После нас

Тема в разделе 'Фентези', создана пользователем lutov, 2 фев 2013.

  1. lutov Генератор антиматерии

    Мужеподобная девица в красном оказалась среди бала не иначе как по недоразумению. Во мнении насчет нее сходился весь свет: разряженные дамы истонченной внешности и коренастые кавалеры с заросшими сверх всякой меры загривками. Она держалась сковано, толстые от мышц руки нелепо скрестив перед грудью — такой же массивной, как вся она, с проступающими сосками. На недоуменные взгляды мужчин она отвечала дико, на насмешливые женщин — смотрела зверем.
    Наступил момент, когда, обведя торжественный зал взглядом, вы больше не смогли бы ее найти, и это стало облегчением для всех. Беседы оживились, зарумянились щеки и полнее задышала грудь. Женщина в красном проскользнула на второй этаж к покоям губернатора. По случаю праздника дверь не охранялась, и все-таки не была свободна от внимания — с противоположной стороны к ней стремился низкий ростом и происхождением тип. Эмилия на миг замерла, но отменить случившееся было никак не возможно, и она продолжила путь.
    — Мадам, — нервно поприветствовал ее мужчина. — Фольк пригласил и вас также? Я полагал, что он удовлетворится компанией сестер этим вечером.
    Вдова Пивер отметила, что говорил он хотя и грубо, но тихо, что было ей на руку.
    — Я пришла не для того, чтобы играть с этим псом, — в тон ответила она. — Да и твои услуги губернатору вскорости не понадобятся, могу ручаться. Лучше затаись подальше от этого места.
    — О, да вы настроены решительно! Неужели, он вас обидел? Такую красоту, мощь!
    Эмили вспыхнула:
    — Не твое дело, проваливай молча!
    — Отнюдь, леди, это бы вам лучше удалиться. Поверьте, какую бы дерзость Фольк себе ни позволил, какое бы оскорбление он вам ни нанес, скоро все будет отомщено.
    Теперь было заметно, что снаряжен он просто, но не без умысла. На поясе был кинжал, а в одежде сочеталась неприметность и легкость движений.
    — Вы убийца?
    — Не думаю, что мне стоит это обсуждать.
    — Но вам придется. Если вы не уступите мне жизнь мерзавца, я позову стражу.
    — Вот так поворот...
    Мужчина — он был еще не стар, имел не самое крепкое сложение и массивную широкую переносицу, делающую его лицо похожим на грубо тесанную из камня маску — откровенно растерялся.
    — Послушайте, я уверяю, что справлюсь с этим. Мне не нужны помощники!
    — Я не предлагаю помощь. — Эмили нахмурилась. Время уходит, чем дольше они препираются, тем вероятнее разоблачение. — Я должна отнять у Фолька жизнь, взамен за ту жизнь, которую он забрал у меня.
    — Месть — благородное дело, но...
    — Я не из высшего сословия, — прервала женщина. — Месть свойственна всем людям без исключения.
    — ...Но я работаю ради денег, а это будет надежнее. Так что, повторю: отступитесь.
    — Никогда.
    Эмили упрямо сложила руки так, что груди нацелились на него сквозь красную ткань, как готовый к атаке бык. Она была выше и крупнее, и не без основания рассчитывала на победу в рукопашной схватке. Другое дело, что возня у порога наверняка спугнет жертву. Понимал это и наемник:
    — Леди, точнее, добрая женщина, давайте не станем устраивать представление. Предлагаю покинуть прием вместе и разрешить наш спор наедине. Тогда хотя бы один из нас сможет выполнить задуманное.
    Как бы подкрепляя его слова, из-за двери раздался особенно громкий стон, и все стихло. Скоро следовало ожидать снаружи хозяина дома — наверняка ему захочется выпить, а взять кувшин с собой он не догадался.
    ...Великанша в красном снова оказалась в центре внимания, но ненадолго. Угрюмая, будто вколачивая ноги в пол, она, вслед за неприметным слугой, покинула бал. Уже совсем скоро об этом нелепом явлении никто не помнил.

