БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ, ИЛИ СКАЗКА О “ПАНАСОНИКЕ” Это случилось в начале июня, когда Павел ушел на свои первые в жизни летние каникулы. Его приятель Санька Метелкин, учившийся в параллельном классе, как-то спросил: - Хочешь посмотреть “Ну, погоди!” – все серии за один раз? - Хочу, – ответил, разумеется, Павел. – А как это так? - А вот, – сказал Санька, загадочно улыбаясь и явно чем-то очень гордясь. – Пойдем ко мне – увидишь. Павел был сильно заинтригован, тем более что от разъяснений Санька всю дорогу решительно уклонялся. - По телевизору? – настойчиво допытывался Павел. - Нет, не по телевизору, – отвечал Санька. - А как тогда? - Не скажу... Павлу почему-то представился аппарат, похожий на диаскоп – вроде того, который ему недавно подарили в школе. Наверное, и у Саньки появилось нечто подобное – только с движущимися картинками. Это было бы неудивительно – ведь у Метелкиных имелась целая куча разных занятных вещиц, которых не купить ни в одном магазине: кресло-качалка, хлеборезка с крутящимся зубчатым ножом, электрический миксер... Конечно, ко всему этому могла добавиться и какая-то хитроумная машинка с мультфильмами внутри. Родители Саньки еще не вернулись с работы. Дома был только его старший брат Боря – модный парень, носивший фирменные джинсы, слушавший иностранную музыку и куривший сигареты “ТУ-134”. Еще у него в комнате висели потрясающие разноцветные рыбки, сплетенные из капельницы. - Здравствуй, – вежливо сказал Павел. - Привет, – ответил Боря. – Видео пришли смотреть? - Да, – ответил Санька. Так Павел впервые в жизни услышал это слово – “видео”. Пройдя в большую гостиную, он увидел рядом с телевизором какую-то красивую серебристо-серую коробку с кнопками, похожую на непомерно увеличенный кассетный магнитофон. - Поставь нам “Ну, погоди!”, – небрежным, каким-то хозяйским тоном попросил Санька. Усмехнувшись, Боря достал с полки громадную кассету и вставил ее в ту коробку, называвшуюся “видеомагнитофоном”. - Садись, – сказал Санька Павлу, усевшись на диван. Пленка в кассете начала бесшумно перематываться, в стеклянном окошечке замелькали цифры, и мультики начались. Это было крайне необычно – одни мультфильмы, без объявлений диктора. И к тому же все сразу, без перерывов. Когда последняя, тринадцатая серия закончилась, Павел подошел к диковинному аппарату, чтобы рассмотреть его получше. - Он что – американский? – спросил он, указав на слово, написанное нерусскими буквами. - Японский, – снисходительно пояснил Санька. – “Панасоник”. Слово это и в самом деле звучало истинно по-японски. Осмотрев видеомагнитофон со всех сторон, Павел подошел к полке с кассетами, грани которых очень походили на корешки книг, и, склонив голову набок, стал читать названия. Тут были фильмы “Козерог-1”, “Золото Маккены”, “Великолепная семерка”, “Верная Рука – друг индейцев”, “Фантомас”, “Вожди Атлантиды”, “Легенда о динозавре” и прочее, прочее... - А “Козерог-1” – это про что? – спросил Павел. - Фантастика, – ответил Санька. – Про полет на Марс. Хороший фильм. И он принялся рассказывать, как заблудившийся где-то в марсианских горах космонавт, чтобы не умереть с голоду, начал есть змею. Изображал, морща лицо, как тому космонавту было противно. - Здорово, – сказал с завистью Павел. – Когда захотел – тогда и посмотрел... От Саньки он ушел переполненный впечатлениями и потерявший покой. Взахлеб рассказав обо всем папе, он предложил: - А давай тоже купим видеомагнитофон. - Их редко продают, – вздохнул папа. – Да и стоят они дорого. За такие деньги можно “Запорожец” купить. - Но ведь Метелкины как-то купили! - Ну, сравнил... У них отец – директор рынка. Он что угодно может достать. - Напиши письмо Деду Морозу – пусть он тебе подарит видеомагнитофон на Новый Год, – ехидно сказала сестра Оля, которая была старше Павла на два года и поэтому вечно считала его маленьким. Павел только усмехнулся в ответ... Однако через несколько дней он вспомнил эту глупую шутку и задумался. А что, если и в самом деле написать такое письмо – только, разумеется, не Деду Морозу, а правителю государства? Конечно, от этой мысли дух захватывало, и даже немного страшно становилось. Но, с другой стороны – а почему нет? Что здесь такого плохого? Конечно, если он станет выклянчивать видеомагнитофон только для себя – это будет и впрямь некрасиво. Но ведь он же постарается для всех! Улучив момент, когда дома никого не было, Павел выдернул из середины тетради двойной листок, сел за стол и начал писать, тщательно подбирая каждое слово: “Уважаемый Леонид Ильич! Меня зовут Павел Синицын. Я бы хотел иметь видеомагнитофон, чтобы смотреть мультфильмы, но папа говорит, что их у нас редко продают, и стоят они очень дорого. Сделайте, пожалуйста, так, чтобы продавали их чаще и стоили они дешево”. После этого Павел засунул письмо в конверт, а на конверте вывел большими печатными буквами: “Москва, Леониду Ильичу Брежневу”. Так и не сказав ничего ни родителям, ни сестре, он опустил письмо в почтовый ящик и стал ждать ответ. День проходил за