Станция - У меня такое в первый раз, понимаешь ты? В первый раз! Я же для нее на всё готов был! - Да, понимаю, понимаю. А я недавно в портал тестер уронил. Представляешь, сколько вычли? - Что тестер, что зарплата! Мне три года осталось, всего три года подождать, и я бы с этой проклятой станции фьют, и нет меня. Понимаешь? - Ага, с деньжатами, да с привилегиями. - А то! Исследование альтернативок – это тебе не… не это! И каждый отпуск летел же, страдал, ждал! Стихи писал, голову ломал, чтоб романтично, чтоб как в старину – на настоящей бумаге. А она… эх. - Бабы – дурр-р-ры! И бюрократы эти – тоже. Наливай. Где-то далеко… 111Юный собиратель карабкался сквозь кроны в поисках кладок хвосторогов. Сезон светлого неба только начинался, и шумные пернатые без устали лепили на кору россыпи шероховатых икринок. По-умному лепили: не слишком высоко, чтобы не иссушило солнце, но и не слишком низко, иначе доберется вечно голодное лесное зверье. Мелкие обитатели леса все равно умудрялись лакомиться питательными шариками, рискуя попасть под рог разъяренной матери. 333Цепкие ступни с детскими присосками крепко держались за ствол, оставляя ладони свободными. Нападения он не боялся. Внимательно читал каждую кладку и брал только неоплодотворенные пустышки, которые хитрая птица раскладывала на самом видном месте, отвлекая внимание от настоящих. Родители обеспокоенно следили из листвы, изредка строго покрикивая, но в бой не бросались. 111Собиратель поправил полупустую сумку, ремни крепления уже успели больно натереть кожу, но к концу сезона в этих местах будет слой толстых чешуек. С легким треском оборвав корешки, снял очередную икринку и, прежде чем перебраться на следующее дерево, внимательно изучил ветви еще раз – не пропустил ли парочку. Заглянул в основное гнездо, иногда по ошибке хвостороги и там оставляли обманки. 111Из-под сухих листьев и трухи отчетливо виднелось что-то светлое. Собиратель заинтересованно протянул руку, и тут же отдернул – птица пронеслась мимо, почти задев щеку краем крыла. Втянул шею в плечи и покосился наверх: стая взволнованно заклекотала, готовая защитить свое потомство, нагрудные мешки предостерегающе вздувались и опадали, острое хвостовое оперение сомкнулось в лезвиеобразный «рог». 111Угрозы будущим птенцам стая не потерпит. Стоит ли рисковать? А вдруг, это что-то ценное? Перепонка ветровика или кусок ядогриба. Крылатые стаскивали в гнезда всякий мусор, бывало, там попадались и полезные вещи. Собиратель попытался прочитать находку. Хорошо читать он умел пока только икру, но уже давно тренировался разбирать растения и животных. Когда с ладоней и ступней сойдут детские присоски, и его назовут взрослым именем, он хотел попроситься в лесные добытчики. 111На первом уровне считывалось дерево, много деревьев, и все вперемешку. Цветок? Лист? Собиратель попытался глубже посмотреть отпечатки – и чуть не впал в созерцательность. В глазах вспыхнула радуга, заворочались спутанные мысли с острыми краями, царапающие череп изнутри. Успел заметить только боль гибнущих лесных гигантов, образы огромных металлических зверей, долгое падение. И что-то, что не может быть написанным. 111Очнулся уже без сумки - вся дневная добыча пропала. Руки и ноги судорожно обхватывали ветку, удерживая тело. Он потряс головой, прогоняя транс, и поднялся. 