    ***

    — Мое имя, если вам интересно, Шарль Перо из людей, а если неинтересно, то просто примите это к сведению, госпожа.
    — Я Эмилия Пивер, и я не госпожа. Мой муж торговал сукном в Поль-Мариу до того, как губернатор убил его.
    — Сочувствую вашей утрате, но отчего вы решили, что напасть на Фолька в его собственном доме — удачная идея? У вашего мужа что, нет братьев, чтобы отомстить на дуэли? А вы, вы собирались его задушить в объятиях? Нет, не исключаю даже, что вам такое под силу, но...
    — У нас с Жаном осталось трое малышей, — сухо ответила она. — В семье больше нет взрослых.
    — Ну и ну!
    Повозку затрясло особенно сильно, едва лошади сошли с дороги, и некоторое время двое молчали, глядя каждый в свою сторону. Наконец, Эмили нарушила молчание:
    — А кто вам заплатил за голову негодяя?
    — Полагаете, найдется мало желающих? — улыбнулся он.
    — Желающих много, имеющих возможность нанять убийцу — меньше. Вот хотя бы и мне это не по карману.
    — Резонно. Но, боюсь, тут дело не совсем во влиятельности врагов губернатора, а в том, что я беру недорого.
    — А, любитель, — фыркнула Эмилия. — Мне следовало догадаться и просто смести вас с дороги. Теперь подобраться к Фольку будет гораздо труднее, денег на подкуп распорядителя балов у меня не осталось. Вот так удружили!
    — Я и впрямь не большой специалист в лишении жизни, — пожал плечами Перо. — Но у меня есть опыт обращения с ножом и кое-какие специальные способности. В совокупности это позволяет мне думать, что решить проблему губернатора в моих силах. И сделаю я это скорее для справедливости, чем с целью обогащения.
    — Я вас не понимаю.
    — Вы слышали о синдроме слабых сил?
    Глаза Эмили расширились, она подобралась и отодвинулась на самый край лавки.
    — Вы можете не верить, — вздохнул Шарль, — но заразиться возможно только через кровь. Во время войны было достаточно случаев, чтобы убедиться в этом. Я шел в обозе отряда стрелков Гравера, ел из общего котла, но ни у кого не нашли признаков болезни. Кроме меня, ведь однажды я поменялся кровью с раненым бойцом. Он поправился, но признался мне, что подцепил синдром во время осады Опочки.
    Женщина все еще смотрела на него со страхом. Не прикоснулись ли она случайно к его открытой коже? Слова словами, но лучше не рисковать. К счастью, он не снимал перчаток, так что, опасность была минимальна.
    — Тем не менее, — продолжил мужчина невозмутимо, — хоть столяром мне больше не бывать, я не остался без дела. Как вы знаете, синдром — это смерть. Не самая быстрая, но верная и тяжелая, если не получать надлежащего лечения. Точнее, поддерживающей жизнь терапии. Если поразмыслить, то моя кровь — весьма надежный яд.
    — Но я не могу ждать, — нерешительно начала Эмили. — Все равно потребуются месяцы, даже годы...
    Шарль не отвлекался:
    — Первую жертву мне указал случай: разбойник из эльфов, Годвиль, прочно окопался в лесах возле города. Не проходило месяца, чтобы он не убил человека-двух, предварительно обобрав до нитки. Я сделал вид, что тоже жажду легкой наживы и примкнул к шайке. Изучив порядки в лагере, сумел проскользнуть в его шатер и разбавить вино. После этого я скрывался. Вскоре пошли слухи — вожак бандитов занемог. С каждой новой сплетней он становился беспомощнее, а я — увереннее в себе. Вскоре банда разбежалась, потеряв лидера. Учитывая эльфьи привычки, никто даже не задумался, где бы он мог заразиться.
    — Я слышала, что Бог покарал его за грехи. И скольких вы убили? — похолодевшим голосом спросила Эмили. Месть для нее была совсем другим, чем рассудочным и мрачным расчетом этого человека. Она была личным вопросом, он же взял на себя право решать за других.
