Серега физик. Он старается не говорить никому об этом. Сколько раз говорил — лучше не становилось: люди напрягаются, девушки шарахаются. А девушки Сереге нравятся, — обыкновенный такой физик. С девушками у Сереги всё просто. Девушек у Сереги всегда несколько. В этом смысле он постоянно открыт для диалога. Что у девушек на уме, Серега даже не пытается понимать. Как только одна девушка начинает говорить что-то непонятное, как-то расстраивать, мешать работе или предъявлять какие-то права, он говорит: — Погоди, я за сигаретами сбегаю. Целует, обнимает и исчезает навсегда. Находит другую — ласковый котик — туда ходит в гости. К себе не зовет, нет. Дома же жена, дети. Сколько всего у него детей, Серега не знает. Ему неинтересно. И совесть его чиста, потому что все Серегины девушки зачем-то сами добровольно хотят от него ребенка. Серега думает, что это какой-то материнский инстинкт, а он помогает его реализовать. Тем более, что как биологический отец, он совсем неплох — не пьёт, крепкий, здоровый, умный — лучше, чем какой-нибудь алкаш, астматик или уголовник. Пусть все дети будут умные и здоровые, — думает он. И делает, что может. Серега вообще считает себя человеком общества. Ощущает себя частью. Переживает за общество. Двое сильнее одного, десять сильнее двух. Общество — сила, особенно если управляемое. И к людям в целом относится хорошо. Есть конечно некоторые индивидуумы — Серега их давно простил и забыл — но пока забывал, искренне не понимал, почему на электрический стул людей сажать можно, а делать опыты на людях нельзя. И вообще, все разговоры о том, что наука должна дружить с моралью, с этикой, Серега считает беспочвенными. Не спорит, просто делает свою науку и на мораль не обращает внимания. Или вот еще смешное. «Наука должна служить обществу» — строго говорит какой-нибудь дядя в телевизоре. Ага, скачет наука, слушает дядю, поспешает угодить — смешно! Во-первых, наука — это уже часть общества, это его свойство — появилось у людей свободное от добывания еды время — одни пиво пьют и футбол смотрят, другие стихи сочиняют, а третьи в телескопы смотрят и затылки чешут. Во-вторых, наука — это творческий поиск. И запрягать науку, значит калечить. Ни музыка, ни картина, ни стихотворение из под палки не получаются. И наука не получается. Ремесло получается из под палки. Вон ФАНО сейчас как раз палку взяло и лупит науку — ремесло делает. Деградируют ученые, двадцать статей в год надо написать по плану — пишут, писателями стали, учеными перестали быть. Когда завхозы управляют учеными, получается деградация. Еще у Сереги есть особенность, он умеет ломать. То ли дар это, то ли проклятье. Иногда само ломается. Сходят с петель двери, таинственно и навечно гаснут компы, воспламеняются лампы дневного света — Сереге достаточно пройти рядом. Однажды Серега случайно умудрился согнуть в дугу лом. Об этом ломе он никому не рассказывает — не верят. Каждый такой раз, когда что-нибудь ломается, Серегу завораживает. Он внимательно разглядывает поломку, трогает её руками, нюхает и фантазирует отчего так получилось. Его вообще интересуют поломки и дефекты. Он притормаживает у трещины в асфальте. Подбирает с дороги кусочки битого в аварии лобового стекла. Таскает в карманах застывшие в пузырях капли металла после сварки. Серега чувствует дефект и частенько забавляется например тем, что ломает камни, рассматривает на свет искристый скол и вдыхает запах свежего разлома. А любимый герой у Сереги это персонаж из фильма «Раз на раз не приходится», который сломал стену одним броском кирпича, напевая при этом: "… ах вернисаж, ах вернисаж… какой мандраж, какой фиксаж..." (Борислав Брондуков). Такая вот особенность у Сереги: