В чужой шкуре

Тема в разделе '2 Группа', создана пользователем Знак, 4 фев 2013.

  1. Знак Админ

    В чужой шкуре


    Прохожие бросают на меня настороженные взгляды или вовсе не обращают внимания. Меня не пускают ни в один из домов. Иногда меня подкармливают, но в основном приходится питаться с помойки. Как я могу вести такую жизнь?
    Элементарно, ведь я – пес!
    Нет, родился я человеком, но после неких, не зависящих от меня обстоятельств, превратился в собаку. А если точнее, то переместился в ее тело. Я очень четко помню момент перехода. Я спокойно шагал по направлению к остановке, когда резко заболела голова и глаза заволокла темная пелена. Меня будто потащило куда-то в сторону. Судорожным движением я попытался приподнять веки, но это удалось мне далеко не с первой попытки. Когда все же удалось открыть глаза, оказалось, что я лежу около какой-то мусорной кучи. Но, как выяснилось, не это было самым неприятным. С некоторым трудом повернув голову, я понял, что там, где я ощущал свое тело, лежит худая, но лохматая собачья тушка. Вместо вздоха ужаса моя глотка исторгла тихий скулеж. Попал, так попал.
    Вдоволь поужасавшись своей печальной судьбе, я стал обдумывать свое положение. Мистических способностей я за собой не замечал, а значит что-то или кто-то другой перетащил мое сознание в тело собаки. И, очень надеюсь, этот кто-то сможет вернуть меня в первоначальное состояние. Кстати, что могло случиться с моим собственным телом? Попало туда сознание пса ( меня аж передернуло, когда представил что я, ну то есть мое тело стоя на четвереньках рычит на прохожих), или оно лежит сейчас бездыханное где-нибудь на дороге. Следует пойти и поискать его. Судя по окружающему антуражу я в одном из закутков между офисными зданиями, коих в избытке на той улице по которой я шел на остановку. Значит, тело где-то неподалеку, хоть в этом повезло.
    Как я учился ходить, это надо было видеть. Механика движения четвероногих весьма отлична от привычной мне. Знаете же, что после наркоза животные шатаются как пьяные? Первое время я передвигался только в таком стиле, пытаясь скоординировать свои движения. Наконец я смог приспособиться, но тут открылась новая напасть. Человек в сборе информации об окружающей среде в большей степени полагается на зрение. Сейчас же вровень со зрением у меня стал и нюх. Мне стоило огромных трудов отрешиться от нахлынувших запахов. Как пахнет мое человеческое тело я не знаю, а ,значит, обоняние сейчас будет только отвлекать. Я осторожно вышел из проулка. Снова везет. Я определенно здесь проходил. Немного сбивал с толку угол зрения, но ничего не поделаешь. Неловко переваливаясь я побежал к своему телу. Неподвижное, оно одиноко лежало посередине тротуара. Я уткнулся носом в шею. Слабенький, замедленный, пульс все же присутствовал. И, судя по всему участи собачьего вместилища мое тело избежало. Решив, что оставлять «себя» посередине улицы не годится, я попытался за штанину оттащить тело в переулок. Проще сказать, чем сделать. То ли псина много голодала, то ли «я» такой тяжелый, дело продвигалось медленно и со скрипом. Именно за процессом транспортировки мне застала проезжающая мимо скорая помощь. Машина тормознула, из нее выбрался плечистый санитар и направился ко мне. Со штаниной в зубах я замер, ожидая его действий. Медленно, видимо боясь разозлить меня резкими движениями, мужчина присел на корточки и измерил у тела пульс. Убедившись, что оно живо, санитар, гладя мне прямо в глаза, мягко, но уверенно произнес: «Отпусти. Я заберу его». Раздумывал я недолго. Сам я вряд ли бы смог позаботится о своем человеческом теле, а то, что его заберет скорая, гарантировало, что хоть какое-то время оно будет в безопасности. Я выпустил изо рта штанину и немного отошел от «себя». Мужчина поднял «меня» и потащил к машине, предварительно крикнув водителю, чтобы тот открыл дверь. Проводив глазами уехавшую скорою я задумался: а что, собственно делать дальше? Как найти виновника моих метаморфоз и заставить вернуть все на свои места? Из-за отсутствия дельных мыслей захотелось завыть. В данный момент я был слишком растерян, чтобы найти ответ, поэтому решил положиться на «утро вечера мудренее». Но, увы, сутра никакая блестящая идея меня не осенила. Разве что я догадался, что устроившее перенос моего сознания «нечто» должно находиться неподалеку от места происшествия. Однако вот проблема: почти однотипные офисные здания мало походили на лаборатории ученых, экспериментирующих над человеческим мозгом. Поэтому все, что мне оставалось это патрулировать улицу в надежде, что чертов экспериментатор как-нибудь проявит себя. Знаю, шансы этого катастрофически малы, но пока была хоть маленькая надежда, я собирался цепляться за нее.