    — За десяток лет я избавил наш уровень бытия от троих законченных негодяев. Каждый из них заслужил самого нижнего. В дальнейшем я был умнее, и заранее находил врагов неприятного мне субъекта. За то, что я бы сделал и так, по велению совести, мне платили хорошие деньги.
    — Но разве с этой болезнью можно столько прожить?
    — Как видите.
    Женщина поежилась — стоял ноябрь, а на ее искусно сделанное, но тонкое платье был наброшен один кургузый жилет из меха навроде собачьего. От внимания бывшего столяра этот факт не ускользнул:
    — Я бы предложил вам плащ, но боюсь, что в этом случае мы не доберемся — окоченею уже я. Потерпите, скоро окажемся в тепле.
    — Мне не привыкать, — хмыкнула Эмили. — Я не раз ночевала под лавкой по пути сюда, а случались ночи и похолоднее.
    — И все-таки не понимаю! Как вы собирались преуспеть? Вы едва живы, как теперь вижу. Такая задача неподъемна даже для сильного мужчины...
    — Разве я выгляжу слабой? — остро посмотрела она. — Мой муж был сильный, даже могучий, я всегда старалась быть ему под стать. Но что такое сила человека против пьяного от крови чудовища?
    — Я не имел в виду...
    — Жан тогда возвращался из города с Яном — это наш слуга — была ночь. Их заметили с ворота дома, когда из лесу вырвалась стая. Губернатор с приближенными следили за порядком.
    При этих словах она поморщилась, будто пригубила уксусу. Не было сомнений, что она не верит в справедливую власть.
    — Говорят, он не уплатил налог на прибыль. Какой вздор! Прибыль целиком и полностью принадлежит тому, кто получил ее силой ума и смекалкой. Говорят, он сопротивлялся представителям закона. Еще бы — мужчина должен защищать себя, свою честь, свою семью! Он погиб сражаясь. Мы проснулись от звуков боя, я до сих пор содрогаюсь от ужаса, услышав рык волка. Когда я добралась до места, все уже было кончено — он погиб, Яна покалечило, а чудовищ и след простыл.
    Эмили перевела дыхание. От тяжелых воспоминаний она раскраснелась, даже лоб покрылся испариной, несмотря на холод вечернего воздуха. Шарль молча смотрел на дорогу, казалось, все его внимание поглощает управление лошадьми.
    — Следующим утром один из этих подлецов явился, чтобы угрожать нам судом за вымышленные преступления моего мужа. Я спустила его с крыльца, не будь я честная вдова Пивер! Оставила деток моему престарелому отцу и отправилась мстить. Фольк тогда забрался далеко от столицы, но даже он почувствовал, что перешел черту и, поджав хвост, помчался обратно.
    — Губернатора часто упрекают в превышении власти, — осторожно заметил Перо. — Но все-таки налоги — основа экономики государства...
    — Что?! — взвилась вдова. — Намекаете, что мой муж разорван диким зверьем не напрасно? Что наши дети вырастут сиротами ради общей пользы? У вас, никак, мозги съедены болезнью!
    Казалось, еще чуть и она сбросит возницу под колеса, чтобы хрустом костей заглушить пульсирующую внутри боль. Но Шарль молчал, дышал ровно и смотрел на дорогу. И ее плечи поникли, воинственная поза стала слабой, подавленной. Вспышка прошла.
    — Как бы то ни было, месть — это древняя традиция. Жан никогда не изменял закону предков, но, к несчастью, все его братья погибли в войне, и некому исполнить, что нужно. Некому, кроме меня. И не смейте думать, что я не справлюсь, сэр!
    — Даже и не собирался, госпожа, — вздохнул Шарль. — А вот и те, кто смогут вам помочь.
    Резко вскинув голову, Эмили увидела перегородивших дорогу гномов.