днем, месяц за месяцем – а ответа все не было. В конце концов, Павел решил, что письмо потерялось, и стал забывать о нем... Письмо, однако, не потерялось. Да и как оно могло потеряться? Ведь адрес на нем был указан совершенно точно. Вскоре оно поступило в Кремль, в канцелярию правительства. Однако писем Брежневу приходило много, а читал он их помаленьку, так как чувствовал себя не очень хорошо. Поэтому письмо Павла оказалось в длинной очереди. Несомненно, если бы Леонид Ильич прочитал его, то принял бы какие-то меры – ведь он был добрым и отзывчивым человеком. Но, к сожалению, в ноябре того же года он скончался. После него на пост руководителя страны заступил Юрий Владимирович Андропов. Но пробыл он на этом посту так мало, что письмо Павла и до него не успело дойти. Его сменил Константин Устинович Черненко, который писем вообще не читал, так как был тяжело болен. Вскоре он тоже умер. К власти пришел Михаил Сергеевич Горбачев... Как-то погожим апрельским днем в кабинет Горбачева вошел секретарь. - Вы просили отобрать для вас наиболее интересные письма советских и иностранных граждан, – сказал он и, открыв папку, положил перед новым генсеком стопку конвертов. – Вот они. Среди них и детские есть. - Да, спасибо, – ответил Горбачев, и тут же принялся рассматривать эти письма. Его поразило, что, судя по штемпелям, некоторые из них были отправлены еще несколько лет назад. - Черт побери, до чего мы дожили! – в сердцах воскликнул он. – Это просто возмутительно! - Хорошо, – ответил секретарь, – эти люди получат строгое предупреждение. - Я не это имел в виду! Что ты, в самом деле... Меня возмущает, что мои предшественники годами не могли ответить им. Вот, полюбуйся – одно из писем пришло еще Брежневу в восемьдесят втором. - Я думаю, ему не до писем было в то время. - Это верно... Увидев письмо на английском языке, Горбачев с интересом развернул его. К нему прилагался перевод, отпечатанный на машинке. Писала какая-то американская девочка по имени Саманта Смит. “Уважаемый мистер Горбачев, Меня зовут Саманта Смит. Мне десять лет. Поздравляю вас с новой работой. Я очень беспокоюсь, не начнется ли ядерная война между СССР и Соединенными Штатами. Вы собираетесь начать войну или нет? Если вы против войны, скажите пожалуйста, как вы собираетесь предотвратить войну? Вы, конечно, не обязаны отвечать на мой вопрос, но я хотела бы знать, почему вы хотите завоевать весь мир или, по крайней мере, нашу страну. Бог создал Землю, чтобы мы все вместе жили в мире и не воевали. Искренне Ваша, Саманта Смит” Горбачев задумался. - Да, – сказал он. – С этим надо кончать... - Простите, не понял, – удивленно ответил секретарь. - С холодной войной надо кончать, – пояснил Горбачев. – Необходимо новое мышление – для нашей страны и для всего мира. Для начала мы могли бы объявить односторонний мораторий на ядерные испытания. А эту девочку, – он заглянул в письмо, – Саманту Смит, я приглашу в Советский Союз. Пусть сама увидит, хотят ли русские войны. В “Артек” съездит... Так, где там это письмо трехлетней давности? Прочитав письмо Павла, Горбачев усмехнулся и сказал: - Ну, это-то исправить куда легче. - Это насчет видеомагнитофона? - Да, – ответил Горбачев, небрежно махнув письмом в сторону стоявшего рядом видеомагнитофона “PanasonicNV-2000” – по удивительному совпадению именно такого, какой был у Саньки. – Мы начали производить эту модель по лицензии, так что продавать их стали действительно чаще. И давайте пошлем этому мальчику в подарок один экземпляр – но не японского, а уже нашего – “Электроники ВМ-12.” Например, на Новый год. Горбачев снял телефонную трубку и сказал: - Соедините меня с Великим Устюгом – я хочу поговорить с Дедом Морозом... Субботним декабрьским вечером Павел присел рядом с папой, который паял печатную плату персонального компьютера “ТМ-85”, сверяясь со схемой в журнале “Техника – молодежи”. Помолчав, Павел сказал: - Уже полгода прошло, а ответа все нет. - Ты про свое письмо? – рассеянно спросил папа, погружая раскаленное жало паяльника в шипящую канифоль. - Да. - Наверное, ответа и не будет. Ты знаешь, сколько ей отправили таких писем? Тысячи. Павел вздохнул. Он и сам понимал, что дождаться ответа маловероятно – Саманте Смит посылали письма многие, и ответить всем она просто физически не могла. Но все равно жалко... Когда эта американская девочка приезжала в Советский Союз, Павел, затаив дыхание, следил за ее путешествием. И, разумеется, ему захотелось с ней познакомиться – или хотя бы начать переписку. Он отправил Саманте письмо на английском языке, где рассказал о себе и предложил дружить. Но, видимо, письмо это постигла участь того наивного письма, которое он написал три года назад, и которого сейчас иногда даже стыдился... На столе лежали еще несколько номеров “Техники – молодежи”. Павел взял один из них и начал листать. Где-то в середине имелась большая статья о Тунгусском метеорите. Приглашенные в редакцию ученые и писатели спорили о том, что это было – действительно метеорит, или инопланетный космический