    Патрулирование – это громко сказано. Я бродил туда-сюда вдоль улицы, периодически устраивая привалы: ложился в каком-нибудь закутке и пробегал глазами дорогу. Когда хотелось есть, я, превозмогая брезгливость, рылся в мусорках. Первый раз решиться было особенно сложно, но до боли ноющий желудок сделал свое дело – умереть от голода мне не хотелось.
    В таком режиме прошло два дня. Я дремал в тени дома, когда заметил, что ко мне кто-то приближается. Эта оказалась девочка лет восьми, очень тоненькая и хрупкая на вид. Веснушчатая, с рыжими косицами, в джинсах и яркой майке она не соответствовала облику полузамученных офисных работников в одинаково нейтральной одежде, которых я наблюдал здесь. Впечатления портили только сильно заметные круги под глазами и бледная кожа. Тем временем девочка подошла ближе и устроила у моего носа пакет с кусками нарезанной колбасы. До носа дошел одуряющий запах. Еле сдерживая себя я с удивлением посмотрел на нее. «Ешь», - улыбнувшись, сказала она. Я не заставил себя уговаривать. Когда я наконец разделался с угощением девочка произнесла: «Ты такой тощий, наверно уже долго голодаешь. Хочешь пойти со мной? В офисе должна быть еще еда». В знак согласия я поднялся на лапы и попытался изобразить преданный взгляд. Девочка снова улыбнулась и поманила за собой. И как только не боится? Все же бродячий пес, мало ли, вдруг дикий.
    Офис в который меня привели был расположен на этой же улице.
    - Привет, пап,- крикнула малявка, закрывая за мной двери, - я привела с собой собаку, можно покормить ее у нас?
    - Таки нашла себе питомца, - проговорил вышедший на приветствие дочери мужчина с такими же рыжими волосами, - ладно, раз уж привела его, можешь покормить, только искупай его сначала.
    - Так точно, мой капитан, - шутливо ответила девочка и, придерживая меня за шерсть на загривке, повела вглубь коридора.
    Это, снаружи типичное офисное здание, изнутри оказалось переделано в обычный жилой дом. Меня выкупали, высушили и обеспечили сытной едой. Все это время девочка рассказывала мне о себе и своем отце. Похоже ее мало волновало, что ее собеседник – всего лишь пес.
    Ее звали Оля. И ее было не восемь а двенадцать. Выглядела она так из-за какого-то генетического заболевания, мешающего организму нормально развиваться. Ее папа был ученым, который сейчас работал над болезнью дочери. И , как водится, проблема была почти неразрешима, но мужчина не сдавался. Поэтому и она старалась быть бодрой и не впадать в отчаяние, хотя знала, что через год-два болезнь убьет ее.
    Слушая Олю, я даже ненадолго забыл о своей собственной проблеме. Даже оставаясь в собачьем теле у меня есть шанс выжить, а у нее - нет. Желая хоть как-то ободрить ее, я подошел к сидящей на стуле девочке, потерся об ее ногу и стал усиленно вилять хвостом. Глядя на мое усердие Оля хихикнула.
    - Ты пытаешься меня утешить? Как мило. – произнесла она и потрепала меня по ушам. Затем, чуть наклонив голову спросила - Останешься у меня жить?
    Я качнул головой в знак согласия. Не знаю, останусь или нет, но прямо сейчас мне не хотелось расстраивать этого ребенка.
    - Впервые вижу собаку, умеющую кивать, - удивленно посмотрела на меня Оля.
    Я чуть не прикусил язык от досады. Раз уж стал собакой нужно вести себя соответственно, но от привычек так просто не избавишься.
    На следующее утро мне устроили экскурсию по дому. Второй этаж тоже оказался жилым. Там были комнаты Оли, ее отца и двух ассистентов профессора. – Павла и Жорика. Когда мы направились в подвал дорогу нам преградил профессор:
    - Думаешь стоит туда пускать собаку? Как бы ни сломал чего, – спросил он у дочери.
    - Ты собираешься что-нибудь ломать? – на полном серьезе поинтересовалась у меня Оля.
    Я отрицательно мотнул головой.
    - О, он будто бы понимает тебя. – удивился Владимир.
    - Ага, он у меня умный,- гордо ответила мелкая и потащила меня вниз.
    Оказывается, весь подвальный этаж был переоборудован под лабораторию. Несколько мощных компьютеров, установки и аппараты непонятного назначения, столы с кипами документов и два молодых человека, попивающих кофе.
    - Это твой новый питомец? – спросил, кажется, Павел.
    - Да, решила показать ему дом.
    - Вряд ли он найдет здесь что-либо интересное – заметил Жорик.