    ***

    Удивительно, но крепкие коротышки смотрелись на фоне необычно крупной Эмилии более органично, чем сухощавый Шарль. Их объединяла спокойная уверенность в возможностях своего тела, почти неуловимое, но имеющее место превосходство над более слабыми организмами. Вопреки опасениям наемника, глава гномьего поселка без всяких дополнительных проверок принял рассказ женщины на веру. Личный интерес был им морально гораздо ближе абстрактных гуманистических воззрений.
    А гномы тоже немало пострадали от оборотней. Губернатор и некоторые его приближенные построили свою власть на личных способностях к ликантропии. Начав с поста стражника, Фольк быстро сделал карьеру в армии, благодаря решительности, огромной выносливости и, чего уж там, жестокости. На этом уровне осталось мало по-настоящему опасных существ: немногочисленные эльфы и орки ассимилированы, чудовища большею частью истреблены, демоны изгнаны не без участия церкви и рыцарства. Наверху еще слишком холодно, и разрозненные шахтерские поселения не имеют сколько-нибудь консолидированных сил и амбиций. Внизу же, наоборот, империя переживала период внутренних противоречий, и почти не интересовалась отношениями с соседом. Таким образом, волки-оборотни физически и морально были отлично приспособлены к доминированию над благополучным обществом.
    Фольк легко, будто играючи, заполучил первую управляющую должность, и очень скоро стал политиком. Но в основе его схемы управления была положена возможность расправиться с любым неугодным и, тем более, врагом. Нередко по ночам он лично рыскал по улицам города, жестоко убивая преступников, также избравших это время для своих дел. Народ, не видящий всей картины, воспринял такого управителя с энтузиазмом. Да, похотлив и груб, но при этом — сильный защитник и гроза всякого беззакония. Довольно скоро оборотень был назначен губернатором центральной области, и поселился в столице, властью уступая лишь королю, вечно пропадающему в походах.
    Здесь всего одно обстоятельство мешало ему наслаждаться отвоеванным у жизни — гномье лобби в Совете города. Привыкший заливать любое криминальное преступление кровью виновника, он, не разобравшись, набросился и на нарушителей экономических законов. Десятки представителей известных семей были повешены за взяточничество и воровство из казны, сотни брошены в тюрьму, количество разжалованных и уволенных работников управы не поддавалось счету. На удивление, большинство пострадавших оказались гномами. И в нехитром мозгу губернатора легко сложилась схема «гном — это вор и враг». Что положило начало второй волне гонений, радостно поддержанной обывателем. Да, экономике города был нанесен сильнейший удар, снабжение и управление просело под собственным весом, но зато жулики были наказаны, а ради такого любой затянет пояс.
    Гномы, смекнув, что при Фольке жизни им не будет, собрали свои семьи и капиталы, и покинули город, основав новое поселение в нескольких милях к югу. Оттуда, из-за частокола, кое-где увенчанного жерлами пушек, они продолжили общение с внешним миром. Без самых умелых торговцев, ремесленников, врачей, учителей и юристов жизнь Поль-Мариу стала довольно бедной, но честной. А губернатора уже было не остановить.
    Пошли слухи о том, что силами городской стражи готовится операция по уничтожению незаконного поселения — ведь разрешения у представителей власти гномы и впрямь не спрашивали. Селиться, где понравится — это их родовой принцип. Фольк же собирался разрушить дома и укрепления, гномов большею частью перебить, а оставшихся поработить и насильно перемешать с человеческим отребьем. Возможно, виной всему то, что и он верил модной теории о том, что гномы — не отдельные от людей существа, а просто низкорослое и хитрое племя. Хотя, такие убеждения слабо соотносились с реальностью, думать их было крайне приятно, и немногие могли устоять.
    Так или иначе, Шарль Перо, попросивший однажды ночлега в гномьем поселке, оказался настоящей находкой. Никто доподлинно не знал, как отреагирует организм оборотня на синдром слабых сил, но страшная слава этой болезни заставляла думать, что он будет так же эффективен, как и обычно. Наемника снабдили всей имеющейся информацией и приличной суммой денег, и отправили раз и навсегда разрешить вопрос с принципиальным зверем.
    Наслушавшись ужасов, Шарль даже не сомневался в правильности своих действий. Он давно не ощущал себя вполне живым, и рискнуть ради целого народа не было чем-то слишком сложным. Но странная женщина, Эмили, повстречавшаяся ему у порога жертвы, сбила стройность его рассуждений.

