Стражники переглянулись. Говорливый потёр пятно от сажи на плече и улыбнулся: - Поехали, милчеловек, я покажу дорогу к нашему казначею. Остальные стражники разъехались, выкликая крестьян. Крича, что всё хорошо, огнедых более не плачет, да и смеяться ему недосуг. Возвращайтесь, стройте дома, растите детей, платите налоги... Стражник скакал вперёд имея вид задумчивый, но бодрый. Напевал под нос какую-то песенку. Острый слух Джонса уловил что-то вроде: "семнадцать золотых на сундук для отца, йохо и нальёмся рома..." Лес становился всё темнее, а тропка уже. Наконец стражник остановился и спрыгнул с коня, поднял ему переднее копыто и начал озабоченно рассматривать. - Ах, просите милостивые государи, хотел срезать через лес, но вот подкова у коня расшаталась. Сейчас подкую по быстрому и дальше поедем. Впереди болото. Узкое, но топкое. Подождите немного.
Сэвьер проворчал что-то себе под нос. Остальные приключенцы уловили нечто вроде: "17 золотых, семнадцать золотых... на три кувшина уиски..." - Обдираловка, - пробурчал гоплит уже громче, - А вот в моем поместье в Сенне... Внезапно он замолчал, вспомнив видимо, как пропил отцовское наследство и заделался вольным гоплитом. Мучимый столь тяжкими думами, словно бы невпопад, Сэвьер произнес, слегка растягивая слова и внимательно, краешком глаза косясь так на стражника: - Узкое говоришь... но топкое... и затягивает, должно быть, быстро? А на трех человек там места хватит?
- Чтобы утонуть, милсударь, там места и на три тысячи триста тридцать три человека хватит, а на следующие день ещё столько же. Он начал суетливо собирать ветки, приговаривая. "один момент, это быстро", но вот вдруг выронил их и выпрямился, перестав суетиться. Со всех сторон во весь опор к приключенцам мчалась дюжина всадников. Копья, добротные кольчуги, а лица закрыты тряпичными масками. Стражник воскликнул: - Ой! Это Страшный Джек чёрная кувалда! - и спрятался за лошадь. Передний поднял на дыбы тяжёлого коня и закричал: - Я Джек Чёрная Кувалда! И я прознал о том, что вы добыли плачущего огнедыха! Он нужен мне, и вы мне сейчас его отдадите! Иначе, прощайтесь с жизнями!
Сэвьер пожевал губами несколько секунд, словно бы соображая, что делать дальше, а затем расплылся в широкой улыбке: - Огнедыха? Плачущего? Да пожалуйста. Забирайте, - гоплит схватил стражника за шкирку, вытянул его из укрытия и напподал ему пинка, - Вот, это он, точно вам говорю.
Масочники замешкались на этот выпад. Стражник, пробежав несколько шагов, придерживая больное место крикнул с ненавистью: - Огнедых у них в сумке у седла!
- Замаскировался, скотина, - прокомментировал Сэвьер, - Живого же везем, так дороже. Никакого сочувствия к стражнику, заведшему их в эту глушь, и к "страшному Джеку", который тоже наверняка был из тех стражников у деревни, у гоплита не было и быть не могло. Сам же прикинул, куда удирать - вот как раз в болота, что впереди, осталась незащищенной разбойниками маленькая тропка. Туда только безумец поедет, хе-хе.
Страшный Джек громко и злобно взревел, так что затрепыхалась маска. Он вскинул кулаки к небу, затем выхватил длинный меч и исполнил в воздухе несколько красивых финтов: - Выворачивайте свои собственные сумки! Все! - Да-да, да! - вразнобой подтвердили другие масочники, словно стая гусей, недовольная телегой теснящей их на дороге.
Сэвьер почесал коня за ухом. Уйдитварь понимающе стрельнул глазами, и сделал крохотный шажок вперед и в сторону. - Швами внутрь, или наружу? - уточнил въедливый гоплит.
Уйдитварь посмотрел ещё более понимающе и вдруг мощно взбрыкнул. Гоплит вылетел из седла по крутой траектории и смачно врезался в обалдевшего предводителя, тот рухнул вместе с конём. Не дав никому опомнится, Уйдитварь схватил зубами мешок Джонса, с головой огнепыха, рванул и, задрав голову и хвост, помчался прочь мощно всхрапывая и трепеща нозрями. Заветный мешок раскачивался у него в длинных жёлтых зубах и капал слизью.