    Как и говорила Оля он недолюбливал собак, поэтому весьма настороженно следил за тем, как я осматриваю стоящую в комнате технику. Я остановился у малоприметной двери. В щель между ней и полом проникал запах, нотки которого меня настораживали.
    - Вот уж там точно нет ничего интересного, - заметив, как я топчусь у двери хмыкнул Павел, - там свален всякий хлам: старые документации и вышедшие из строя части приборов.
    - Выкинуть все это надо, чего зря комнату занимают, - недовольно заметила Оля, направляясь к двери. И, обращаясь уже ко мне, - тут и правда ничего интересного, пошли лучше погуляем.
    Уже когда мы поднимались по лестнице я понял, что именно меня насторожило в запахе. Павел соврал, из-за двери пахло не пылью, которой в достатке в местах хранения старого хлама. Оттуда пахло человеком.
    Весь день мысль о том, что в одной из подвальных комнат прячут человека, не давала мне покоя. Неужели в поисках лекарства для дочери профессор ставит опыты на людях? Я хотел выяснить подробнее, а для этого нужно было попасть в запертую комнату. Вечером, когда Павел позвал всех к столу я тоже было направился на кухню, но когда на вопрос Оли: «А почему Жорик тебе не помогает?» - Павел ответил, что тот кое-что доделывает в лаборатории, я понял, что это мой шанс. Вдруг эта задержка связана с пленником из подвала? Мне определенно везет: дверь в интересующую меня комнату оказалась открыта. Как я и предполагал внутри оказался человек. Молоденькая девушка. Изможденная, будто после тяжелой болезни, одетая в больничную сорочку, она неподвижно лежала на высокой койке. Около ее кровати стоял агрегат, датчики которого крепились к телу девушки. Жорик, стоявший спиной ко мне, что-то вкалывал ей в руку. Довольно быстро он закончил, отложил шприц и повернулся. Мне ничего не оставалось кроме как усиленно завилять хвостом, надеясь, что собаку подозревать в подглядывании не будут.
    - А, это всего лишь ты, - облегченно произнес он. И уже тише добавил, - а я боялся, чо это Оля.
    Я еще усиленнее завилял хвостом.
    - Ладно, пошли отсюда.
    Я повиновался.
    Вечером, когда Ольга, отстав от меня улеглась спать, я стал напряженно обдумывать открывшуюся мне ситуацию. Есть вероятность, что профессор не знает о запертом в его доме человеке? Очень вряд ли. Значит, скрывают этот факт только от Оли. Потому что она может проболтаться? Сомневаюсь, она не производит впечатление легкомысленного ребенка. Скорее всего девушка, как и вся аппаратура в лаборатории служит одной цели – найти лекарство от болезни Оли. Профессор что, пленницу на органы хочет использовать? Или препараты на ней проверяет? И что делать мне? Ни к кому постороннему я не могу обратиться - все же я - пес и элементарно не смогу объяснить свои мысли. Поэтому мне остается только одно - сделать так, чтобы Оля узнала правду и потребовала объяснений у профессора. И случай провернуть свой план мне представиться через пару дней, когда Владимир с ассистентами отправятся на конференцию представлять очередной проект (а откуда бы взялись деньги на дорогое оборудование – только с продаж своих разработок).
    И вот день «икс» настал. Распрощавшись с отцом и пожелав ему удачи, девочка по привычке потянула меня гулять но я решительно воспротивился. Я подбежал к лестнице, ведущей в лабораторию и оглянулся на Олю.
    - Ты хочешь сначала туда? Но зачем? – удивилась она.
    Еще на пару шагов приблизившись к лестнице, я нова оглянулся.
    - Мне пойти с тобой?
    Утвердительный кивок с моей стороны. Когда мы спустились вниз я подбежал к двери «склада» и заскребся.
    - Зачем тебе туда? – еще больше удивилась она.
    Я заскребся активнее и даже стал поскуливать от нетерпения. Все это, вкупе с жалобным взглядом, наконец разжалобило Олю.
    - Если подумать, - вздохнула она, - я там тоже никогда не была. Ладно, сейчас принесу ключи. Вряд ли меня накажут за самовольное открытие комнаты с хламом.
    Там вовсе не хлам. Прости, это может напугать тебя, но другого способа открыть темные делишки профессора я не вижу.
    Открыв дверь, Оля увидела лежавшую на койке девушку и замерла. Затем шагнула назад, прикрыла за собой дверь и, потеряно глядя прямо перед собой, уселась прямо на пол. Я сел рядом и потерся носом о ее плечо. Она вздрогнула, и, почесывая меня за ушами, тихонько произнесла:
    - Я же говорила отцу, что не надо…
    ***
    Когда профессор вернулся, Оля ничего не стала говорить, просто за руку отвела его в комнату к пленнице. Владимир сначала растерялся, потом тяжело вздохнул и стал объяснять.