корабль. - А здорово, если бы это и в самом деле оказался корабль, – сказал Павел. - Согласен, – ответил папа. – Но я думаю, что это была комета. - А почему она тогда взорвалась? Кометы ведь состоят изо льда, а лед взорваться не может. - Может – если резко затормозится в атмосфере. Так взрываются многие метеориты. Постепенно они разговорились. У папы была страсть – поиск внеземных цивилизаций. Он живо интересовался всеми новостями по этому вопросу, и говорить мог об этом долго и увлеченно. Павел тоже любил об этом поговорить, и они порой часами обсуждали сферы Дайсона, послания “Вояджеров” и тайные знания племени догонов; строили разные предположения насчет того, почему к нам никто не прилетает, и когда запустят первый звездолет… Нынешний разговор на эту тему прервала мама, позвав их ужинать... Новый год родители Павла решили отметить на даче, в новом деревянном доме со всеми удобствами. Отправились туда утром. Их оранжевый “Москвич” был буквально доверху набит разными необходимыми для встречи Нового года вещами – от елочных украшений до переносного телевизора. Еще папа взял с собой телескоп, чтобы вдали от города с его засвеченным небом сделать много ценных фотографий кометы Галлея. Единственный гость – мамин брат дядя Коля – должен был прибыть немного позднее. День был морозный и солнечный. Светлый уютный домик в окружении покрытых снегом сосен казался сказочной избушкой. Пока родители занимались готовкой для праздничного стола, Павел с Олей успели нарядить елку и покататься на лыжах. - Ну, ладно – я поехал, – сказал папа в четыре часа и, быстро одевшись, отправился в аэропорт. Стало смеркаться. Короткий зимний день закончился. В ожидании папы и дяди Коли делать было нечего, кроме как смотреть телевизор. Все передачи были посвящены долгожданному празднику. Со всех концов огромной страны поступали известия о том, как готовятся к Новому году, и какими успехами был отмечен год уходящий. - Что-то они долго не едут, – с легким беспокойством сказала мама, посмотрев на часы. – Погода вроде летная, задержки рейса быть не должно. - Может, заехали куда-нибудь по пути? – предположила Оля. Павел подошел к окну. На улице было уже совершенно темно, но эта темнота отличалась от городской. Там, в городе, везде светились окна домов, уличные фонари и вывески магазинов. Здесь же повсюду царил непроглядный мрак – только где-то вдалеке горела цепочка редких огней, отмечая шоссе. Да еще из-за горизонта поднималась комета Галлея – такая яркая, что ее отлично было видно даже из освещенной комнаты. - Смотрите – комета! – взволнованно сказал Павел. Оля с мамой тоже подошли к окну. - Какая большая! – удивилась мама. Все предыдущие дни стояла облачная погода, поэтому увидеть приближающуюся комету во всем ее великолепии они смогли только сейчас. На неизменных небесах она выглядела каким-то чужеродным и фантастическим украшением. Вдалеке вспыхнули автомобильные фары – из-за поворота выехал папин “Москвич”. - Ну, наконец-то! – сказала мама с радостью и облегчением. Фотонный звездолет давно сбросил свою огромную скорость, и теперь неторопливо осваивался в пространстве Солнечной системы, постепенно приближаясь к третьей от центрального светила планете, которую ее обитатели называли Землей. Но сначала корабль должен был пролететь мимо кометы, которая проходила от Земли на минимальном расстоянии. Гигантская призрачная кома заполнила весь экран в командном отсеке. Хвост, протянувшийся далеко в пространство, на экране не помещался. - Искусственный объект прямо по курсу, – сказал второй пилот Лиаптан, глянув на приборы. - Подведи к нему поближе, – ответил капитан Пиллус. – Посмотрим, что это такое. Лиаптан включил вспомогательные атомные двигатели, прикрепленные к ободу гигантского отражателя… Вскоре звездолет завис рядом с небольшим и явно беспилотным космическим аппаратом, телевизионные камеры которого неотрывно смотрели на далекое крошечное ядро кометы, а параболическая антенна отслеживала Землю, казавшуюся яркой двойной звездой. - Это зонд, запущенный для исследования кометы, – сказал бортинженер Книул. Пришельцы с огромным интересом принялись изучать этого посланца местной цивилизации, стараясь маневрировать так, чтобы не попасть в поле зрения его объективов. Хотя по сравнению с двухсотметровой сверкающей башней звездолета земная станция казалась крошечной, ее остроумные создатели вызывали невольное уважение. На ней, правда, не оказалось ничего похожего на позолоченный диск с интересной информацией, который удалось снять с другой станции, летевшей на окраине системы, между орбитами газовых гигантов. Хотя, конечно, если как следует поискать... Однако задерживаться возле кометы не стоило – детекторы космических частиц уже фиксировали множество микроударов. Поэтому капитан принял решение идти к Земле. Вскоре звездолет вышел на орбиту вокруг единственного естественного спутника планеты. Здесь земные радары не могли дотянуться своими лучами до корабля, зато антенны последнего с легкостью принимали все радиосигналы, уходящие с Земли в