    ***

    — У вас такое платье! — сделала круглые глаза маленькая гномка, увидев Эмили. Та склонилась, с улыбкой потрепала девочку по волосам и произнесла:
    — Хочешь такое, малышка?
    — Да, госпожа, конечно! — радостно воскликнула та.
    — Убереги тебя Кузнец от того, чтобы иметь подобное, — неожиданно произнесла женщина, резко разогнулась и широкими шагами вышла из комнаты. Шарль бросил всего один взгляд на девочку — та еще не до конца поняла, что случилось, но вот-вот по щекам побегут слезы, а он не умеет успокаивать детей. Пробормотав извинение, Перо бросился за спутницей.
    — Зачем вы так? — чуть резче, чем следовало бы, осведомился он, догнав Эмили.
    — Мне пришлось продать все, чтобы получить это платье. Я не желаю ей такой судьбы. Мои дети будут расти в нужде.
    — Не понимаю. Да, оно красивое, но разве нельзя было обойтись...
    — Как вы думаете, из чего оно? — Эмили резко развернулась, так что Шарль, шедший на шаг позади, уткнулся в ее грудь и тут же отскочил.
    — Ну, — нерешительно произнес он, — ткань холодная и тонкая, гладкая. Похоже на шелк.
    Прикосновение позволило ему ощутить несколько больше, но об остальном он благоразумно умолчал, не желая смущать женщину.
    — Все так думают. Но на самом деле это тиамантин.
    Наемник не поверил своим ушам. Металл, отличающийся невероятной крепостью и гибкостью, стоил огромных денег. Но из него никогда не делали платьев.
    — Мой дядя, — продолжила Эмили, — был шахтером на верхнем уровне. Раз в год он приезжал к нам с мамой, когда я еще была маленькая. Однажды он привез сверток и отдал мне, пока никто из взрослых не видел. Он сказал, что это подарок, который пригодится мне, когда я подрасту, но до тех пор я не должна никому его показывать. Дядя уехал и никогда больше не возвращался. А я хранила слитки тиамантина всю жизнь. Пока это не случилось с моим Жаном. Тогда-то я поняла, как он был прав.
    Теперь на лице Эмили не было грусти, одна суровая решительность настоящего бойца.
    — Я нашла лучшего кузнеца и отдала ему все. С тиамантином сложно работать, нужны особые условия, но этот был настоящий мастер. Он сделал металл не толще шелкового платка, а пробить это платье нельзя даже копьем. Разве что у короля сейчас есть доспехи прочнее. К счастью, мне достаточно будет убить губернатора. А против клыков, когтей и стрел я выстою.
    — Но позвольте, — смешался Шарль, — ведь люди гибнут не только от открытых ран. Удар арбалетного болта или тяжелого меча просто сломает вам кости, даже если оружие не проникнет внутрь. Доспехи делают толстыми не ради глупой прихоти, а для защиты...
    — Что ж, я уже говорила, что выжить — не главная моя задача. А так мне, быть может, удастся прожить достаточно, чтобы закончить начатое.
    — Вы невероятная женщина, — против воли выдохнул Шарль.
    — Но я все-таки женщина, — вдруг опустила глаза Эмили. Они все еще стояли почти вплотную. Гномы остались в трактире обсуждать новый план убийства губернатора, а наемнику со вдовой отвели просторную комнату в доме на околице. Старик-хозяин уже уснул, а его внучка сейчас слишком занята своим маленьким детским горем, чтобы что-то замечать. Они были совсем одни.
    Неожиданно ее рука оказалась на его поясе. Платье поползло вверх по длинным, похожим на стволы ногам.
    — Эмили, я забыл вам сказать, болезнь передается только через кровь... и еще кое-что.
    Без своей кроваво-красной тиамантиновой брони она была все-таки женщиной. Тело ее, мощное, пышущее силой, не было обделено ничем. Грубые толстые руки, оказалось, умели быть нежными. Мрачные черты лица разгладились, она прошептала:
    — Это ничего. Ведь завтра мы оба умрем, и ничего уже не будет иметь значения.