111«Надо забирать, отдам жрецу, - решил собиратель, - мое дело – икринки и мелочь всякую искать. А за эту штуковину, может, и замолвит словечко перед взрослым распределением». Станция - И ведь как мальчишка! Как юнец безусый, а мне уже сорок. Светило, итить… - Да-а-а, уважают тебя. - И бумагу тайком тащил. Знаешь, как с планеты сложно сюда лишний грамм груза провезти? А как письма эти проклятые передавал, знаешь? - Ну-у-у-у… - И чего мы в них влюбляемся? Одни мучения… - Согласен. Будем? Где-то далеко… 111Жрец Давади уже третий день не мог отправить бусину с отчетом. Поля он обошел еще в конце серебряного неба, стада просмотрел сразу после этого, родильные площадки тоже готовы – все в порядке, выбраковка в пределах нормы. Осталось только наведаться на детскую рощу с вылупившимся в этом году младенцами, а читать вертлявую непоседливую малышню Давади не любил. Поди сними их с верхушек ясельных зарослей, стар уже по сучьям карабкаться. И наставников в помощь брать не любил. Сами видят: без способностей ребенок, прямая дорога в пастухи или камнерезы. Нет, ходят следом хвостом, упрашивают: «Может, плохо прочитал? Посмотри еще раз, это же сестры первенец, нельзя его в навоз». Тьфу! И знают ведь, что правильно, и все равно обижаются. 111Давади ругался на липнущих наставников и тянул время. И самому хочется, чтоб все уродились талантливые да умненькие: строители, ученые, лекари, а то и с задатками мудрого хаша. Только не будет такого, родильные норы в прошлом году предварительно изучал: самое большее - пара целителей. Хотя, он всего лишь жрец, может, старательный, но бесталанный ребенок усердием пробьет себе лучшую судьбу. Всякое бывает. 111Вот и жрец занимал себя другими делами. Погоду читал дольше, с раздорами разбирался усерднее, внимательнее выслушивал подростков, которые приходили советоваться по выбору пути и показывали свои умения. 111На огне ароматно булькал котелок с похлебкой. В чане с поднесенной «на пробу» свежей брагой оставалось еще кружек на пять. А что ее изучать, и так видно – удалась брага. Так он варильщикам вчера и сказал. 111Жрец подвинул поближе кружку, отломил лепешку, начиненную жирным сворочьим сыром, и удовлетворенно откинулся на лавку: «Все равно уже не успею, отдохну. А вот завтра с самого утра в рощу пойду». 111У входа кто-то вежливо поскребся. - Что еще? 111В проем заглянула большеглазая голова. Чешуйки на щеках отливали нежно-зеленым, но макушка уже серела, как у взрослого мужчины. - Чего тебе? Про выбор имени еще рано говорить, через год приходи. Или ты уже мое задание выполнил? Новое дать? 111Детеныш-собиратель замялся у порога и молча протянул туго перевязанный лианой сверток. - Если что полезное нашел, лучше наставникам отдай или целителю. Нет? Клади на стол да ступай, дел невпроворот. 111Юнец осторожно опустил сверток на край стола и замялся: - А можно мне… - Сказал же уже. Научишься лес читать как следует, будешь добытчиком. Пока вижу только собирателя. Старайся. Паучника уже узнал, как я советовал? Вот, узнавай. 111Собиратель с огорченно взъерошенным загривком выскользнул из дома. 111Что там может быть любопытного, наверняка придется сейчас целителю нести. Жрецу все эти лесные находки не нужны. 111Давади развернул лист и на мгновение прикрыл глаза мембранами. 111Внутри толкался и щекотал исследовательский азарт, совсем как в молодости, в школе жрецов, когда все было новым и интересным, и каждое прочитанное явление – открытие. 111В свертке лежал небольшой грязно-белый лоскут, покрытый синими черточками и линиями, будто личинки оставили свои следы. Предмет был похож на сброшенную в первой линьке детскую кожу – такой же тонкий и мягкий. 111На вещественном слое чётко читалось растительное происхождение. На событийном проглядывала история с собирателем и несколько дней, пока лоскут лежал в расселине между камней и в гнезде. А дальше начинался сумбур: незнакомые чувства, события. Жрец попытался разобраться, но тут же плюнул на бесполезное дело: слишком чужие были образы и существа, оставившие их – все смазывалось в неразличимую кашу. 111Был и третий слой – смысловой. Словно кто-то записал на лоскут сообщение, как делал сам жрец с глиняными или каменными бусинами. Но кому придет на ум сохранять послание на столь недолговечной вещи? 111В этот слой Давади слишком глубоко лезть не стал, лишь мазнул по поверхности, но и этого хватило. Противоречивые смыслы взрезали мозг и принялись кроить его на свой лад. Какое-то эфемерное мелькание, будто лоскут вобрал в себя несколько одновременностей вывернутых наизнанку. Сознание остановилось, пытаясь постигнуть значение, а его не было. Начинался смертельный цикл. 111Давади отпрянул, накрыл находку блюдом и потянулся за кружкой. 