космос. На экранах возникали картины чужой, удивительной жизни. Огромные города, величественные горы, выступления эстрадных звезд, старты ракет, морские путешествия... Человечество казалось дружным и сплоченным, но на самом деле его раздирали противоречия. На Земле шла холодная война, тысячи ядерных ракет пребывали в вечной боеготовности. - Да, – сказал Пиллус, покачав головой, – они уже многого достигли. Но они так и не научились жить в мире и согласии. И все же они, как мне кажется, не безнадежны. Давайте их навестим. Да – именно дяди Коли и не хватало для полноты ощущения праздника! Постоянно живущий в Москве, он приезжал к ним в гости редко, даже не каждый год, и эти приезды запоминались надолго. С ним было безумно интересно! Известный на всю страну участник передачи “Что? Где? Когда?”, он знал все на свете – может быть, даже больше, чем папа, и был замечательным рассказчиком. Ну, и конечно, он всегда привозил с собой подарки – и какие! В прошлый раз, например, это были сделанная в ГДР игрушечная железная дорога и американская кукла “Барби”. Сегодня он подарил своим племянникам электронную игру “Ну, погоди!”, конструктор “Лего” и кубик Рубика. Маме он привез французскую косметику и формочки для кексов “Мадлен”, а папе – особо чувствительную фотопленку “Кодак”. Все уселись перед телевизором, на который, впрочем, никто не обращал внимания, и дядя начал рассказывать о своей московской жизни, о “Что? Где? Когда?” и о заграничной поездке. Потом, как всегда, между взрослыми завязался разговор о политике. От обсуждения антиалкогольного указа перешли к делам глобального масштаба. - Американцы боятся наших ракет СС-18, – авторитетно сказал дядя Коля. – Поэтому Рейган никогда не отменит СОИ. - Ну, ладно, – слегка виновато сказал папа, вставая, – я пойду, поснимаю комету. На такой пленке хорошо должно получиться. - Эх, астроном, – улыбнулся дядя Коля. Папа заправил пленку в фотоаппарат, оделся и ушел на улицу устанавливать телескоп. Павлу, конечно, хотелось побыть с дядей Колей, но, поколебавшись, он все же решил присоединиться к папе. Было морозно и безветренно. Небосвод буквально распирало от множества ярких звезд, среди которых выделялся ковш Большой Медведицы. Ну и, конечно, комета! Она выглядела просто потрясающе! Поеживаясь от холода, который проникал даже через плотно повязанный шарф, Павел смотрел то на нее, то на папу, который загонял хвостатое светило в видоискатель. - Дай посмотреть, – попросил Павел. - Смотри, – ответил папа, уступив ему место у прибора. Павел прильнул к окуляру. Голова кометы клубилась прозрачным облаком. Где-то там, вблизи невидимого ядра летели космические станции, посланные учеными разных стран... Насмотревшись вволю, Павел отошел от телескопа. Папа приладил к последнему фотоаппарат, покрутил микрометрические винты и, запустив часовой механизм, отошел в сторону. - Ты пошлешь куда-нибудь эти фотографии? – спросил Павел. - Не знаю, – ответил папа. – Если они будут хорошими – пошлю. Через несколько минут затвор фотоаппарата закрылся, и папа начал делать настройку для второго снимка. Павел посмотрел на жутко выглядевший ночной лес. Да, не хотелось бы в нем оказаться... Павел повернулся к сияющему окну дома, где дядя Коля о чем-то говорил с мамой. Как там было тепло и уютно! Отвернувшись от окна, Павел вновь поднял глаза к небу, и вдруг увидел летящую среди звезд бледную точку – нет, пожалуй, черточку. Сначала он подумал, что это самолет, но черточка вдруг плавно сделала широкую петлю и полетела в обратном направлении. При этом она непрерывно снижалась. - Там что-то летит! – сказал Павел. Папа оставил телескоп и тоже посмотрел на небо. - Наверное, самолет, – неуверенно сказал он. – Хотя маневрирует как вертолет. - А может, это “летающая тарелка”? Сказав это, Павел сам же почувствовал страх. А ну как сейчас эта “тарелка” приблизится, и из нее вылезут ужасные инопланетные пришельцы! - Вряд ли, – сказал папа успокаивающе. – Ты можешь прожить всю жизнь и так ее и не увидеть – настолько они редко встречаются. - Но встречаются ведь! - Да что им тут делать-то? Это ведь не космодром и не военная база, а просто дачный поселок. Нет тут для них ничего интересного. Впрочем, предмет спора вскоре скрылся за деревьями. Похоже, он улетел и, наверное, навсегда. Подождав немного, папа вновь вернулся к телескопу. Павла неудержимо тянуло в дом, но он не хотел оставлять папу одного, и поэтому дождался, чтобы тот закончил съемку кометы. - Мама! – крикнул Павел, едва войдя в дом. – Мы видели какую-то штуку – она летела над лесом! Наверное, это была “летающая тарелка”! - Скорее всего, это был самолет, – сказал папа, втаскивая холодный телескоп, штатив которого зацеплялся за косяк двери. – Хотя двигался он и вправду немного странно. Вопреки ожиданиям, дядя Коля отнесся к этому сообщению серьезно. - А ведь действительно – всякое может быть, – задумчиво сказал он. - Да ладно тебе – что ты нас пугаешь? – недовольно ответила мама. – Скорее всего, это была падающая звезда. - Ну, ладно – звезда так звезда, – с