    ***

    Бал по случаю женитьбы губернатора закончился грандиозной попойкой. Гостей начали развозить под утро. Новонареченная супруга Фолька — перекормленная младшая дочь короля по имени Анетт — благоразумно не стала портить мужу праздник и осталась на ночь у матушки в королевском замке. Сестры Лопард покинули усадьбу градоначальника последними, но вот уехали и они, и из благородных господ остался один хозяин.
    Слуги расслабленно наводили порядок — губернатор проснется не раньше полудня, ведь и обычно ему бывал свойственен ночной образ жизни, а после увеселений — особенно. Стража откровенно дремала на постах — всю ночь они не смыкали глаз, следя за взрывными и резкими друзьями губернатора, но убийств удалось избежать, а несколько легких ранений не в счет. Заслуженный отдых.
    Эмили Пивер и Шарль Перо проникли в дом через балкон, выходящий в сад. Стражника, похрапывающего в углу у лестницы, вдова хватила кулаком по макушке, после чего он мог и вовсе никогда не проснуться. Пинком отворилась дверь в покои губернатора. Перо обнажил нож.
    Фольк, разбросав руки, храпел поперек растерзанного ложа. Наемник ожидал обнаружить следы кровавых забав, но, кажется, зверь ограничился вполне человеческих масштабов оргией. У Эмили при виде врага ноздри раздулись, как паруса под ветром, губы искривились, показав клыки, и вся она готова была рвать его голыми руками, но Шарлю удалось умерить ее пыл. На цыпочках он приблизился, медленно занес нож. Оглянулся на вдову, и, дождавшись кивка, полоснул себя по запястью. Кровь выступила из пореза и поползла по коже вниз, стремясь прямо в открытый рот губернатора. Впрочем, это было бы бесполезной тратой, и Перо склонился над громадным телом, отыскивая царапину или свежий порез, через который болезнь смогла бы проникнуть в кровоток. Сомнений в том, что задиристый оборотень постоянно получает повреждения, не было. Эмили затаила дыхание.
    Губернатор имел привычку не только спать днем, но и просыпаться мгновенно. Толстая, поросшая шерстью рука сгребла Шарля за шею и прижала к бочкообразной груди так, что внутри бывшего столяра захрустело. В следующий миг, когда Эмили еще только открывала рот для крика, полная острых зубов пасть сомкнулась на плече Перо, тот обмяк, теряя сознание, и был отброшен в угол тряпичной куклой. Огромный, на голову выше, голый оборотень стоял перед Эмили, и слюна его, перемешанная с кровью, капала к ее ногам.
    Он не стал превращаться в волка — ни к чему, не при исполнении, просто проявил чуть более явно свою звериную природу — этого хватит, чтобы смять безоружную женщину. Не сдерживаясь, от души лапа съездила ей по лицу, отбрасывая к стене.
    Фольк огляделся в поисках опасности, повел носом:
    — Тьфу, не люблю падаль. Хорошо, что болезни травоядных не опасны для хищников.
    Сердце Эмили упало. Все-таки нужно было бить наверняка, не возиться с ядом. Монстр легко вычислил вирус по запаху, но не проявил ни капли тревоги, значит, для него это и вправду не опасно.
    — А баба для чего? Какая страшная...