111Вот он, настоящий парадокс хаша Оритиса. Как записать то, что не существует и существовать неспособно? Как записать ложь, чтобы она звучала как правда? В школе жрецов учили, что это невозможно. Но доказательство лежит перед глазами. Мальцу повезло, что выбрался. Давно хотел порекомендовать его, способный. Другой бы третьего уровня просто не увидел. Хотя и сглупил: нечего соваться, куда не следует. 111Давади прошелся по комнате, приподнял блюдо и снова опустил: «Опасная вещь, чужая. По-хорошему, в огонь ее нужно, - да не моего ума это дело. Пусть в обители ломают зубы», - и спрятал лоскут в ларец. Станция - Вот, читай! Последнее, гори оно огнем. - Дурость какая-то. - Сам дурак, это метафора. Ме-та-фо-ра! Понял? - А чего ж не понять. - Знаешь, а зачем мне такая жизнь? Без нее. - Хр-р-р… что? - Пойду и сброшусь в портал! И пусть она потом рыдает и локти кусает. А меня нет! - Не сбросишься, смена не пустит. - Сегодня я - смена. И ты, вроде бы. Ты сегодня в смену? - Я? Я – да. Я – тоже. - Пошли? - Ага, только давай уж напоследок еще по одной. Где-то далеко… 111Сначала запечатанный ларец оказался в одной из обителей низшей ступени. Глава обители, мудрый хаш Ахторг, собрал группу чтецов, пытаясь разобраться в записях таинственного артефакта. То, что предмет явно прибыл извне, выяснилось практически сразу. - Отправим в Дом Покоя? – с сомнением предложил советник. – В тайне держать такую вещь долго не сможем, все равно затребуют. - Пока время позволяет – сами поработаем, - отрезал мудрый Ахторг, - представь, сколько полезного можно из нее вытрясти хотя бы за неделю? 111Советник согласно прикрыл глаза ладонью: - Ваша власть, ваша ответственность. 111Младшие хаши занялись событийным слоем, день и ночь прощупывали лоскут, искусно лавируя между знакомыми образами, и аккуратно, шаг за шагом, исследовали мир чужаков. 111За расшифровку смысловых отпечатков взялся круг старших хашей, опытных и осторожных. - Этого не может быть. Про одно и то же явление тут сказано, что оно и истина, и ложь. - Но это есть! Давайте начнем с икры. Если я внесу на табличку «у этого мужчины четыре конечности», это будет истина, и табличка покажет информацию с окрасом правды. Если я попытаюсь внести «у этого мужчины пять конечностей», то информация попросту не запишется или, если я очень постараюсь убедить себя, запишется с окрасом обмана. Так? Нельзя одновременно и верить, и не верить. Это же основы! - Парадокс Оритиса? - Он самый. Ну что, рискнем заглянуть глубже? 111И они заглянули глубже, потом еще глубже, и еще… Пока одного из исследователей не захватила созерцательность. Он умер от истощения в считанные часы, разум буквально сжег тело, пытаясь подогнать прочитанное под свой опыт реального мира. 111Только тогда испуганный глава передал лоскут совету хашей – в Дом Покоя. 111Совет в полном составе собрался в главном зале. В центре каменного стола лежала злополучная находка. Наимудрейшие не вчитывались – одного взгляда было достаточно, чтобы понять опасность парадокса. Для тех, кому хватит песчинки, чтобы проследить судьбу скалы, даже краткое изучение грозило смертельным трансом. Дом Покоя был возведен высоко в горах, где круглый год дул ветер с ледников. Но даже этот холод не спас бы попавшего в ловушку противоречий, только продлил агонию. 111Решалась судьба артефакта. - Ты действительно хочешь сознательно уйти в глубокую созерцательность? Если твоя теория ошибочна, ты погибнешь. - Подумайте, а если я прав? Если это описание процесса, своего рода инструкция? Я считаю, нужно понять ее, выполнить все шаги, и тогда ложь станет истиной. - Глупый риск и ребячество. - Мне уже немного сезонов осталось, пожалуй, рискну. Не получится, так тому и быть. Уничтожьте и забудьте. А если получится, кто знает?.. 