дефекты к нему тянутся, а он тянется к дефектам. В бога Серега не верит. Раньше верил Попперу. Пытался разбираться, что научно в этом мире, а что не научно. А потом как-то успокоился: наука — это как дворовый футбол — тусовка, сленг и правила. Если ты с другого двора, сленга не знаешь да еще и правила нарушаешь, значит ты фрик, иди отсюда. И никакой Поппер не нужен. Серега верит в физику, некогда ему. А вот Серегин сосед по кабинету в Бога верит. По-настоящему: икона, молитва, посты, борода — прямо на рабочем месте, прямо в исследовательском институте, да. — Смотрите, Сергей Иванович, какой я сегодня ночью интеграл разогнул. Есть Бог на небе! — говорит сосед. — Ого! Взялся?! Что ж Вы сами-то утруждались? Вольфрам же вот, — отвечает Серега. — Так я же для души. Разные они, эти физики. Но из одной тусовки. И сленг у них один. И правила соблюдают. А как-то раз Серегина девушка потащила его на фестиваль «Солнцестояние». Родноверы какие-то, древние славяне, кришнаиты, тантра-йоги. Тут на сцене казаки пляшут, рядом колдуны магические маятники продают, кришнаиты суют свои котлеты из какого-то сладкого дерьма, бодрая бабка учит горшки лепить из глины. Хороводы вокруг всего этого женщины в кокшниках водят. В одной стороне «пуп Земли» — часовня там с крестом, в другой стороне — инопланетяне приземлялись и ведьмины круги. Какие-то бородатые мужики бродят по окрестным лесам, ищут энергетические разломы (обычное, ничем не примечательное место под корягой в лесу), спят в них, чтоб им во сне показался вход в подземелье древних Русов, которые Русы теперь в Индию ушли жить и унесли туда свою культуру (но тут оставили кристалл познания под землей в катакомбах, забыли наверное… а может выбросили… чтоб в походе руки не оттягивал). Один маг нашел в лесу посох (палка простая) — теперь погодой управляет… и от комаров тоже помогает. Пять озер там по кругу (круг километров сто), если от онкологии хочешь излечится, надо во всех искупаться — проводники услуги предлагают, чтоб не заблудиться. Местный сорокалетний дядька уверяет, что ему восемьдесят и он знает секрет молодости. В шатрах из марли за деньги чистят чакры и кармы. В общем такое вот мероприятие на три дня. Девушка Серегина была с прибабахом — богатая фантазия, горячая штучка — ей это всё нравилось, а Сереге трахаться нравилось — всё равно где. Он не знал, что в такое сказочное место попадет. И размах-то немалый, несколько тысяч посетителей — на глаз. Посмотрел Серега на это всё с удовольствием, смачно вдохнул соснового воздуха и сказал: — Да! Это моя планета.
Эмм... шибко абстрактно и бессвязно, для простых админов. Поясните глыбь и ширь, а то я как-то не ага. не проникся. Если есть время и само собой желание, ибо творчество штука тонкая... Как восток, или восход по правильному ))
Спасибо. Но я не хотел бить читателя - и без меня слишком часто его отовсюду дергают, заставляют корчиться и содрогаться то в эйфории, то в ужасе. Мне кажется, что неплохо бы делать текст живым (насколько это у меня выходит - не мне судить).
при чём тут бить читателя? это образное, сленг "замахнулся по мухе, но не ударил" :-) что означает: завязка неплоха, но толком нет ни кульминации, ни развязки
Не знаю, мне кажется, что "бить читателя" и "ударить" кульминацией и развязкой - связано. Сленг мне такой не нравится: не хочу никого бить и под "мухой" непонятно что имеется ввиду.
Муха это сокращение от мухерос - слово испанское, но приличное, означает множественное число женщин - т.е. понятие нашему сердцу близкое, ведь редко встретишь даже самого добродетельного мужчину, что не познал более одной женщины, хотя сами мухерочки всегда утверждают обратное, отчего возникает логический парадокс.