улыбкой ответил дядя Коля. Они вновь собрались за столом. Время от времени Павел тревожно посматривал на окно, однако ничего подозрительного там больше не появлялось. Постепенно он успокоился и забыл об этом происшествии – тем более что начался новогодний выпуск игры “Что? Где? Когда?”, где команда дяди Коли одержала победу над телезрителями, а сам дядя Коля, как лучший знаток года, получил хрустальную сову... Капитан Пиллус покрутил окуляр портативного микроскопа, наведя изображение на резкость. Лежавший на предметном стекле шестиугольный ледяной кристалл был удивительно красив. Пиллус сфотографировал снежинку и, сложив микроскоп, засунул его в карман. Книул и Лиаптан стояли на крыле и осматривали пробоину в фюзеляже, освещая ее фонариками. - Как дела? – спросил у них Пиллус. - На ремонт потребуется несколько часов, – ответил Книул. – Эти проклятые земляне умеют стрелять из пушек. Пиллус мрачно кивнул. Что верно – то верно. Их космоплан подвергся неожиданной атаке перед самым входом в атмосферу. Обстрел велся противоракетным электромагнитным орудием, установленным на каком-то спутнике. Какой из двух сверхдержав этот спутник принадлежал, они так и не выяснили. Да, впрочем, это было и не важно. Пиллус посмотрел вверх. Огромная комета протянула свой сияющий хвост на полнеба. Да – еще совсем недавно они пролетали мимо нее, чувствуя себя хозяевами Вселенной, а теперь она стала далекой и недоступной. Надо вернуться туда, в космос, как можно быстрее! Здесь оставаться слишком опасно – совсем недалеко находился какой-то небольшой населенный пункт, а еще ближе, за деревьями, проходила дорога, предназначенная для механического транспорта. Транспорт по ней, правда, проезжал очень редко, что слегка успокаивало. Поднявшись в кабину, Пиллус включил главный компьютер и стал смотреть видеозапись, сделанную перед посадкой. До того поселка было не больше километра. Лишь в одной из построек светились окна. Пиллус решил произвести разведку ближайших окрестностей. Не самолично, разумеется – для этого существовал робот Улуран, отличавшийся громадным ростом и повышенной проходимостью. Улуран был вполне человекоподобен, только мощные руки-манипуляторы у него свешивались почти до колен, и выглядел он приземистым и крепким. Мягкое светопоглощающее покрытие делало его почти невидимым в темноте – только слабо светились объективы глаз-телекамер. Дав команду роботу выйти из корабля, Пиллус задал ему направление, и тот зашагал полутораметровыми шагами к дороге... Андрею Топоркову часто приходилось изображать Деда Мороза, и получалось это у него неплохо. Да и нравилась ему эта работа. Он любил видеть радость детей, когда доставал им из мешка подарки. Правда, хозяева вечно норовили угостить его спиртным, так что под конец он становился никаким. Здоровье от этого страдало, может, и не сильно, а вот репутация – и прежде всего в собственных глазах... Но в этом году все произошло не так, как он рассчитывал. Незадолго до Нового года его вызвала к себе Зоя Сергеевна Захарченко, заместитель секретаря райкома по культурно-массовым мероприятиям. - Вот что, Андрей, – сказала она торжественно. – В эту новогоднюю ночь у тебя будет только один клиент – но очень важный. - Кто же? – спросил Топорков, и подумал: “Наверное, начальник какой-нибудь – не ниже районного масштаба. Или генерал”. - Партия и правительство – а также главный Дед Мороз страны, поручают тебе доставить вот этот подарок семье Синицыных. Зоя Сергеевна указала на большую картонную коробку, лежавшую на столе. - “Кассетный видеомагнитофон “Электроника ВМ-12”, – прочитал Топорков и озадаченно посмотрел на начальницу. Зоя Сергеевна подробно рассказала ему предысторию, и отдала письмо, которое Павел когда-то написал Брежневу. - Да уж, – только и смог сказать Топорков. Он спрятал письмо, вновь подошел к коробке и попытался ее приподнять. - Тяжелая, – сказал он. – И в мешок ее класть неудобно. Ну, ладно... Эх – хорошая вещь! Мне бы такую. - Задание понятно? – спросила Зоя Сергеевна. - Чего ж тут не понять? – ответил Топорков. – Сделаем! Было девять часов вечера, когда Топорков остановился возле дома, где жили Синицыны. Выйдя из “Жигулей”, он взвалил на спину мешок, выглядевший странно плоским, и вошел в подъезд. Синицыны жили на седьмом этаже, в квартире 351. Поднявшись на лифте и подойдя к нужной двери, Топорков постоял несколько секунд, окончательно вживаясь в образ, и решительно надавил на кнопку звонка. Время шло, а дверь никто не открывал. “Может, не хотят никого пускать?” – подумал Топорков и, еще раз позвонив, припал к двери ухом. Нет, ничего не слышно – мертвая тишина. Ну, что ж – возможно, они ушли куда-то, и скоро придут. Придется посидеть в машине. В это время заработал лифт. Спустившись вниз, он начал подниматься – и остановился на седьмом этаже. Топорков вздохнул с облегчением – вот, кажется, и Синицыны приехали. Из лифта вышел какой-то мальчик лет двенадцати, но направился он, с удивлением посмотрев на растерянного Топоркова, отнюдь не в сторону квартиры 351. - Эй! – окликнул