    Губернатор чувствовал себя хозяином ситуации. Но Шарль был все еще жив, и не собирался сдаваться. Подхватив брошенный у изголовья меч, для него сошедший за двуручник, а хозяину служивший, не иначе, кинжалом, наемник атаковал сзади. Легким движением Фольк ушел из-под удара, в ответ его кулак врезался сбоку в корпус Перо, дробя ребра в пыль. Мужчина всхлипнул и упал вперед. Вид его остекленевших глаз не оставлял Эмили надежды.
    Женщина ощутила внутреннюю боль такой силы, что, казалось, ее должно разорвать на части. Почти без удивления она и вправду услышала треск, похожий на звук рвущегося полотна. Глаза губернатора расширились, он отступил назад. Вдова, напротив, встала на ноги и пошла навстречу врагу. С каждым шагом она изменялась. И без того сильное тело становилось похоже на машину для убийств, мышцы сделались как каменные, зубы перестали умещаться во рту и она оскалилась, а дальше, не сдерживаясь, зарычала. В облике зверя она чувствовала себя как нельзя более верно.
    — Оборотниха? Интересно. Это кто же столько отвалил за мою голову? Но знаешь, девочка, все пустое...
    Договорить бахвалящемуся Фольку не дали. Удар когтистой лапой в грудь выбил из него дыхание, последовал бросок на грудь, как медвежий капкан щелкнули зубы, вырывая куски плоти, и неожиданно даже для себя самого, губернатор заскулил битой собакой. На звук отозвались: внизу что-то загремело, кто-то то ли отдал, то ли пролаял команду, и наконец раздался слитный топот многих лап и скрежет когтей по каменному полу.
    Эмили выпустила останки губернатора и прислушалась, при этом уши ее ходили как у волка.
    — Их не меньше десятка!
    — Ничего, мы еще повоюем.
    — Шарль!
    С огромным трудом, бывший еще недавно мертв наемник поднимался. Раны, нанесенные оборотнем, зарастали на глазах. Вот ему удалось разогнуть сломанную шею и поймать взгляд женщины.
    — Ты знала об этом?
    — Не больше твоего! Разве я бы дала убить Жана, зная, что могу так?..
    — Что ж, может оно и к лучшему. Нам удалось и теперь...
    Договорить ему не дали — от удара тяжелым телом запертая дверь слетела с петель, вслед ворвались друзья губернатора и, мгновенно оценив положение, пошли в атаку.
    Перо, подчиняясь инстинкту, выступил вперед, поймал летящего волка за лоб и разбил об пол. Рядом вдова выброшенною ногой опрокинула другого оборотня, судя по размерам — одного из ближних приближенных губернатора. Сверху на бешено бьющего лапами опустилась скамейка, затем еще и еще. В замкнутом пространстве комнаты численное преимущество не давало пропорциональной выгоды в бою — двоим удавалось сдерживать и ранить многих.
    С каждой минутою Эмили все полнее овладевала силой оборотничества, и Шарль при помощи ставшего ему впору меча наносил большой ущерб противникам. Немудрено, что вскоре никого из волков в живых не осталось. Перепачканные кровью, задыхающиеся, но целые, вдова и убийца снова смотрели друг на друга.
    — Сейчас слуги позовут стражу, их будет много, и мы уже не справимся. Все закончится. Гномы помогут достойному человеку стать губернатором, гонения прекратятся, и наши имена будут очищены от грязи.
    — А вдруг мы не умрем? Вдруг мы уже слишком сильны для этого? Что, если мы что-то сделали неправильно?
    В голосе Эмили звучало отчаяние, а Перо не знал, чем ей ответить. Это и впрямь были слишком сложные вопросы.
    Atlas и fiatik нравится это.
  2. Atlas Генератор антиматерии