Он успел только громко клацнуть зубами от злости и, в следующее мгновение, уже нацеливался заехать лже-разбойнику в глаз. Впрочем, в полете он перевернулся вверх-тормашками, и удар вышел мягким местом по твердому. - Держи его! Двадцать золотых тому, кто первым поймает бестию! И огнепыха в придачу! - не растерялся Сэвьер, придя в себя после падения, - Быстрее, уйдет ведь тварь! Предводитель сделал попытку приподняться, но тут гоплит от души заехал ему по челюсти. Страшный Джек выпучил глаза от боли и засучил ногами из стороны в сторону. Пробормотав: "Прошу прощения", Сэвьер следующим ударом вправил выбитую челюсть обратно, да видимо так, что сотрясло даже мозги.
Пока Сэвьер мутузил вожака стражников-разбойников, остальные в ступоре наблюдали за ними. Маски опадали и поднимались под их дыханием. Тут до них и начало доходить, что вроде как "наших же бьют". Они загалдели возмущенно, резко выдернули мечи и окружили беднягу Сэвьера. Тут Джонс понял, что пора вмешаться. Шепнув Джеку (который прохвост), чтобы следовал за ним, он вынул из кармана какой-то мутный шарик. С громким воплем "Смотрите, огнедых!" он швырнул его в самую гущу. Шарик ударился оземь, громко хлопнул и взорвался множеством вспышек, огней и дыма. Масочники зажмурились, их кони в ужасе ржали, вставали на дыбы и толкались. Джонс улучил момент и с ходу поскакал мимо разбойников к спасительной тропке между деревьев, вслед за Уйдитварью. Он попытался прихватить с собой и Сэвьера, но тот оказался слишком тяжел и ослеплен не хуже стражников. Поэтому вздернуть его в седло не вышло и пришлось волоком за шиворот тащить его сквозь густой кустарник и грязь. Гоплит отчаянно ругался и грозился каким-то неведомым силам.
"Уйдитварь" мчался вперёд, задорно задрав хвост быстро прыгая через кусты. За ним мчался целый табун. Он всегда хотел быть вожаком и вот, что-то похожее сбывалось. Гордость переполняла его большое жеребячье средце, но вот впереди показался какой-то городок. Конь ворвался в распахнутые ворота и цокая копытами, проскакал вперёд, потом шмыгнул ещё в какие-то ворота и тут понял, что здесь тупик. Сзади нарастал топот и коняга понял, что проказы кончились. К тому же из замка (а это был именно замок) вышел очень недовольного вида мужчина с толстой золотой цепью на шее и внушетельной печаткой на пальце. Был он лыс и толст, но когда Уйдитварь бросил мешок перед ним, отшатнулся. Конь заржал и гарцующим шагом отскакал в сторону.
Джек, хоть и готовый к каким-либо решительным действиям Джонса, но всё-таки прозевавший момент появления "нового огнедыха" поднялся с земли, потирая ушибленную поясницу. Его коняга испугалась не меньше скотины масочников и, без особых раздумий, скинула незадачливого седока (ну какой из ворюги жокей - курам на смех!). Впрочем, направление движения отряда можно было проследить по треску веток и ругательствам гоплита, поэтому, наградив броском ножа наименее пострадавшего масочника, проныра метнулся к сбросившей его лошади, в резком прыжке сдирая седельную сумку. Лёгкие ремешки лопнули, больно ударив по пальцам, но Джек не обратил на это внимания, уже разогнавшись для движения по "просеке", в которую превращалась тропка за спиной гоплита. За спиной защёлкали о деревья стрелы, но видимо след действий Джонса ещё не прошёл и масочники ещё не оклемались от ослепления. (Вроде, ничему не противоречу на этот раз)
ох уж это желание решать проблемы с помощью броска ножа... В погоня за наглым конём привела в городок, который оказался совсем рядом. Ослепление у гоплита быстро прошло, он перестал ругаться и бежал рядом придерживаясь за седло. Зоркий проныра не упускал их из поля зрения, потому тоже не потерял. В городе жители переговаривались и очень характерно смотрели вослед промчавшемуся одиночному коню, гадая что да как. И узнать куда он поскакал - секундное дело. Сэвьер и Джонс ворвались в замок как раз тогда когда господин с толстой золотой цепью на шее разворачивал мешок.
Джонс успел заметить как на лысого бедолагу уставились выпученные глаза огнедыха, тот аж отпрянул со страху, а еще и он с товарищами завалились как снег на голову. Казначей - а это был он - затравленно зыркнул по сторонам, намереваясь уже бежать. Взгляд был такой, будто он боялся, что приключенцы оказались добрыми людьми из налоговой.
