Жертвам декабризма посвящается Ах, какие благородные идеи! Ах, какие бескорыстные умы! О свободе и равенстве радея, не страшились мы ни петли, ни тюрьмы. Разорвать мечтали всяческие узы несозревшим предпосылкам вопреки и не ведали того, что круг наш узок, что мы страшно от народа далеки. Но когда мы рано - слишком рано! - шли на площадь во главе мятежных рот, ведь он шел, он тоже шел свергать тирана, этот самый исторический народ. Мы не знали, что искра - еще не пламя. Но не к пламени последующих дат, не за равенство и братство, а - за нами, за конкретными князьями шел народ. С ним делили мы, как смертное причастье, хмель восстания и кровь Бородина. Почему же на обломках самовластья написали только наши имена? Да, конечно, были разные идеи. Да, конечно, были светлые умы. Но о братстве еретически радея, Не о братьях вольнодумствовали мы. Три этапа, три источника, три части - офицерская рулетка всех времен. И лежат у пьедестала самовластья лишь обломки ненаписанных имен.