    клевая стилизация
  3. lutov Генератор антиматерии

    Под что?
  4. Ceniza Генератор антиматерии

    меня "радуют" заявления типа: "вот это вот твоя стилизация..."
    А когда спросишь под что - фиг что скажут дельного. Хотя посмотрим, что ответит Атлас.
  5. Atlas Генератор антиматерии

    Под тексты 19-го века, в изложении переводчиков 20-го. Все эти тайны желтой комнаты, Арсен Люпен и иже с ними.
  6. lutov Генератор антиматерии

    Забавно. Видимо, вторичное заражение. Я мало читал текстов 19-го века. Вероятно даже вообще не.
  7. Ceniza Генератор антиматерии

    Не увидела 19 века. Гротеск и гиперболизация, как приемы, конечно, много использовались в 19 веке. Но вот в таком виде - это, как мне кажется, больше из кинематографа последнего времени. Мультграфика, которая вроде бы считается для детей и подростков, но на самом деле там совсем "недетское" отношение к миру.

    Хотя каждый видит через свои глаза. Я легенду о Красной шапочке увидела, а Лютов сказал, что ее там нет.
  8. Atlas Генератор антиматерии

    Синкретизм, кажись.
    fiatik нравится это.
  9. fiatik Генератор антиматерии

    на удивление перечитал с интересом
    вроде в хижине или на бд сказка играла
    кстати, как результат?
  10. lutov Генератор антиматерии

    На полисми играла. 0 выборов из пяти рассказов. Получается, последнее место.
  11. Ceniza Генератор антиматерии

    Если взять аудиторию с масштабом большим, чем тот же полисми, да любой форум, своего читателя вы найдете.
    fiatik нравится это.
  12. lutov Генератор антиматерии

    Спасибо на добром слове.
  13. fiatik Генератор антиматерии

    под Лютова:)
    есть такой
  14. lutov Генератор антиматерии

    Хтойта? Не знаю такого!
  15. Atlas Генератор антиматерии

    Некоторая незаконченность мне видится. Еще бы один абзац, типа: они сели на коней и над дорогой в Блуа, окаймленной каштанами, еще долго вились облачка пыли, а силуэты всадников, озаренные заходящим солнцем, становились все меньше и меньше, пока совершенно не исчезли из виду.
  16. Ceniza Генератор антиматерии

    )) Ну я как бы сознаю, что я не ваш читатель, но так же сознаю, что вы ставите задачи от текста к тексту. Это много значит.
  17. lutov Генератор антиматерии

    Я думаю, им придется жить с тем, что они наделали. Как-то разгребать это все, потому что в смерть убежать не удалось, и за границу тоже вряд ли удастся.
    Они, конечно, руководствовались принципом "после нас хоть потоп", но "после" так и не наступило.
  18. Atlas Генератор антиматерии

    Не сюжетно, а композиционно. Дабы раск выглядел законченным.
  19. fiatik Генератор антиматерии

    бро, вот тута, имхо, и не обязательно
    раз уж если Лютов стилизирует текст а-ля синематограф: брятья Гримм, Ваня Хельсинский и там про ликантропов, то полуоткрытый готический финал, имхо, вполне уместен
    эта... там где я до тебя доколупывался по поводу незавершёнки, дык ты тот рассказ ваял в классическом НФ-экшн
    а Лютов тута экспериментирует и ищет свою тропинку

    примечание:
    не спорю, обсуждаю
  20. fiatik Генератор антиматерии

    если интересно, могу также ткнуть пальчиком в незащищённые места

Поделиться этой страницей