    Оказалось, что способа вылечить Олю не было. Не помогли бы ни пересадка органов, ни замена тканей. Поэтому профессор уцепился за последний, самый фантастический вариант.
    - Если никакие операции не помогут, то зачем ты держишь здесь человека?
    - Видишь ли, она должна была стать твоим новым телом.
    -Что?!
    - Ты не ослышалась. Последние пару лет я работал не над лекарством а над машиной, позволяющей переносить сознание человека из одного тела в другое. И я уверен что скоро закончу ее.
    Смутная догадка стала формироваться в моей голове.
    - Но пап, а как же она? Ее сознание ты поместишь в мое больное тело? Я же говорила, я не хочу таких жертв.
    - Видишь ли, - пришел на помощь профессору Павел, - она не совсем жива. Пару месяцев назад она попала в аварию и повредила внутренние органы. С помощью операции их восстановили, но в сознание она так и не пришла. И это точно не кома. Как удалось выяснить, она – беспризорница, и ухаживать за ней, пока она не придет в себя ( что могло не случится вовсе) просто некому. Через некоторое время ее отключили бы от аппаратов жизнеобеспечения. Сейчас ее сердце бьется только благодаря наше технике.
    Воцарилось неловкое молчание.
    - Раз уж сегодня день открытия тайн, я тоже кое в чем признаюсь, - внезапно произнес Жорик, - чуть больше недели назад я протестировал нашу машину.
    - Что?! – в один голос воскликнули профессор и Павел, - она еще не завершена, не все проверено, еще масса нюансов. Как и, самое главное, на ком ты ее тестировал?
    - На ней, - взмахнул в сторону лежащей на койке девушке Жора.
    - И как? – помолчав немного, спросил Владимир.
    - Непонятно, - немного свободнее ответил Георгий, понимая, что немедленной расправы за самовольство он избежал, - датчики на мозге девушки не показали никаких колебаний или изменений. Но датчики машины показывали, что «изъятие» и «вселение» прошли успешно.
    - Как такое возможно? Верно или то, или другое. В конце концов, не мог же аппарат перенести сознание не этой девушки а кого-то другого.
    После этих слов после этих слов, смутная догадка, крутившаяся в моей голове, обрела четкость. Вот в чем причина! Вот почему я стал псом! Чертов Жорик решил протестировать машину. От злости и негодования я зарычал на него.
    - Э-ей, потише, - произнес он, опасливо отодвигаясь, - перед тобой-то я точно ни в чем не виновен.
    Продолжая рычать, я отрицательно мотнул головой.
    - Я в чем-то виноват? – недоуменно спросил Жорик.
    Утвердительный кивок.
    - Ты даже перед псом провинился, - насмешливо заметил Павел.
    - Да он нас даже не понимает! – возмутился Георгий.
    - А давай у него и спросим, - и, уже обращаясь ко мне, - ты нас понимаешь?
    Я кивнул.
    - Он перед тобой виноват?
    Снова кивок.
    - Видишь, тебя признали виновным.
    - Да блин, он даже не человек, что он может понимать, - стал заводиться Жора.
    - Пес, ты – человек? – шутливо поинтересовался Павел.
    И надо было видеть лица окружающих когда я утвердительно кивнул.
    ***
    После многочисленных проверок и вопросов, пусть и не без труда, профессор с помощниками и дочерью наконец поверили в то, что я человек. И в то, что я стал таким благодаря Жориному тестированию. Постепенно мне даже удалось ответить на вопрос: «А где тогда твое тело?». Профессору удалось договориться и забрать его из больницы. Я чуть не прослезился при виде «себя». И вот, через день, восстановив параметры которые использовал Жора для своего тестирования и убедившись, что в округе никого нет (а то вдруг снова «зацепит» чужое сознание), машину повторно запустили. Знакомо заболела голова, темная дымка застлала глаза и меня потянуло куда-то в сторону. Перед тем как открыть веки я несколько секунд колебался. Зря. Все получилось. Машина сработала как надо и я снова был в своем теле.
    ***
    - Эй, Олег, подождите! – окликнули меня.
    Это оказалась совсем молоденькая девушка, выгуливающая собаку.
    - О, Оля, привет, - поздоровался я, - ты перекрасилась в рыжий? Это те.. ну в смысле ты же раньше была темненькой.
    - Ну, все-таки, рыжий – мой природный цвет, -рассмеялась она, - вы давно к нам не заглядывали.
    - А Жора на днях не собирается ничего втихаря тестировать? – заговорческим голосом спросил яю
    - Он клятвенно обещал больше так не делать. – понимающе улыбнулась девушка.
    кристина нравится это.

Поделиться этой страницей