его Топорков. – С наступающим! - И вас также, – ответил тот. - Скажи, а здесь точно живут Синицыны? - Да. - Что-то их дома нет. Где они, интересно? - А они на дачу уехали – будут Новый год там отмечать. Сердце Топоркова упало. - Вот те раз, – только и смог он проговорить, вмиг представив себе все последствия. – И давно они уехали? - Не знаю. Утром я видел, как они собирались. Дверь квартиры открылась. Мальчик шагнул было туда, но Топорков, боясь потерять столь ценный источник информации, сказал: - Эй, подожди! Мальчик замер. - А ты не знаешь, где их дача? Мальчик замялся. - Сейчас, вспомню... - С кем ты там говоришь? – послышался недовольный женский голос, и мама мальчика выглянула в коридор. Она была в домашнем халате и в бигуди. - Извините, – сказал Топорков и начал торопливо объяснять, в чем дело, умолчав, конечно, о главном – о письме Брежневу. - Я знаю, где их дача, – ответила женщина, улыбнувшись и кокетливо поправив один из будущих локонов. – Но не скажу. А вдруг вы хотите их ограбить? - О, господи! – воскликнул Топорков, и достал паспорт. – Вот – перепишите мои данные. Женщина взяла паспорт и сверила фотографию с оригиналом. - Что-то не похожи вы, – сказала она, прищурившись. – Здесь у вас бороды нет. Опустив мешок на пол, Топорков оттянул свою бороду на резинке и снял шапку. - А теперь похож? - Да, – согласилась женщина, – теперь я вижу, что вы – это вы. Она вернула паспорт и сказала: - Езжайте в Кировский район, улица Дзержинского. Там есть такой большой дачный поселок. Номер дома у них я не помню. Но, я думаю, вы его сразу узнаете, потому что окна, скорее всего, будут гореть только там. - Спасибо! – сказал Топорков и, попрощавшись, вошел в лифт и поехал вниз. Топорков посмотрел на часы. Было уже без пятнадцати десять. Он прибавил скорости – проклятый дачный поселок находился далеко. Сейчас машина ехала по шоссе, проложенном прямо через лес. Освещенные фарами стволы огромных сосен с темнотой между ними навевали жуть, которая усиливалась еще и чувством полнейшего одиночества – встречных и попутных машин почти не было. “Эх, – думал Топорков. – Все люди уже собираются у елки, а я тут еду неизвестно куда и зачем”. На душе у него было муторно. Ему было стыдно признаться в этом даже самому себе, но он завидовал Синицыным. Ведь он и сам давно мечтал о видеомагнитофоне... Когда до отворота на поселок осталось совсем немного – примерно километр, Топорков вдруг увидел вдалеке фигуру человека, переходившего дорогу. Но уже через мгновение он понял, что здесь что-то не так. Слишком уж необычно выглядел этот человек. Он был огромен, сутул, и руки у него были просто непомерной длины. Выйдя на середину дороги, человек остановился. Топорков нажал на клаксон, но странный пешеход не отреагировал. Тогда Топорков ударил по тормозам и остановил машину буквально метрах в десяти от него. Волосы у Топоркова встали дыбом, ибо это был совсем не человек, а... Даже не понятно, чем он был. Прежде всего, он был огромен – метра три ростом, и совершенно черен, словно его породила та самая тьма между стволами. Черты лица на квадратной голове не просматривались – видны были только светящиеся красноватым светом круглые глаза. Топорков не знал, что делать. Быстро развернуться не получится. И проехать мимо, наверное, тоже – этот гигант его поймает, даже не сходя с места – просто протянув руку. Остаться в машине? Она, конечно, не выглядела надежной защитой... Черный человек шагнул навстречу. Придя в еще больший ужас, Топорков решил все-таки уехать, но двигатель вдруг заглох. Распахнув дверь, Топорков выскочил из салона и отбежал назад. К счастью, черный человек не стал его преследовать. Постояв немного возле машины, он подцепил к ее переднему крюку трос и, сойдя с дороги, покатил ее за собой. Вскоре и он, и автомобиль скрылись за соснами – видны были только габаритные огни и скользившие по стволам пятна света от фар. Потом погасли и они. Несколько минут после этого Топорков не мог пошевелиться, но потом пришел в себя и оглянулся. Черт – ну хоть бы одна машина проехала мимо! Хотя ладно – до поселка осталось всего ничего. То и дело оглядываясь, чтобы проверить, не возник ли вновь на дороге страшный сутулый силуэт, Топорков быстрым шагом, почти бегом, направился к поселку. Огромная яркая комета светила ему в спину... Счет был 3-1 в пользу телезрителей, когда стрелка указала на скрипичный ключ. Ведущий объявил музыкальную паузу. Одетые в карнавальные костюмы болельщики расступились, и в зал под восторженные аплодисменты вошел Валерий Леонтьев, запевший песню о комете Галлея. - Да – это был самый критический момент, – сказал дядя Коля. – Я в это время подумал: “Ну, только бы не проиграть с крупным счетом”. В тот миг, когда снова завертелся волчок, раздался отчаянный стук в дверь. Дядя Коля недоуменно посмотрел на папу с мамой – дескать, гостей ждете? - Прямо ломятся, – сказала мама испуганно. – Может, не открывать, а? - Да ладно – чего бояться-то? – ответил папа, и пошел открывать дверь. Дядя Коля на всякий случай присоединился