Сэвьер сделал шаг вперед. Собирался было что-то громко сказать, даже широко раскрыл рот, но вместо этого вдруг пробурчал что-то сердито себе под нос и принялся отряхиваться от дорожной пыли, которой у него набралось целые карманы. И действительно, с чего бы так? Ведь его! Волокли! По земле! Через грязь и испражнения насекомых! И сколько?! Почти всю дорогу! Почти! Всю! Дорогу! Сэвьер щедро сыпанул грязи на дорогой костюм казначея, после чего смерил тяжелым взглядом Джонса. "Ах, вот как? Ну, подожди. Надо будет подложить тебе соли в эль. Я тебе покажу" - подумал он, тщательно обдумывая план мести. - Вы... Да как вы смеете? - выпучил глаза казначей, которого в очередной раз окатило фонтаном пыли, - Кто вы вообще такие? Стража! Стра... Сэвьер сурово посмотрел на него, всем своим видом напоминая немытого демона из ада. Казначей сглотнул и осторожно попятился. - Огнедых. Плата. Конь. Мой, - гоплит требовательно выставил руку открытой ладонью вперед, - Прошу.
Уйдитварь негодующе ржанул, словно желал сам получить награду, задрал хвост, чтобы выразить лошадиное презрение, но вспомнив, что давненько уже не кушивал овса, или хотя бы сена, мысли о вознаграждении если и были в его лошадиной голове, то вытеснились мыслями о еде. Впрочем, далеко не все люди могут похвастаться даже такой соображалкой. Вот например, казначей всё это время жевал губу и смотрел на Сэвьера, который так и стоял с протянутой ладонью. И уже начал наливаться негодованием, что начало искажать черты лица, и так то надо сказать не очень привлекательные - шишка из скрещенных подков в виде буквы Х на лбу, красная во вчерашнем побоище, налилась сегодня зловещей синевой. Она не доставляла хлопот крепкому черепу гоплита, но похоже удивляла окружающих. Впрочем, мысли казначея к счастью для него перестали сличать шишку со всеми знакомыми преступными клеймами и казначей сразу подобрел, ухватил протянутую ладонь обеими руками и активно её потряс: - Поздравляю, великолепный успех! Настоящий огнедых! Обычно его приносят стражники, загоняя целой толпой, а вы один и почти без помошников его сделали? Поскольку вы чужеземец, ваша награда пятнадцать золотых, за вычетом налога на топтание грунта, престарелым вдовам ветеранов, налога за неудобства от коней и пожертвование в фонд строительства седьмой дозорной башни.
Похоже никто с таким раскладом спорить не стал. Лишь Сэвьер по своему обыкновению набычился и раздувал ноздри - похоже намеревался сказать что-то поэтически обидное в сторону лысого казначея. Он уже было открыл рот, но Джонс его опередил: - Мы благодарны за столь щедрое вознаграждение. И будем еще больше благодарны, если нам окажут хороший прием в одной из гостиниц. Казначей расплылся в улыбке, радый, что так легко понапридумывал целую кучу налогов. Во рту заиграл солнечными бликами золотой зуб. Казначей хлопнул в толстые ладоши, на зов примчался служка, неся на серебрянном подносе туго набитый кошелек. Джонс смерил его на руке и перебросил Джеку-Пройдохе. - Держи, - сказал он и подмигнул, - это твоя награда. Приключенцы вышли на улицу, щурясь от непривычно яркого солнца. По грязным улицам ползла вода - сваленный в большие кучи снег медленно таял, добавляя все больше грязи в талые потоки. Замок, куда попали приключенцы был настоящей крепостью - наготове стояли бочки со смолой, по стенам расхаживали суровые дозорные. Где-то в стороне мерно стучал молот кузнеца. Под стенами ютились магазины и дома, вон виднеется вывеска с перекрещенными мечом и щитом - оружейник; пивная кружка - таверна; ножницы - цирюльник. От таверны даже к приключенцам доносился запах пьянки и гулянья. Какой-то поддатый мужик вывалился наружу и пытался на четвереньках отползти в сторону, но у него не сильно хорошо получалось. Он дополз до какого-то коня, дернул того за копыто, что-то возбужденно бормоча. Конь фыркнул, задрал хвост и высыпал конские каштаны прямо мужику на голову. Тот блаженно улыбнулся, повалился в кучу и захрапел.
Необычная оттепель, растопила богатства зимние примёрзшие ко льду и его спешно отдалбливали ломиками разные люди, в основном ушастые и приземистые. Они так и сновали с тачками к крепостному рву и обратно. До Ричарда Длинные руки их назвали бы гоблинами, но теперь у каждого на шее висел крестик и они даже растягивали рты, смотря на солнышко и никто их не кидался рубить топором или там стрелять из лука. Похоже казначей, если и привирал насчёт налогов, но не особенно сильно. Воробьи вовсю чирикали, а голуби массивно висели на бельевых верёвках, прижимаясь друг к другу. Вот одна старая истлевшая от зимы порвалась прямо над головой путешественников и голуби враз рассыпались во все стороны, парочка особенно сильно задремавших хлабыстнула по плащам, в панике ловя воздух хлопающими крыльями.