111В пещере у самой вершины старый хаш снял теплую одежду, укутывающую его в несколько слоев, сел у входа в позу раздумий и погрузился в чтение. 111Тело быстро остыло. Снежная крошка била в побелевшую кожу, но мозг продолжал работать. 111Утро превращался в вечер, солнце сменяло звезды, а разум упорно сражался с загадкой. 111Тонкая корка льда покрыла старика, но его сознание выворачивало себя наизнанку, пытаясь подчинить реальность написанному. И реальность начала меняться. Неохотно, медленно, с разрывающей болью. 111Когда ложь стала истиной, преображенный хаш расправил крылья и с восторгом почувствовал упругой перепонкой скольжение ветра. Изогнул шею, взглянул на сверкающие в лучах чешуйки хвоста. Горячая сила наполнила грудь и вырвалась жарким пламенем, превращая лед в пар. «Я смог, я исполнил! – билась внутри яркая радость. - Полет прекрасен!» 111Новорожденный дракон сделал круг над вершиной и направился в Дом Покоя, неся миру добытое знание. 111Тонкий, тоньше сброшенной детской кожи лоскут с синими линиями остался в пещере. Ждать следующего смельчака. Космическая станция исследования альтернативных реальностей. - Ну, что? - Что, что. Допрыгались. Меня до лаборанта понизили, все запасы отобрали. Контрабандный алкоголь, видите ли. - А меня премии, того… на два года. И к психиатру, регулярно. - Мало, я бы добавил. Погибать в бездне он пошел! Разбитое сердце у него! Если б не я… И никто не вспомнил жалкий листок бумаги, смятый, потрепанный. Брошенный нетвердой рукой в окно чужого мира. С наивными и смешными, искренними строками: Мягким шагом катастрофы Ты вошла в мой быт унылый, Прошептала: здравствуй, милый – И осталась навсегда. Из меня полезли строфы Непонятного мотива, Изменилась перспектива, Воспылал костёр в душе. Взглядом трепетно-стыдливым Ты меня заворожила, Прокляла неуловимо: Появился зуд в спине. А вчера, когда я брился, Я увидел два нарыва: Расцарапала игриво Ты мне кожу коготком. То, я чую, лезут крылья Из огня души счастливой. Подхвачу тебя игриво, Воспарим под облака. Там я стану диким зверем, Поменяю свою сущность Забери её в подарок, На бессмертье поменяй.
Прикол? Вообще-то очень здорово написано. Если это не перепись неведомого рассказа какого-то иностранного классика, это супер вообще!
обидел ни за что ни про что Одна бестия подбила в конке участвовать перед н.г., вот я между корпоративами в шутку и слобала. Идея же шутка - что важные вещи, это мелочь и случайность)) Моисей... то-се)) Дракон фентезяшный опять-таки задумывался как стеб над образом
Ну что стёб можно определить разве что по фрагментарным бухарикам с орбиты, но не о них речь. На меня из рассказа дохнуло реальным миром. Причудливым, но живущем по вполне оригинальным законам. Осталось ощущение черпака драгоценного коньяка, небрежно плеснувшего в подставленные лодочкой грязные ладони. Угощайся дескать..., а можешь просто руки помыть. Я как раз понял его наоборот: то что не ценишь, для кого-то великая ценность.
Мир описать и придумать легко, с подробностями, внятной биосферой и социальными связями. Но вот личность показать, психологию и конфликт - это да. Поэтому я сей опус считаю не очень серьезным)) Мало труда вложено. И злостно, жесточайше просто, завидую писателям, кои могут рассказать историю перса(обычного или специфичного), но пока по бытовухе все комьями выходит)) Странная, кстати, вещь. Закладываешь одно, находят совсем иное)) Да это и плюс, на самом деле. Не в первый раз))
Меня это жутко раздражало. Считал, что читатель категорически обязан увидеть именно то что я вкладываю. Сейчас терпимее стал относиться, понял что ассоциативный ряд в памяти сейчас слишком сильно отличается и в попытках добиться конкретного понимания - вязнешь в подробностях.