к нему. Когда дверь открылась, Павел услышал чей-то умоляющий голос: - Пустите меня, ради бога! Я вам все объясню! В комнату вошел, поразив Павла своим видом, человек в костюме Деда Мороза. - Вы – Синицыны? – спросил он, тяжело дыша. - Да, – ответила мама. - Тут все Синицыны, кроме меня, – добавил с усмешкой дядя Коля. – Я-то в гости пришел. Дед Мороз попросил разрешения присесть и, получив его, буквально рухнул на стул. - Меня зовут Андрей Топорков, – устало сказал он, сняв шапку и убрав бороду. – Я – актер ТЮЗа. И Дед Мороз по совместительству. Он вдруг остановил взгляд на экране телевизора, где показываемый крупным планом дядя Коля отвечал на вопрос, и с немым удивлением уставился на того дядю Колю, который был рядом. - Да, это я, – сказал дядя Коля. – Телепортировался. - Невероятно, – прошептал Топорков. - А почему у вас мешка нету? – спросила Оля. - Украли, – ответил Топорков. – Всё украли. И мешок, и машину... Не знаю, что теперь делать. - А кто украл? – спросил папа. - Если б я знал, кто... Вообще-то, я к вам и ехал. - Но мы Деда Мороза не заказывали – это какая-то ошибка, – ответила мама. - Да нет никакой ошибки. Вы просили видеомагнитофон? Взрослые удивленно посмотрели друг на друга, а сердце Павла бешено забилось. - Да вроде нет, – ответил папа, задумчиво пошевелив бровями. - Я точно не просил, – сказал дядя Коля. – Он у меня и так есть. - Я когда-то просил, – тихо сказал Павел. – Послал письмо Брежневу. Но он мне не ответил. - Вот оно, – сказал Топорков, достав из кармана шубы и протянув Павлу то самое письмо – уже пожелтевшее и измятое. Павел взял его, не веря своим глазам. Это было просто чудо какое-то! - Маленький был, – покраснев, сказал он со смущенной улыбкой. - Оно долго лежало в архивах, – объяснил Топорков, – но недавно его прочитал Горбачев, и решил исполнить твою просьбу. Павла охватило счастье. Мечта о видеомагнитофоне хоть и слегка потускнела за последние годы, но полностью не исчезла. Потом он вспомнил, что мешка с подарками у “Деда Мороза” больше нет, и почувствовал болезненное разочарование. - Но у меня все украли! – с досадой воскликнул Топорков, ударив себя кулаком о колено. - Кто украл? – спросил дядя Коля, сев за стол. – Расскажите подробнее. Топорков начал рассказывать. Иногда ему становилось неловко, поскольку выглядело все это слишком уж неправдоподобно. Когда он кончил, все невольно посмотрели в сторону окна. Где-то там, в зловещей тьме, скрывался могучий монстр, утащивший автомобиль. - Н-да, – только и сказал дядя Коля. Потом повернулся к папе и спросил с легкой ехидцей: - А что по этому поводу может сказать “Техника – молодежи”? Встречалось ли что-то похожее в “Антологии таинственных случаев”? - Мне кажется, это было что-то вроде робота, – ответил папа. – Подобного описывали в статье под названием “Человек в черном”. Но тот был летающий. И с ранцевым двигателем. У этого существа было что-то на спине, какая-нибудь коробка? - Не знаю, – ответил Топорков. – Не заметил. Но, кажется, не было. Папа и дядя Коля посмотрели друг на друга. - Папа, – осторожно сказал Павел. – А помнишь ту звезду, которая опустилась где-то в лесу? Может, этот робот – инопланетянин? В комнате повисла зловещая тишина. - Но какой смысл ему было угонять автомобиль? – спросил дядя Коля. - Как какой? – удивился папа. – Чтобы узнать побольше о нашей цивилизации. - Ну, да, – согласился дядя Коля, подумав. – В этом есть резон. И, мне кажется, вам следует гордиться – ведь ваш автомобиль будет стоять в инопланетном музее, давая представление таукитянам о средствах передвижения земных аборигенов. - Ну, да – вам-то, конечно, весело, – ответил с раздражением Топорков. – А я, между прочим, до сих пор долги отдать не могу за эту чертову машину. - Да нет – нам тоже не очень весело, – успокоил его папа. – У нас ведь видеомагнитофон пропал. Оглядев присутствующих, он спросил: - Что делать-то будем? - Может, милицию вызовем? – спросила мама. - Как мы ее вызовем? – ответил папа. – Телефона у нас нет. А сторож куда-то ушел – судя по тому, что свет у него не горит. - Я предлагаю съездить на то место, и во всем разобраться, – сказал дядя Коля. - Нет! – решительно ответил побледневший Топорков. – Я туда больше не поеду. Хватит с меня. - Но ведь нас будет трое. К тому же этот робот, как мне кажется, не настроен агрессивно. Сказав это, дядя Коля посмотрел на папу, который с некоторой неохотой, но все же согласно кивнул, добавив: - Да, установить первый контакт – это было бы неплохо. Но тут возмутилась мама. - Вы что – хотите оставить меня здесь одну? А вдруг он придет сюда? Я же от страха умру! Павлу тоже очень не хотелось, чтобы папа и дядя Коля отправлялись в эту опасную экспедицию. - Дядя Коля – может, не надо, а? – умоляюще сказал он. - Да, давайте завтра – когда хотя бы светло будет, – торопливо добавила Оля. - Ну, тогда проводим Старый год, – с разочарованным видом предложил дядя Коля, взяв со стола бутылку шампанского. – Ничего другого нам все равно не остается. А с этими инопланетными делами начнем