Ничего страшного,- Никола нежно поцеловал девушку,- Сдуру бесится, что не пошел с ней к Веснянке. - А чего это ты с ней должен идти?- Оленька наклонила голову к плечу. - Она все надеется, что я тебя брошу и к ней перебегу. Оленька лукаво посмотрела на парня. - А что есть желание? Она ведь девчонка-то симпатичная. - Глупенькая ты моя,- он обнял ее и ласково привлек к себе,- никто мне кроме тебя не нужен. - Правда?- глаза девушки лучились радостью. Заходящее солнце озарило ее русые волосы словно огненным ореолом. Никола , не отвечая, преданно смотрел на нее. Неожиданно захотелось поднять ее на руки и во весь голос заорать: «Я люблю тебя и только тебя!!!» Оленька схватила его за руку и рванулась по свежему бархатистому ковру весенней травы вослед веселой юношеской ватаге. - Постой, погоди,- Никола попытался ее остановить, но поневоле вынужден был прибавить шагу. - Не отставай,- задорно кричала она, лукаво оборачиваясь к нему. Они бежали на крутой берег Веснянки. Неожиданно Оленька остановилась и пристально взглянула ему в глаза. - Я вправду нужна тебе? - Конечно,- жарко ответил Никола и привлек ее к себе. Жадные губы покрыли милое лицо поцелуями, спускаясь все ниже: шею, грудь, полускрытую легким платьишком. - Не надо, милый,- прерывисто шептала она, а сама все плотней прижималась к нему… Никто не обратил внимание на полное злобы лицо Меланьи, во все глаза наблюдавшей за возлюбленными… * * * - Будьте вы прокляты,- прошипела Меланья, наткнувшись на округливший стан Оленьки взглядом, и торопливо пошла прочь, увязая в выпавшем за ночь снеге. Оленька вздрогнула от недоброго слова, запахнулась плотней в шубу и поспешила домой, к мужу. - Что с тобой?,- Никола встревожено отложил в сторону топор, которым отесывал новый черешок, и бережно взял жену за плечи. - Эта Меланья все никак не угомонится,- всхлипнула Оленька. - Что опять,- голос мужа посуровел.- Опять она тебе что-то сказала? - Она…- из глаз женщины выкатилась крупная прозрачная слеза,- Она… прокляла нас. - Глупости это все,- отмахнулся Никола,- никаких проклятий не существует. - Бабку Меланьину, Анфису всегда колдуньей считали,- сквозь слезы медленно выговорила женщина. - Да брось ты,- небрежно отмахнулся муж,- Какая там колдунья? - И глаз у нее темный, злой…- продолжала Оленька,- как бы она чего нашему маленькому не сделала.. - Ничего с нашим ребетёночком не случится,- уверенно проговорил Никола, снова принимаясь за работу. Оленька тихо прошла в избу. Никола остался один. Пробовал продолжить начатое дело, но ничего не получалось: слова жены все никак не выходили из головы. Сплюнул молодой человек, откинул топор в угол и направился в горницу к супруге. Скрипнула встревожено дверь, мелькнула свежепобеленная печь, сдавленно вздохнула скамья под опустившимся на нее телом мужчины. Никола нежно обнял жкену, широкие ладони легко провели по тугому шару живота. Маленький человечек внутри, словно почувствовал руку отца, сильно ударил ножкой. - Ой,- вскрикнула Оленька,- он уже узнаёт тебя. - Конечно,- улыбнулся Никола,- Чай не чужой я ему … - А почему ты думаешь, что это он?- поддразнила Оленька, охватывая ладонями животик. - Он…- рассмеялся Никола,- потому что… ребенок… - Опять выкрутился,- деланно возмутилась Оленька. Неожиданно лицо ее побледнело. Толчки становились все чаще. Дверь в избу распахнулась и в клубах морозного воздуха в горницу ввалился дед Михай. - Как у вас тут делишки?- он заговорщически подмигнул Николе. - Дядя Михай,- вскинулась Оленька,- выручай… - А что случилось? - Рожаю, дядя Михай,- выговорила она, едва шевеля побелевшими губами. Никола резво вскочил со скамьи и растерянно оглядевшись метнулся было к двери. - Не трепыхайся,- деловито осадил его Михай,- Я сейчас к Васильевне, а ты, мил парень… ты веди-ка женушку свою в Андрейкину баньку. - В баньку?- брови Николы взметнулись до середины лба.- Зачем? - А куда еще,- на ходу отвечал Михай, спешно запахивая полушубок,- Там сейчас тепло, вода горячая… Никола схватил Оленьку за руку и потащил было к выходу. - Да куда ты, дурья твоя голова,- Михай махнул рукой, выскакивая за порог на вечеряющую улицу,- Стужа на дворе. Накинь шубу. Не простужай роженицу. Восторженно скрипнул сверкающий в отблесках заходящего солнца снег. Никола суетливо набросил на плечи жены недавно сброшенную шубку и полупонес полупотащил Оленьку в приземистую баньку. - Проходи, милая. Вскоре показалась и Васильевна, спешащая на коротких быстрых ножках на помощь. У Николы с души спала тяжесть. Как-никак лучшая на всю округу повитуха. - Все вон!- резко проговорила седеющая толстушка. Никола с беспокойством заставил себя покинуть Оленьку, оставляя ее наедине с Васильевной. - Надо бы мужиков позвать,- озабочено почесал голову под треухом Михай. - Зачем это?- недоуменно уставился на него Никола. - Да то что, паря, ни хрена не понимаешь?- дед укоризненно покачал головой,- А кто твоего дитя от нечисти оберегать будет? - Да брось ты, дед Михай. Какая такая нечисть? - Не спорь со старшими. Нос не дорос. Так старинный обычай требует. - через некоторое время вокруг баньки утаптывали пушистый снег шестеро крепких мужиков. - Вот и славненько,- дед Михай удовлетворенно хмыкнул и обратился к Николе,- скоро отцом ста… Договорить он не успел. - Сюда!!!- раздался истошный крик Васильевны. Толкаясь мужики ринулись на зов. Остолбенело остановились на пороге. Из чрева молодой женщины вывалилось нечто невообразимое. На ребенка это явно не походило… Крупная слизко-зеленая жаба… - Да не стойте истуканами,- возопила повитуха,- хватайте это чучело. Мужики подхватились, кое-как взяли ускользающее из рук чудище за руки-ноги и с трудом пропихнули в раскрытое зево печи. - Заслонку,- истошно завопил Михай неожиданно тонким голосом,- Заслонку закрывай!!! Все шестеро полным весом навалились на чугунную заслонку. Гигантская жаба отчаянно сопротивлялась, чуть не вырывая тяжелую чугунину из рук. - Держите!- кричала Васильевна,- Не давайте этой нечисти выйти наружу! Чудище рванулось из печи с такой силой, что чуть не отшвырнуло всех в стороны. Уперлись мужики в высокий порог и удержали заслонку. Еще один рывок… Высунулась из печи сизо-зеленая лапа… С усилием давнули мужики на заслонку. Лязгнул металл. - Засов накинь,- прохрипел сквозь зубы Михай. Никола рванул тяжеленную пластину, вводя ее в предназначенный паз. Низкий жалобный вой пронесся над деревней… и все стихло. - Уфф,- устало вытирая пот, мужики опустились там, кто где стоял. Никола обернулся с Оленьке. Перед ним стояла Васильевна, держа в руках хрупкое тельце. - Мальчик у тебя, папаша…