разбираться утром. Это было, безусловно, самое разумное решение, поэтому все согласились с дядей Колей... - Зачем ты это притащил? – негодующе спросил Пиллус у робота, который подошел к кораблю. Оставив ремонт, весь экипаж собрался возле земной четырехколесной машины. Пиллус достал микроскоп и, переключив его в режим интровизора, тщательно просканировал ее. Эта машина, вновь заработавший двигатель которой использовал в качестве топлива жидкие углеводороды, была весьма примитивна, не могла летать и даже не имела бортового компьютера. Внимание капитана привлек прямоугольный предмет в мешке на заднем сиденье. Разобраться с тем, что это такое, удалось не сразу. Как выяснилось, это был аппарат для воспроизведения видеозаписей, сделанных на магнитной ленте. Тоже, конечно, донельзя примитивный – на родной планете Пиллуса такие вышли из употребления сотни лет назад. - Что нам, по-вашему, с этим делать? – спросил Пиллус у товарищей. - Может, взять с собой? – ответил неуверенно Книул. - Зачем нам эта тарахтелка с колесами? – протестующее заявил Лиаптан. – Можно взять с собой что-то поинтереснее. - Тогда возьмем хотя бы эту штуку в мешке, – ответил Книул. – Она небольшая. Видя, что мнения разделились поровну и решать все равно придется ему, капитан сказал: - Насколько я понимаю, и эта машина, и этот видеоаппарат являются личной собственностью того убежавшего инопланетянина. Поэтому будет лучше вернуть ему все это. - Где его сейчас искать? – удивился Книул. - Можно оставить эту машину на дороге, – задумчиво ответил Пиллус. – Хотя... Между прочим, сейчас на этой планете не совсем обычная ночь – и это хорошо. Давайте, быстрее заканчивайте ремонт – а я еще подумаю над всем этим... До Нового года осталось полчаса. По второй программе показывали концерт группы АББА, которая исполняла свою новую песню “Просто так”. Топорков, то ли из-за выпитого шампанского, то ли просто из-за присущего ему оптимизма, повеселел и уже вспоминал свое недавнее приключение с иронией. Вдруг раздался нарастающий гул, шедший откуда-то сверху. По экрану телевизора прошли помехи. Потом в окно ударил яркий свет. - Это они! – хрипло выдавил оцепеневший Топорков. - Без паники! – жестко сказал дядя Коля, и смело подошел к окну. - Идите сюда! – крикнул он потрясенно. – Смотрите! Подойдя к окну, Павел увидел стоявший напротив дома автомобиль “Жигули”. Именно его включенные фары были источником того мощного света. А над ним, в ясном звездном небе, опираясь на свистящие газовые струи, парил маленький аппарат, в очертаниях которого угадывалось что-то человекоподобное. Но, в отличие от того монстра, увиденного Топорковым, он был совершенно белым, и походил, скорее, на космонавта в скафандре. Повисев немного над поселком, аппарат начал с огромной скоростью метаться по небу, оставляя за собой светящийся след, петли которого сложились в надпись “С Новым Годом?” - А почему вопросительный знак? – воскликнула Оля. - Ошиблись, наверное, – ответил дядя Коля. - Да – для пришельцев простительно, – согласился папа. Написав свое поздравление, инопланетный робот устремился прочь и вскоре исчез из вида. Прошло несколько минут, и из-за кромки леса поднялся огонек, похожий на факел стартующей ракеты. Он пересек уже почти растаявшие буквы и пропал среди звезд. - Это, видимо, их корабль, – сказал дядя Коля. - Значит, они улетели? – спросил Павел, почувствовав облегчение, и в то же время сожалея, что первый контакт, о котором столь долго мечтало все человечество, так по-настоящему и не случился. - Да, – вздохнув, ответил дядя Коля и, повернувшись к Топоркову, добавил: - Ну, что ж – машину вам вернули, так что зря волновались. Пойдемте, посмотрим, есть ли там видеомагнитофон. С автомобилем оказалось все в порядке, и вышитый серебряными снежинками мешок с подарком все так же лежал на заднем сиденье. Коробку занесли в дом и немедленно открыли. Увидев освобожденный от пенопластовых блоков новенький видеомагнитофон, Павел пораженно воскликнул: - Он такой же, как тот “Панасоник” у Саньки! - Я слышал, что его скопировали с японского, – сказал дядя Коля, с интересом разглядывая аппарат. Впрочем, Павел нисколько не был разочарован этим обстоятельством. А без пяти минут двенадцать началась трансляция новогоднего поздравления руководителя государства. Все слушали Горбачева, затаив дыхание, но о видеомагнитофоне он так и не сказал – и даже не намекнул на это. Но, конечно же, он об этом помнил, и у Павла было ощущение, что обращается он именно к нему. Потом кремлевские куранты пробили двенадцать раз. - С Новым годом! – провозгласил папа. - Да, – добавил дядя Коля, – год начался хорошо – и то ли еще будет! Зазвенели бокалы с шампанским, а Павел и Оля чокнулись стаканами с газировкой... Тысяча девятьсот восемьдесят шестой год и вправду начался хорошо, и будущее казалось таким же светлым и радостным, как эти чудесные новогодние мгновения. Огромная страна жила большими надеждами – и всем казалось, что они вот-вот сбудутся. Это было удивительное, незабываемое время. Поистине незабываемое…
